Мэри Патни - Моя прелестная роза
Проглотив пилюлю, он оделся, написал записку для Розалинды и положил на прикроватный столик. Спящее лицо и голые руки его жены были прелестны; он оборвал лепестки у розы и осыпал ими ее и котенка. Открыв глаза, Порция оттолкнула лепесток. Затем, повернувшись на спину, задрала лапки вверх.
Надев пальто, Стивен спустился вниз. Найленды еще не пришли, видимо, слишком рано. Воздух напоен осенней прохладой, небо пасмурное, чуть светлее чугунно-серого моря. Шел прилив, почти все песчаное устье было залито морской водой: он стоял на берегу, глядя на север, на Ирландское море. Забиваясь под одежду, ветер покалывал его тело, и он всем своим существом чувствовал, как в нем играет жизнь. Уж не оказывает ли страсть целительное действие на его болезнь? Он рассмеялся. Окажись так, это было бы большим потрясением для столь здравомыслящего Джордана Блэкмера.
В приподнятом настроении духа он прошел почти целую милю. Из-за пронизывающих морских ветров здесь, на берегу, не было почти никаких строений, кроме древней каменной часовни, где некогда молились рыбаки из давно уже исчезнувшей деревни. Одиночество доставляло ему большое удовольствие. Собственно, он впервые познал, что это такое, после того как покинул Ашбертонское аббатство с его армией слуг.
Он уже почти достиг часовни, когда боль стиснула ему горло, а затем разлилась по животу с такой внезапностью, что он пошатнулся. Он прижался к искривленному ветрами дереву, изрыгая скудное содержимое желудка. Затем упер лоб в грубую кору ствола, единственную реальную опору в мире невыносимой боли.
Постепенно боль снизилась до терпимого уровня, но он чувствовал себя слишком слабым, чтобы вернуться, весь дрожал от холода. Руки и ноги почти онемели, их только слегка покалывало. Неужели паралич может разбить его еще до смерти? Господи! Как мог он подумать, что надежда еще не окончательно для него потеряна?
Не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы вернуться в Керби-Мэнор, он медленно направился к часовне, находившейся от него в ста ярдах. К счастью, тяжелая дверь была отворена. Он вошел в темное святилище и скорее рухнул, чем сел на скамью. Холод здесь стоял пронизывающий, но по крайней мере он был защищен от ветра.
Поскольку часовня находилась на земле Керби-Мэнора, за ее поддержание в надлежащем порядке платил Стивен. А недавно, смутно припомнил он, группа методистов обратилась к нему с просьбой позволить им проводить здесь службу. Впрочем, по этому поводу к герцогу Ашбертону обращались многие. Он с готовностью дал свое согласие методистам, придерживаясь мнения, что здания для того и существуют, чтобы ими пользовались, пусть даже сектанты. Конгрегация прислала ему письмо с благодарностью, где между строк проскальзывало явное удивление. Он прочитал это письмо с удовольствием и тут же о нем забыл.
Оглядев древние окна со свинцовыми рамами, он остановил взгляд на простом алтаре, где стоял только бронзовый крест. По всей видимости, методисты произвели здесь полную уборку и побелили старые каменные стены, но еще не приступили к богослужению. Спустя год часовня, вероятно, будет иметь приветливый вид, даже если в ней и будет безлюдно. Но сейчас она выглядела мрачно, словно гробница.
Каждое утро, просыпаясь, он первым делом отбрасывал еще один день от того, что осталось, но теперь он начал сомневаться, что протянет срок, отпущенный ему Блэкмером. Сколько же дней ему в действительности еще отпущено? Сорок пять? Тридцать? Как бы там ни было, ему остается по крайней мере один месяц с Розалиндой. О Иисусе!
И каков, хотелось бы знать, будет этот месяц? И почему, хотя и неверующий, он называет имя Господне? Его рот скривило горькое чувство. Даже здесь, в церкви, которая, вероятно, видела, как викинги всплыли на своих ладьях в Ди, он не чувствовал божественного присутствия, благодати, не чувствовал проявления высшего замысла.
Его глубокая грусть была смыта волной ярости. Только что впервые в своей жизнь он обрел счастье, и тут же его должна поглотить одинокая могила. Это несправедливо. Чертовски несправедливо!
Впервые за много лет он почувствовал, как в нем бушует знаменитый кеньонский темперамент. У него было желание все крушить и рушить, покарать жизнь за ее извечную несправедливость. Сила охвативших его чувств была столь велика, что у него поплыло в глазах, перехватило дыхание. Скрестив руки, он положил их на спинку скамьи перед собой и опустил на них голову, изо всех сил стараясь вернуть утраченное самообладание.
А за алым пламенем ярости он чувствовал холодное дуновение страха.
Розалинда проснулась, почувствовав, как что-то ткнулось ей в живот. Открыв глаза, она успела заметить, как с кровати спрыгнул черно-рыжий комочек. Порция. Она улыбнулась, увидев, как котенок перескочил с дивана на кресло. Порция, очевидно, уже оправилась от утомительной поездки и была полна неугомонной энергии.
Но где Стивен? Она присела, ощущая некоторую неловкость при мысли, что спала без ночной рубашки. Она была вся усыпана розовыми лепестками, очевидно, это дар мужа. Подняв один лепесток, она пощекотала им щеку, вспоминая о том, как ночью ее ласкал Стивен. Это еще более усугубило ощущение неловкости.
Увидев рядом клочок бумаги, она протянула руку и, взяв записку, прочла: «Пошел гулять. Скоро вернусь. Что будем есть на завтрак? Или, может быть, заменим его чем-либо более приятным?»
Тут она покраснела и соскользнула с кровати. Огонь в камине уже погас, в комнате стало холодно, поэтому она быстро умылась и оделась. Затем спустилась в кухню и попросила чашку чаю у миссис Найленд, смущенной появлением герцогини.
К тому времени, когда она кончила пить чай, Стивен еще не вернулся, поэтому Розалинда решила тоже пойти погулять. Набросив плащ, она вышла из дома. Скорее всего ни отправился бродить по берегу и пошел на север, к открытому морю. На другом берегу лежала Ирландия. А где-то далеко-далеко — Новый Свет с его тайнами.
Хотя погода и была сырая, промозглая, гулять было приятно. Стивена нигде не было видно — вероятно, он пошел в другом направлении. Розалинда решила дойти до небольшой часовни на мысу, затем вернуться в Керби-Мэнор. Возможно, он уже будет ждать ее дома.
Часовня легко выдерживала сильный напор ветра, что свидетельствовало о мастерстве ее строителей. Розалинда машинально толкнула дверь, которая тут же легко отворилась. Войдя в мрачное святилище, она увидела на последней скамье понуро поникшую темную знакомую фигуру. Она оцепенела. Господи, неужели Стивен?.. Неужели?..
Прежде чем ужасающая мысль окончательно сформировалась в ее уме, он поднял голову и увидел ее. На какой-то миг их взгляды встретились. Вероятно, у него был тяжелый приступ, ибо его глаза казались бесцветно-серыми и совершенно безжизненными. Выглядел он на двадцать лет старше, чем накануне. Хуже того, она чувствовала в нем какое-то эмоциональное отдаление. Будто он находится по ту сторону пропасти, куда ей уже не попасть.
