Миранда Невилл - Опасный виконт
— Нужно было сказать об этом заранее, — сказала она.
Себастьян сунул руки в карманы и уставился в пол.
— Я не подумал об этом.
— Женатые люди, — терпеливо объяснила она, — обычно сообщают супругам о своих намерениях, например, в каком графстве они собираются остановиться. Я рассчитывала, мы побудем здесь неделю или две, а затем вернемся в Лондон.
— Ты можешь так и сделать. На север дорога длинная, и в одиночку я доберусь быстрее.
— Ты не хочешь, чтобы я сопровождала тебя в твой дом? — спросила она. — Я бы очень хотела взглянуть на него.
— Поверь, в этом нет нужды. Сэкстон-Айверли не то место, где бы тебе стоило появляться зимой. Да в любое другое время года.
Диана натянула одеяло до подбородока, но затем изменила решение. Ее мысли путались. Она вылезла из постели, надела пеньюар и повернулась к Себастьяну; уперев руки в бока.
— Это будет выглядеть странно: ты уезжаешь сразу после свадьбы, а меня оставляешь одну. Я понимаю, что ни один из нас не мог выбирать в этой ситуации, но я думала, мы как-нибудь могли бы ужиться вместе.
Лучше, чем следовало ожидать. Себастьян вожделел ее, она не ошибалась, но все равно это не значило ничего. Он был мужчиной, а мужчины всегда ее вожделели. Важным было, что он заботился о ее здоровье и самочувствии, и это трогало ее, пусть даже рекомендации доктора Денмэна доводили ее до отчаяния.
— Тебе нужно наблюдаться у доктора, — сказал Себастьян.
— Но в Нортумберленде должны быть доктора.
— Они не слишком искусные.
Получилось не очень убедительно.
— Я вполне здорова, если не считать недомоганий, связанных с моим положением. Не сомневаюсь, что в Нортумберленде каждый год женщины рожают тысячи детей.
— Тебе безопаснее остаться здесь с семьей. Твой отец знает, что ты беременна, и тебе следует сообщить об этом матери.
— Ты сказал папе? Зачем ты своевольничаешь?
— Но он с радостью ожидает появления внука, — сказал Себастьян в оправдание.
Хорошее настроение, с которым она начала день, ушло.
— Я не собираюсь проводить здесь семь месяцев, в течение которых отец будет меня взвешивать каждые десять минут, а мать рассказывать о родах у гончих.
— Он не будет тебя взвешивать… — Под гневным взглядом Дианы Себастьян замолчал. — Кроме того, Генри может при необходимости дать консультацию, — все же закончил он.
— Я не собираюсь пользоваться медицинскими советами брата.
— Но он же старше тебя.
— На одиннадцать месяцев.
— Но они любят тебя. И ты их любишь!
Себастьян взглянул на нее с удивлением.
— Разумеется, я люблю их, но это не значит, что я хочу с ними жить. Я взрослая женщина, и у меня два собственных дома. И если мой муж уезжает от меня, мне придется выбирать собственный способ, как жить.
— Ты ведешь себя неразумно.
Диана знала, что если мужчина обвиняет женщину в неразумном поведении, спорить дальше бесполезно. Даже совместные аргументы самых великих философов и ученых не заставят их изменить точку зрения.
— Поезжай, — скала она, указывая на дверь. — Поезжай в Нортумберленд. И не беспокойся обо мне. Я побуду здесь недолго, а потом решу, как поступить. Я сообщу тебе, где я остановлюсь.
— Ты будешь осторожной?
— Если это тебя так заботит, почему ты не останешься или не возьмешь меня с собой?
— Без меня тебе будет лучше.
Себастьян отвернулся.
«Оставь надежду всяк сюда входящий».
Когда Себастьян впервые приехал в Сэкстон-Айверли из Винчестера, где познакомился с творчеством Данте, он понял, что итальянский поэт озвучил его страх. Эти слова можно также было вырезать на фризе гигантского портика.
В течение нескольких недель он получал из Нортумберленда все более настойчивые письма с требованиями вернуться. Он не обращал на них внимания. Но теперь оправдывать свое отсутствие он больше не мог.
Несколько дней в Уоллоп-Холле он был счастлив. Он считал себя чертовски умным, изучил все, что можно было изучить, о протекании беременности у жены и наблюдал за ней. Не только потому, что обещал это Минерве и мистеру Монтроузу, но и потому, что просто был хорошим мужем.
Что он знает теперь? Его опыт не мог подсказать, как сделать женщину счастливой. Диана не хочет видеть его в качестве мужа, да и никогда не хотела. Он также видит, что она в нем не нуждается.
Когда он выехал из Уоллоп-Холла, он почувствовал холод, но вовсе не из-за морозного воздуха. По сравнению с теплотой и уютом дома Монтроузов огромный каменный дом Айверли казался ему еще более, чем прежде, частью ада, самой холодной его частью. Его привезли туда в шестилетнем возрасте, и несколько последних лет он горел желанием вырваться оттуда. Теперь пришло время покориться судьбе.
— Ты уверена, что это будет мудрым поступком? — При разговоре бакенбарды мистера Монтроуза колыхались. — Себастьян сказал, ты собираешься вскоре последовать за ним на север.
Это была выдумка, которой они с Себастьяном воспользовались для разговора с родителями, поскольку те были очень удивлены быстрым отъездом зятя.
— Это было вчера. А сегодня уже наступило «вскоре».
— Не понимаю. Что за срочность, если у него нет времени тебя сопровождать?
— Я уже объясняла, что поеду короткими отрезками, а Шанталь присмотрит за мной. Я найму сопровождающего в Шрусбери, поэтому у тебя нет ни малейшей причины для беспокойства.
— Уильям, оставь ее в покое, — сказала его супруга. — Она беременна, а не на смертном одре. Если, женщина в положении, это не значит, что с нее нужно пылинки сдувать.
Мать Дианы восприняла новость о беременности дочери довольным смешком и тут же вывалила массу информации о беременности лошадей.
— Женщина принадлежит мужу, а не родителям, — высказала она мнение, которое едва не заставило Диану поменять решение и вместо Нортумберленда отправиться в Лондон.
Но, поразмыслив, она согласилась с матерью, и они с Шантадь сели в карету, почти не взяв с собой багажа, кроме всех шуб, которые были с ними, и в тумане конца декабря тронулись в сторону морозного севера.
Диана не хотела, чтобы Себастьян избегал ее до конца беременности, а может быть, и после. Если они хотят, чтобы из их брака, который начался при сложных обстоятельствах, что-то получилось, они должны жить в одном доме.
Серые тучи неслись по небу, как волны океана в шторм, когда карета миновала въездные ворота и оказалась на широкой дороге, вдоль которой не росло ни деревца. Диана, не испугавшись холода, выглянула в окно. И если у нее перехватило Дыхание не из-за сильного ледяного ветра, дувшего с Северного моря, то уж точно от первою же взгляда на ее новый приют. Такого огромного здания она в жизни не видела. Герцогский дворец в Мэндевилле показался бы карликом на фоне Сэкстон-Айверли.
