Моника Маккарти - Суровая нежность
Но сейчас Уилл здесь. Слава Богу, что он приехал и появился рядом с ней вовремя.
Натужно сглотнув, она преодолела спазм в горле и подняла на него глаза.
– Я ослабила бдительность. Идти тут недалеко, и я привыкла ходить одна. В следующий раз буду осторожнее.
– Следующего раза не будет.
Его непререкаемый тон должен был насторожить ее, но надежда уже распускалась в ее душе. Неужели он передумал? Неужели решил забыть про графский долг и жениться на ней?
В глубине души она не верила в это, но как же хотелось верить.
– Зачем ты приехал, Уилл? – тихо спросила она.
Он ощетинился.
– Приехал лично забрать тебя, как ты приказала.
– Но зачем? – Она заглянула ему в глаза, но он отвернулся.
– Ты нужна. – Он не добавил «мне». Не сказал: «Я не могу без тебя жить». Не сказал: «Я люблю тебя». – Хелен решила сопровождать короля в его поездке.
Как она может все еще испытывать разочарование? Мюриел сделала глубокий вдох.
– Ты приехал за мной, потому что тебе нужна целительница?
Он вздрогнул от безжизненности ее голоса. Неужели она задела его неспокойную совесть?
– Да.
«Какая же я дура». Ничего не изменилось. Она не может винить его за то, что не женится на ней. Она понимает его долг. Но он виноват в том, что не отпускает ее.
Мюриел покачала головой:
– Прости, но я не могу сейчас уехать. Мое обучение в самом разгаре.
– Я поговорю с твоими наставниками. Тебе будет позволено вернуться, когда пожелаешь.
Такое неуважение к ее работе и эта его уверенность, что все подчинятся великому графу Сазерленду, разозлили ее.
– Нет, Уилл. Я говорю – нет.
Глаза его опасно вспыхнули. Боже, как же он ненавидит отказы!
– Проклятье, Мюриел. – Не успела она понять, что он собирается сделать, как он схватил ее за руку, дернул на себя и стал целовать.
Ее предательское сердце затрепыхалось. Первый знакомый вкус пропитал ее жаром и счастьем. Эмоции, которые она пыталась подавить, тут же вырвались на свободу.
Поцелуй был грубым, наказывающим, требовательным. Его страсть к ней всегда была ее слабостью. Он никогда не целовал ее как какое-нибудь хрупкое пугливое создание, а как женщину, способную испытывать страсть.
И, да поможет ей Бог, Мюриел вся воспылала. Она ответила на поцелуй с той же жадностью, с тем же отчаянием. Она так сильно любит его и желает всего, без остатка.
Она стиснула стальные мускулы его спины, прижимаясь к нему еще теснее. Ей нравится ощущать его, такого твердого и сильного, теплого и надежного.
Он терял самообладание. Она почувствовала, как холодная маска графа начала разваливаться на куски и сквозь нее засиял теплый, страстный мужчина, которого она полюбила.
Но потом он опомнился и с отчаянным стоном оторвался от нее. Она наблюдала, как его тяжелое дыхание замедляется по мере того, как он овладевает собой.
– Прости. Я не хотел… – Он нашел ее глаза. – Мне не следовало этого делать. Я не за этим приехал.
Мюриел думала, что ее разбитому сердцу дальше разбиваться уже некуда. Но она ошиблась. Все внутри ее распадалось, обращалось в прах. Он вспомнил о своем долге. Снова пред ней возник холодный, грозный граф. Мужчина, который не потерпит отказа. Мужчина, который готов сделать из нее шлюху.
– Это только на короткое время. Пока не найдется подходящая замена.
Грудь ожгло как огнем. Жена. Женщина, которая займет ее место. О Боже, она этого не вынесет.
Она отказала бы ему вновь, но он знал ее слабость.
– Ты должна мне, Мюриел. Должна моей семье.
Она покачнулась от этого удара, этого мастерски нацеленного кинжала, который пронзил ей сердце. Он прав. Она его должница. Его семья приняла ее и дала место, где исцелиться. Когда отец умер, Уилл не заставил ее выйти замуж, как сделал бы любой другой. И не имеет значения, что мотивы его были эгоистичными. Но она не могла простить его за то, что использует ее благодарность против нее. Он дал ей свободу, а теперь отбирает ее.
Она заставила себя поднять на него глаза, хотя от жжения в груди воздух словно выдавило из легких.
– Я поеду на один месяц. Но после этого мой долг тебе будет выплачен сполна.
Холодные, надменные глаза обратились на нее. Он кивнул:
– Хорошо. Один месяц.
Он думает, что сможет заставить ее передумать. Но ничего у него не выйдет. Он сделал то, что она считала невозможным: заставил возненавидеть его.
Глава 16
Мотте-оф-Дингуолл, Кромарти
Они пробыли в Дингуолле, крепости графа Росса, несколько дней, прежде чем у Магнуса появилась возможность поговорить с Хелен наедине. Его обязанности в дороге и их естественное разделение по прибытии, не говоря уж о ее братце и Монро, постоянно висящими над душой, вынуждали Магнуса приглядывать за ней на расстоянии. Он был почти рад присутствию других людей. Зоркость Сазерленда и Монро служила дополнительной защитой от возможной угрозы. Разумеется, они считали, что это он представляет угрозу.
Магнус очень надеялся, что они правы. Но не ослабит бдительность до тех пор, пока…
Невозможно сказать, сможет ли он когда-либо вообще ослабить бдительность. Опасность будет существовать столько, сколько будут существовать желающие раскрыть личности Брюсовых воинов-призраков. Хелен связана со стражей, хочет она того или нет.
Внезапно Магнуса охватил гнев на своего погибшего друга. Неужели Гордон даже не подумал об опасности, которой подвергает девушку, женясь на ней?
Магнус не в состоянии был думать ни о чем, кроме потенциальной угрозы. Если их враги посчитают, что Хелен что-то знает…
Черт, он боялся даже представить, что они с ней сделают, чтоб вытащить правду из нее. Ему хватило тех ужасов, которые лезли в голову в тот день, когда она поздно вернулась в крепость.
Он никогда не паниковал. Никогда. Какой бы страшной и опасной ни была ситуация, он всегда знал, что делать. Даже среди хладнокровных, невозмутимых стражников Магнус славился своими стальными нервами и рассудительностью в пылу сражения. Но на один жуткий миг он почувствовал, как ледяная длань страха сжимается вокруг него, делая беспомощным. Если с ней что-то случилось…
Он тогда чуть с ума не сошел.
Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что реагировал, пожалуй, чересчур остро, но в то время только и мог представлять Хелен в лапах какого-нибудь безжалостного негодяя, нацеленного получить от нее сведения любой ценой.
Король прав. Беспокоиться, возможно, не о чем. Но он не сможет расслабиться, пока не удостоверится в этом лично.
