Бескрылая птица (СИ) - Морион Анна

Джейн сделала книксен и поспешила к своей новой мисс.

— Гертруда, ты знаешь, как я ценю твои кулинарные способности, — сказала хозяйка дома поварихе. — Но если застану тебя и кого-либо еще за бездельем и сплетнями — прикажу мистеру Брауну рассчитать эту персону в этот же день. И передай это остальным. Надеюсь, такого больше не повторится.

— Не повторится, мэм! — воскликнула напуганная ледяным тоном хозяйки повариха Гертруда: она совершенно не желала потерять свое теплое насиженное место.

Удовлетворившись ответом поварихи, леди Крэнфорд направилась на Южный балкон.

«Возможно, эта Вивиан не так уж и плоха. Ее букет был так скромен… А ведь она могла бы принести в свои покои целую охапку моих цветов, — размышляла она по дороге: последнее письмо покойной сестры, в котором та умоляла Беатрис позаботиться о будущем ее дочери, смягчило ее сердце. Но ее губы тут же сжались в плотную линию: — Но Энтони… Его поведение мне не по душе: нужно побеседовать с ним. И с ней. Особенно с ней. Пусть даже не думает влюбить его в себя»

До ланча оставалось всего пару минут, но Вивиан уже появилась на Южном балконе, сопровождаемая Джейн. До этого, запершись в покоях Вивиан, девушки поспешили подготовить гостью в ланчу с господами. Багаж Вивиан был доставлен в комнату еще до ее прогулки в саду, и, пока Джейн поспешно искала в чемодане платье, которое ее мисс желала надеть к случаю, сама Вивиан вымыла в холодной воде лицо, ладони и подмышки, и нанесла на шею каплю сладкого, но не приторно пахнущего парфюма. Затем Джейн помогла ей надеть свежее платье и убрать в прическу непослушные рыжие волнистые локоны.

— Место ланча будет на Южном балконе, — сказала Вивиан своей горничной, любуясь своему отражению в большом украшенном дубовой резной раме зеркале.

— Наша мэм любит иметь ланч там, мисс Вивиан, — отозвалась Джейн, тоже любуясь красотой своей новой госпожи.

— Много ли там солнца? Нужно ли мне надеть шляпку?

— Нет, мисс Вивиан: стол для ланча всегда ставится в тени.

— Прекрасно! — Вивиан схватила свои белые перчатки. — Что ж, я готова! Веди меня!

— Но, мисс, на вас нет ни одного украшения! — воскликнула Джейн.

— Это так важно? — поморщилась ее госпожа.

— Конечно важно! Вы, должно быть, заметили, что леди Крэнфорд носит золотую цепочку с маленьким крестиком?

— О? Нет, кажется, я упустила это из виду, — равнодушно бросила на это Вивиан, и это была чистая правда: при каждой встрече с тетушкой, девушка смотрела лишь в ее холодные голубые глаза, чтобы показать свое бесстрашие перед ней. — Но, если ты уверяешь, что это важно… — И, не закончив фразы, она достала из чемодана небольшую круглую серебряную шкатулку, прижала ее к груди и тихо сказала Джейн: — Это украшения моей матери. У нее была сложная жизнь.

— О, мисс Вивиан, не сочтите за грубость, но я уже знаю кое-что о вашей матушке, — грустно улыбнулась та.

— Правда? Откуда же? — Вивиан бросила на ее удивленный взгляд.

— Пока ваша карета подъезжала к дому, леди Крэнфорд рассказывала о вашей матушке мистеру Крэнфорду. А я стояла за их спинами и все слышала.

— И что же моя тетушка поведала своему сыну?

— Не так уж много, мисс… Но из ее слов я поняла, что между ней и вашей матушкой были непростые отношения, — деликатно сказала Джейн. — Только умоляю вас, мисс Вивиан, не рассказывайте леди Крэнфорд о том, что я разболтала вам то, что услышала!

— Глупенькая, конечно же я этого не сделаю, — вынужденно улыбнулась Вивиан, польщенная доверием своей горничной, доброй милой Джейн.

