Уроки для графа - Валери Боумен

Дэвид взглянул в сторону группы джентльменов, собравшихся у книги регистрации пари. Это было последнее, что ему хотелось бы сделать, но ведь надо же проявить доброе отношение к представителям своего новообретенного класса! Приблизившись к ним, он откашлялся, обращая на себя внимание.

— Добрый вечер, джентльмены. На что ставим сегодня?

Мужчины обернулись и уставились на него в таком недоумении, словно у него выросли рога.

— Прошу прощения, — Дэвид готов был провалиться сквозь землю. — Полагаю, мне следовало сначала представиться. Я…

Договорить он не успел.

— Вы ведь Элмвуд, не так ли? — осведомился один из молодых людей, с интересом глядя на него.

Дэвид смущенно пригладил лацканы, все еще не вполне привыкнув к изысканной одежде, которую теперь носил. Белл отвел его к лучшему портному на Старой Бонд-стрит, и теперь он стал обладателем дюжины сорочек из тончайшего полотна, двух дюжин белоснежных галстуков, превосходно пригнанных бриджей и сапог, которые сияли так, что в их мысах можно было увидеть свое отражение. А еще панталоны, носки, жилеты и носовые платки — о ужас! — с монограммой. Все это обошлось в безумную сумму — столько у него не набралось бы за всю предыдущую жизнь, — но вместе с титулом он получил приличное состояние. Судя по всему, дед его был далеко не бедным.

— Да, вы правы, я граф Элмвуд, — ответил Дэвид именно так, как следовало, чувствуя себя при этом последним идиотом.

Ну разумеется, они уже знали, кто он такой. Белл предупредил, что его имя постоянно мелькало в газетах с того момента, как новость о его прибытии разнеслась по Лондону со скоростью лесного пожара. Марианна неделями скрывалась в городском доме леди Кортни из опасения, что ее затопчут леди, возжелавшие познакомиться с сестрой нового графа, которая к тому же стала невестой одного из самых неуловимых холостяков в стране.

Мужчины обменивались неловкими взглядами, а Дэвиду захотелось испариться, исчезнуть, слиться со стенами и стать незаметным. Он сказал что-то не то? Или сделал? Видимо, да, судя по их лицам.

— Вы умеете хранить секреты, Элмвуд? — спросил вдруг один из них с ехидной улыбочкой.

— Какого рода? — осторожно уточнил Дэвид, не желая иметь ничего общего с этой компанией.

— Не говорите ему! — воскликнул кто-то. — Он связан с Беллингемом.

— Да, это правда, — кивнул Дэвид. — Это мой будущий родственник.

Если у них есть секреты, которые нужно хранить от Белла, он не намерен в этом участвовать. Дэвид хотел было отойти от компании, когда услышал:

— Мы заключаем пари на леди.

Дэвид поморщился и, взглянув на щеголя, который это сказал, уточнил:

— Леди? И какого рода пари?

— Есть некая непреступная дама, вот мы и заключаем пари на то, кто из нас на ней женится, а каким способом, неважно.

Почему-то он сразу вспомнил леди, которую видел на веранде. Она, конечно, еще та штучка, но как раз на таких и заключают пари. Вчера, вернувшись в столовую, Дэвид извинился перед хозяйкой и покинул прием, быстро прикинув, что не стоит встречаться с этой грубиянкой. У нее наверняка был большой опыт по части подобного обращения с мужчинами. Да и, скорее всего, она забыла о нем в тот же самый момент, как он ее оставил, а вот ему, похоже, потребуется побольше времени, чтобы забыть ее. Значит, именно так и положено вести себя аристократу? Слушать грубости и молчать? Тогда он предпочел бы вернуться в Брайтон, найти милую скромную девушку из местных и жениться на ней. В конце концов, ему ведь потребуется графиня — именно это Белл сказал.

Тряхнув головой, Дэвид опять подумал о компании, заключившей пари. Конечно, он наверняка пожалеет об этом, но все же обернулся и спросил:

— Какое отношение имеет Белл к этому пари?

— Не говорите ему! — опять выкрикнул тот же мужчина.

У Дэвида засосало под ложечкой. Черт! Не надо было спрашивать об этом. Все-таки пари имеет какое-то отношение к Беллу.

— Леди, о которой мы говорили, — пояснил щеголь с такой мерзкой улыбочкой, что Дэвиду стало не по себе, — это Аннабел Беллингем.

Дэвид присвистнул. Ничего себе! Это же сестра Белла. Ему еще предстояло с ней познакомиться, но пока ее не было в Лондоне, как обычно зимой. Со дня на день они с леди Беллингем должны вернуться из деревни к сезону. Ему было известно, что девушка на несколько лет моложе брата и, судя по всему, еще не замужем. Если учесть, что Марианна очень боялась при встрече ей не понравиться, нрав у девицы ого-го. И только после визита к матери и сестре Белла она заявила, что обе леди очень доброжелательны и приняли ее хорошо. Дэвид был счастлив безмерно.

Прервав затянувшееся молчание: любопытство взяло верх, — он спросил:

— А почему так важно, за кого выйдет леди Аннабел?

Кое-кто рассмеялся, а один из компании произнес нечто скабрезное, что очень не понравилось Дэвиду. И вот эти тупые особи считаются сливками общества?

— Вы знакомы с леди Аннабел? — осведомился щеголь, приняв чересчур уж самодовольный вид.

Дэвид покачал головой:

— Пока нет, она в деревне с матушкой.

Еще один взрыв хохота покоробил Дэвида.

— Что ж, тогда для общего сведения: за спиной леди Аннабелы уже пять сезонов, но она так и не выбрала себе мужа, несмотря на то что, по слухам, ей было сделано не меньше двух дюжин предложений.

Дэвиду стоило огромного труда сохранить невозмутимое выражение лица и не показать, насколько неприятна ему эта тема.

— Таким образом, выиграет тот, кто станет счастливым обладателем?

Почему-то его слова вызвали новый взрыв хохота, и участники пари даже принялись подталкивать друг друга локтями в бок.

— Не только кто, но и когда, — пояснил все тот же неприятный тип, складывая пальцы домиком.

— Понятно, — сказал Дэвид, хотя на самом деле ничего не понял.

Ему казалось, что у взрослых людей, хорошо образованных, с туго набитыми карманами, есть пропасть других важных дел, которыми стоит заняться. Впрочем, не ему судить. Просто захотелось как можно скорее покинуть эту компанию. Если все аристократы такие, это явно не для него. Если в подобных мероприятиях придется принимать участие и ему, чтобы считаться настоящим графом, он предпочел бы вернуться в Брайтон и работать в столярной мастерской своего отца. Вот уж спасибо за такую компанию! Ни один из этих снобов и дня не провел на поле боя, не видел, как умирают боевые товарищи, зато все они считают, что имеют право на привилегии и пустое времяпрепровождение только потому, что родились в титулованных семьях.

— Вам, случайно, не известно,