Сюзанна Энок - Скандальное пари

Герцогиня осторожно сняла шляпу.

— Джорджиана слышала, что ты раздел Кэролайн догола в гардеробной «Олмэкса», понял, что она только этого и ждала, и выгнал ее.

— Если не считать, что она разделась сама, все остальное соответствует действительности.

— И поэтому ты сбежал в Гемпшир? Это на тебя не похоже.

— Я уехал из Лондона, потому что устал от всех этих женщин, которые считают необходимым прибегать ко всяческим уловкам и лгать, чтобы заковать меня в семейные цепи. Я собирался вскоре вернуться и сообщить кузену Уильяму, что он может наследовать после моей смерти титул и все связанные с ним проблемы, поскольку я до конца своих дней и близко не подойду к алтарю.

— Так почему же ты не вернулся и не сказал ему об этом?

— Потому что я заключил пари, которое собираюсь выиграть.

— Пари? Я слышала другое.

— И что же ты слышала?

— Что у тебя связь с директрисой пансиона для девочек. У тебя и Дэра, у обоих. Вы ее делили между собой.

Грей мысленно выругался.

— Это даже отдаленно… — прорычал он и поспешно захлопнул окно, увидев, что один из садовников удивленно поднял голову. — Проклятие!

Надо срочно что-то предпринимать. Сплетня была еще омерзительнее, чем он предполагал, и ситуация стала гораздо серьезнее. Это были уже не родители, чьи опасения необходимо было развеять. Это был лондонский свет, готовый ни за грош погубить репутацию превосходной школы и еще более превосходной женщины.

— Грей, что ты там бормочешь?

Он обязан все исправить. Наверное, ему все же придется рассказать Эмме об этих слухах, но сначала он должен докопаться до их источника и пресечь их, а уж потом он постарается уверить ее, что все обойдется.

— Где же ты все это слышала?

— Повсюду об этом говорят. — Герцогиня присела на край кровати.

— Но где-то это началось? Кто тебе сказал?

— Грей…

— Кто?

— Мне сказала Джорджиана.

Герцогиня очень взволнована. Грей это понимал и не винил мать. У него и раньше были запутанные любовные связи, но его никогда так не расстраивали сплетни и явные преувеличения.

— Извини меня, мама. Я должен немедленно поговорить с Джорджианой.

Он помчался вниз в поисках кузины. Джорджиана была одной из немногих женщин, которых Грей выносил, а сейчас и подавно готов был умолять ее призвать на помощь свою хваленую интуицию, чтобы вычислить, откуда идут эти чертовы слухи.

— Ваша светлость. — Хоббс перехватил Грея в холле. — Я как раз собирался подняться наверх, чтобы сообщить, что к вам визитеры.

— Визитеры?

— Да, ваша светлость. Я просил их подождать в библиотеке, пока я справлюсь, примете ли вы их.

Замечательно. Это наверняка мистер Брендейл и добрая половина отцов воспитанниц академии.

— Они вооружены?

— Вооружены? Н…нет, ваша светлость. Я не заметил.

Грей распахнул дверь библиотеки и остолбенел.

Его ученицы — все пятеро — стояли полукругом лицом к двери. Хотя они и не были вооружены, вид у них был весьма решительный.

— Где ваша сопровождающая?

— Мы сбежали. — Лиззи вышла вперед, а остальные сомкнули ряды — совсем как шеренга солдат. — Почему все пытаются причинить мисс Эмме боль?

Грей на секунду представил себе, что творилось бы в Хаверли, если бы все обиженные им женщины появились бы здесь. И так их уже слишком много.

— Я сейчас очень спешу. Я вам все объясню, но позже.

Джейн покачала головой:

— Нет. Мы хотим услышать ответ сейчас же. Если вы нам не расскажете, мы не станем помогать вам выиграть пари.

Боже мой, эти малышки пытаются его шантажировать!

— Все слишком сложно.

Лиззи в упор смотрела на него. Ее глаза были полны слез, кулачки крепко сжаты.

— Моя мать прислала мне письмо, в котором пишет, что мисс Эмма распутница, которая должна была хорошенько подумать, прежде чем разрешить такому повесе, как вы, приблизиться к нам. А вы, Грей, говорили, что относитесь к хорошему типу повес.

Глядя в невинные карие глаза Элизабет Ньюкомб, Грею захотелось признаться во всем — хотя он и не знал, в чем, собственно, должен сознаваться.

— Лиззи, я не могу сказать тебе прямо сейчас. Хочу, но не могу.

— Тогда мы не желаем с вами разговаривать. Вы нам больше не нравитесь.

— И, пожалуйста, никогда не приходите в академию, — добавила Джейн. По ее сигналу девочки двинулись к выходу.

— Как угодно. — Он распахнул перед ними дверь. — Вы пришли пешком?

— Да.

— Я прикажу заложить для вас ландо.

На этот раз заговорила Мэри Могри:

— Спасибо, ваша светлость, не надо. Мы предпочитаем пойти пешком.

— Хорошо. Я понимаю.

Джорджиана, как раз оказавшаяся в этот момент в холле, увидела, как девочки прошли к выходу.

— Кто это?

— Это мои бывшие ученицы, — ответил Грей, подойдя к окну, но отсюда дорога была не видна, и он от души пожалел, что не сможет еще раз их увидеть.

Все образуется, подумал он. Им не придется вечно его ненавидеть.

— Бывшие? — удивилась Джорджиана.

— Они только что меня уволили.

— Вот как.

По глазам кузины он понял, что она находит все это забавным.

— Но это между нами.

— Конечно. Герцогиня сказала, что ты искал меня.

Он жестом предложил ей войти и закрыл за ней дверь.

— Как ты думаешь, откуда пошла сплетня обо мне и Эмме Гренвилл? Я должен знать.

— И о Дэре. Не забывай, что он часть вашего любовного треугольника.

— Джорджи, я знаю, что тебе не нравится Тристан, но он здесь совершенно ни при чем, уверяю тебя.

Джорджиана на минуту задумалась. Ее зеленые глаза были устремлены на Грея.

— Я слышала об этом от многих. Поскольку мы с тобой родственники, все считали, что я должна подтвердить слух о тебе.

— Джорджи…

— Погоди, Грей, я сейчас расскажу. Самым интересным был мой разговор с женщиной, которую я едва знаю, — с некоей миссис Хью Брендейл. Так, кажется, ее зовут. Она сказала, что получила ужасное письмо о директрисе школы, в которой учится ее дочь. Я попросила ее показать мне письмо, что эта дуреха и сделала. Письмо было, естественно, анонимным, но было отправлено из Гемпшира с оплаченным почтовым сбором.

— Только член парламента имеет право на оплаченное отправление по почте. — Все вдруг встало на свои места. — Письмо было написано здесь. В Хаверли.

— Я подумала то же самое.

— Спасибо, Джорджи.

Она подошла к Грею и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

— Ты всегда, кузен, заботишься о том, чтобы никто не скучал.

— Ха. Да я еще и не начинал вас развлекать.

Он никаких писем не отправлял, да и Тристан вряд ли. А поскольку ни Деннис, ни Регина никогда не написали бы ничего порочащего Эмму, то, возможно, дядя отправил письма по просьбе кого-либо из этой милой троицы — Бламтона, Элис и Сильвии. И Грею не составило особого труда догадаться, кого именно.