«Значит, моя тетка нелестно отозвалась о моей бедной матери! Но стоит ли удивляться? Должно быть, она безумно рада тому, что поступок моей матери привел к тому, что все наследство моего безумного деда досталось ей! Знаю: она презирает мою мать и презирает меня! Но, дорогая тетушка, я — не моя мать, и не позволю портить мне жизнь! Презираете меня? Презирайте! Но именно я использую вас и ваш притворное гостеприимство, и именно я одержу победу и, достигнув своей цели, втопчу ваше имя в грязь!» — с гневом в душе подумала Вивиан. Рассказ Джейн привел ее в бешенство, однако она умела скрывать свои чувства и улыбаться тогда, когда ей хотелось рвать и метать от гнева.

Отныне Вивиан знала: пути назад нет. Она не могла простить тете того, что та оскорбила память ее любимой матушки.

Открыв шкатулку, девушка достала тонкую золотую цепочку с маленькой фигуркой птицы в полете и надела ее на свою красивую белую шею.

«Я не боюсь вас, тетушка. Во мне нет ни капли страха ни перед вашим голосом, ни перед вашим холодным взглядом» — Вивиан насмешливо улыбнулась. — Веди меня, Джейн: моя тетушка не любит опозданий.

Появившись на Южном балконе, где уже заняли за круглым, богато накрытым столом места ее родственники Крэнфорды, Вивиан, в своем нежно-голубом хлопковом платье, еще прекраснее прежнего, произвела на них неизгладимое впечатление: Энтони был ослеплен ею, его мать же с подозрением сузила глаза и с тревогой наблюдала за тем, как ее сын все больше и больше попадал под коварные чары своей бедной родственницы. И леди Крэнфорд еще более утвердилась в своем намерении выдать нерадивую племянницу за первого, кто попросит ее руки. Пусть даже это будет больной подагрой, беззубый уродливый старик, лишь бы как можно скорее сбыть Вивиан с рук и защитить от нее своего наивного, ослепленного ее дьявольской красотой сына.

Энтони поспешил провести кузину к столу и усадить ее на красивый, обитый тканью стул.

— Какое красивое украшение, — вдруг, бросив взгляд на шею племянницы, слегка дрожащим голосом сказала леди Крэнфорд.

— Благодарю вас, тетушка. Оно досталось мне от моей матери, — очаровательно улыбнулась ей Вивиан.

«Дорогой Господь, неужели она нарочно причиняет мне боль?!» — содрогнулась в душе леди Крэнфорд, но ответила Вивиан такой же очаровательной улыбкой, такой неподходящей ее голубым, пронзающим холодом глазам.

Глава 5

Несмотря на безмолвную напряженность, царившую за ланчем и которую невольно ощущали все трое, трапеза прошла в милой беседе о сегодняшней жаре, великолепном саду леди Крэнфорд и последних слухах из дворца. Но затем беседа плавно перешла в обсуждение политики и войны, и, увы, Вивиан, прибывшая из маленького отдаленного городка, не могла поддержать эту часть беседы, но внимательно ловила каждое слово, сказанное ее тетушкой и кузеном. Лишь через некоторое время Энтони заметил, как молчалива стала его кузина, и понял, что ей просто нечего сказать ни о королевской семье, ни о политике, ни о идущей с Францией войне. Да и откуда провинциальной девушке владеть этими знаниями? Почувствовав досаду, Энтони принял попытку повернуть разговор в другое русло, но его мать упрямо возвращалась к интересовавшим ее темам и пространно разглагольствовала о том или ином событии.

— Матушка, наши разговоры о политике и войне утомляют нашу гостью, — наконец, прямо сказал Энтони своей матери.

— О, правда, милая? — вскинула брови леди Крэнфорд, хотя прекрасно видела скучающие глаза племянницы, которая, от скуки, перебирала длинными белыми пальцами золотую цепочку на своей шее.

— Увы, тетушка, я не сильна ни в королевских сплетнях, ни в политике, ни в войне, — честно ответила ей Вивиан: ее ужасно раздражала манера тетушки вести длинные монологи о том, что ее, Вивиан, ничуть не интересовало. Направляясь на ланч, она предвкушала последние новости о сезоне, высшем свете, моде и танцах, и теперь изнывала от скуки, небрежно облокотившись на спинку стула (вопиющая грубость, по мнению ее тети). Но услышав слова Энтони, искренне желающего вновь дать ей возможность принять участие в беседе, она выровняла спину и благодарно улыбнулась ему, к большому неудовольствию его матушки.

— Но тогда что тебя интересует? — нарочно удивленным тоном спросила леди Крэнфорд, словно ее племянница была невежественной дурочкой.

— Меня интересуют более практичные вещи, тетушка, — вежливо, но с напором ответила на это Вивиан.