Суженый. Невеста князя - Арина Теплова
– Елена Дмитриевна, смилуйтесь! – прошептала Софья, и на ее глазах заблестели слезы. – Я не могу туда ехать вместо вас, к тому же я боюсь! А если меня там убьют?
– Да кому ты нужна? Я же сказала, охранять и сопровождать тебя будет дюжина гвардейцев. На границе с Грузией, по словам батюшки, тебя встретят люди князя. За мою безопасность князь Асатиани лично ручается, так он написал в письме. Потому собирайся, через две недели поедем. Я не собираюсь из-за твоих страхов и глупой чести отказываться от своего счастья с Шарлем!
– Но, Елена Дмитриевна, – вновь попыталась возразить Софья, нервно сжимая кисти рук в отчаянии.
– Все, прекрати это нытье! – процедила Елена. – Даже слушать не желаю. И только попробуй еще сказать хоть слово. Я вмиг тебя и твоего братца выгоню на улицу! Ты и так уже надоела мне своими изысканными манерами! Словно это ты госпожа, а не я. А ты всего лишь прислуга в этом доме! Поняла?!
Софья несчастно поджала губы. Елена важно направилась к шкафу с одеждой и, раскрыв его, начала перебирать платья.
– Перешьем на тебя пару моих старых нарядов, из которых я уже выросла. Тебе, худой, как раз в пору будет. И никто даже не заметит подлога. Гвардейцы, нанятые моим отцом, все равно не знают меня, а князь и подавно.
По щеке Софьи покатилась слеза, и она промямлила:
– А как я должна вести себя с этим князем?
– Как, как? Конечно, как жена. Сначала будет помолвка, потом вы обвенчаетесь. Батюшка так и сказал.
– И что же, я должна буду с ним… – Софья замялась, боясь произнести непристойную фразу до конца.
Елена резко обернулась и как-то зло посмотрела на девушку.
– А что, с тебя убудет, что ли? Ничего, переживешь, – желчно вымолвила Елена. – Ты служишь мне! И что я велю – то ты и должна исполнять!
– Но барышня, как же я могу? – несчастно заметила Софья. – Ведь я никогда не…
Софья замялась, на эту тему ей было стыдно говорить. Хотя Софье исполнилось девятнадцать лет пару месяцев назад, но она до сих пор была девственна, потому что матушка ее учила, что приличная девица должна хранить себя до свадьбы. И она старалась исполнить завет покойной матери. Ведь матушка всегда говорила, что опороченную девицу никто не возьмет замуж, а Софья очень хотела замуж и непременно стать хорошей женой и матерью. Такой же, как и ее матушка.
Елена вмиг округлила глаза и вымолвила:
– Неужели ты еще ни разу под мужиком не была?
Гнусная похабная фраза, которая вырвалась из уст графини, тут же вызвала у Софьи нервную дрожь. Не в силах ответить на этот вопрос, она только отрицательно помотала головой, испуганно смотря на Елену.
– Ну и дура! – воскликнула Бутурлина. – Я в свои пятнадцать лет с Орловым девственность потеряла. Так я скажу тебе одно: только этим девица и может привлечь к себе мужчину. Если ты с мужиком не балуешься, как же он поймет, что ты любишь его?
– Но я не думаю, что до свадьбы можно, – начала тихо Софья.
– Глупости все это! – возмутилась графиня. – Так что ты давай не кобенься там! Как повенчаешься, так с князем и в постель! Поняла? Еще испортишь все. Вдруг этот князек недоволен будет? И раньше времени решит расторгнуть ваш брак! И мы с Шарлем не успеем еще наследство получить.
– Елена Дмитриевна, не смогу я так, – попыталась вновь Софья. – Как же без любви, без действительного венчания, как же я смогу?
– Сможешь! А если нет, так можешь более не возвращаться! Но запомни, я вмиг выгоню твоего братца на улицу, а твой отец сгниет в тюрьме!
– Нет, прошу вас, барышня, – испуганно произнесла Софья.
– Хватит! – уже взорвалась Елена. – Потерпеть-то тебе только полгода, а истерику развела, словно я тебя на каторгу посылаю!
Графиня указала на три платья в шкафу и приказала:
– Вот эти три завтра отнесешь Параскеве и велишь ей выправить платья под себя.
– Слушаюсь.
Облегченно вздохнув, Елена подошла к трюмо и уселась на мягкую бархатную табуретку. Бутурлина начала перебирать свои распущенные волосы, стараясь не замечать, как по лицу Софьи, которая тихо стояла чуть в стороне, текут молчаливые слезы. Через миг графиня холодно спросила:
– И долго ты будешь слезы лить? Немедля причеши меня, мне в оперу пора ехать!
– Слушаюсь, барышня, – кивнула Софья и, подойдя к Елене, взяла в руки щетку для волос.
Она начала осторожно расчесывать жидкие светлые волосы Бутурлиной, стараясь не дергать локоны графини, зная, что за неловкость Елена может разгневаться. Не прошло и минуты, как Бутурлина жеманно заметила:
– Этот Григорченков полный невежа! Сейчас мне Ефим доложил, что он тепереча приходил к моему отцу, чтобы меня в жены просить. Он что же думает, что я для него? Ну, танцевала с ним полонез на последнем балу, и что ж? Сразу свататься? Притащился теперь в наш дом, да еще и со сватами! А сам-то до того скучен и обычен, что прям жуть как противен мне. И вообще, он слишком правильный. Нет, не пара он мне. Вот его сват Иван Аксаков красавец, балагур, и нрав у него такой заводной веселый.
– Барышня, господин Григорченков достойный и порядочный молодой дворянин, и родители его весьма богатые и уважаемые люди при дворе. Он мог бы стать вам хорошим мужем, – произнесла тихо Софья, смотря в зеркало на отражение лица графини.
Григорченков был одним из двух молодых людей, которых Софья встретила на лестнице вместе с Аксаковым чуть ранее. Она пыталась намекнуть Елене, что здесь, в России, есть достойные молодые люди, заслуживающие внимания, и ее Шарль по сравнению с ними был лишь ободранным наглым французом, умеющим только красиво говорить.
– Как ты смеешь мне указывать, нахалка?! – взвилась Елена и, резко обернувшись, вновь влепила Софье пощечину.
– Простите, барышня, – прошептала Софья, глотая от унижения горький комок в горле и понимая, что сказала лишнее.
– Ты смотри у меня, знай свое место! – зло добавила Бутурлина. – Я терплю тебя только оттого, что дворовые девки до того тупые и ленивые, что ничего не умеют, даже причесать как следует не могут. Потому ты пока при мне, но это лишь из милости, не забывай. Я ведь могу рассердиться и выгнать тебя на улицу! Пойдешь милостыню просить.
