Сьюзен Кинг - Пронзенное сердце
Эмилин очень надеялась на мудрость и опыт Уота Лиддела. Он когда-то служил сенешалем ее отца, да так им и остался и после того, как во владение вступил Гай. Под его руководством девушке удавалось сохранять в замке подобие порядка и довольства, чем она искренне гордилась. Ей очень хотелось защитить от житейских бурь и неурядиц своих малышей — для нее дети представляли высшую ценность. Отец поручил их им с Гаем, когда на смертном ложе прощался со всеми.
— Близнецы, должно быть, заняты каким-то интересным делом. В доме все так тихо и спокойно! — поделилась девушка с Тибби.
Та заморгала, брови ее полезли на лоб, на щеках неожиданно появились ямочки:
— Тихо, значит, заняты чем-то хорошим? Дети? Девочка моя! Неужели ты до сих пор не поняла, что тихие дети — это самые опасные на свете существа? Ты и твой брат Гай (благослови его Господь и накажи этого бастарда — короля, а меня прости за грубое слово!)… — выпалила женщина на одном дыхании, потом набрала побольше воздуха и продолжала, помогая себе рукой: — …такая пара, на которую можно положиться! И твоя сестра Агнесса, и брат Ричард, благослови Господь душу усопшего, а душу монахини призри в монастыре! — Она вздохнула еще раз. — Я тогда была моложе и справлялась со всеми вами, да и сейчас неплохо лажу с близнецами и этим чудным ребенком Гарри! Эмилин улыбнулась.
— А Кристиен и Изабель все-таки наверняка играют в шашки!
Рассмеявшись над этой абсолютно нереальной картиной, Тибби прошла через небольшой холл и встала на цыпочки, чтобы повесить плащ своей любимицы рядом с остальными.
— Я отправила их в кухню не так давно — они явно не наелись за ужином, и кухарка пообещала им по леденцу. А маленький Гарри уже спит, слава Богу.
Но не успела она произнести эти слова, как внезапный крик мальчика раздался сверху, из внутренних комнат замка.
— Свят-свят! Опять сарацины напали! — пробормотала Тибби, понимающе качая головой. — Я успокою его. — Повернувшись, Эмилин легко побежала вверх по винтовой лестнице в спальню. Мягкие кожаные подошвы выстукивали на каменных ступенях неровный ритм детского плача.
Глава 2
Барон Николас Хоуквуд поднялся на самую вершину холма и, остановив коня, стал пристально вглядываться в замок Эшборн. В холодном весеннем воздухе все предметы вырисовывались кристально-четко, как искусно граненые алмазы, и замок казался старинным золотым украшением в футляре из зеленого атласа. Это предзакатное солнце окрашивало в золотистые тона высокие крепостные стены, сложенные из известняка, а вокруг простирались мягкие сочные луга и кружевные, едва покрытые листвой, леса.
Равнодушный к этим сияющим красотам, барон сложил на груди руки в кожаных перчатках и громко выругался. Ему было больно: даже малейшее движение коня бередило свежую рану в ноге. Он ждал здесь уже больше часа, но лорд Уайтхоук явно решил испытать его терпение. Раздраженно вздохнув, рыцарь потер затекшую ногу. Дело оказалось гораздо сложнее и утомительнее, чем обещал король.
Снова внимательно взглянув на суровый, без малейших украшений и излишеств, замок, Николас решил, что построен он давно и с расчетом на долгие времена. Возводили его норманны — и стены, и башни должны были пережить века. Но он-то прекрасно знал, что уже сейчас эта твердыня вполне созрела и можно собирать щедрый урожай.
Внутри, за крепкими и высокими стенами, оставались лишь слуги, несколько вооруженных воинов да горстка детей; все эти люди не представляли собой ни малейшей помехи. Замок падет быстро и без звука, и даже не при виде меча, а при виде простого клочка бумаги. Королевское предписание хранилось за подкладкой синего рыцарского плаща.
Мелко исписанный листок, запечатанный королевской гербовой печатью, моментально превращал замок со всеми его окрестностями и угодьями в собственность его отца, лорда Хоуквуда.
Рыцарь презрительно скривил губы: ему самому этот замок не нужен вовсе.
Внезапно тишину прорезал звук копыт. Всадник в зеленом плаще на серой в яблоках лошади подъехал почти вплотную к его черному жеребцу.
— Где Уайтхоук? — нетерпеливо поинтересовался барон.
Молодой рыцарь в ответ пожал плечами.
— Я возвращался по южной дороге. Там его нет — вот что я могу сказать. Сюда скачут твои всадники; возможно, они что-нибудь знают.
Николас с проклятьем откинул капюшон и оглянулся вокруг, его темные волосы при этом движении тут же разлетелись на ветру.
— Не иначе, Уайтхоук и король в последний момент передумали, и что-то изменили в своем договоре.
Компаньон молча потеребил свои золотистые усы и угрюмо кивнул. Потом все-таки заговорил:
— Да, мой господин, похоже, что вы с лордом Уайтхоуком опять соперники!
— Замолчи, Перкин! — оборвал барон. — Сам я не имею ни малейшего желания делать это, однако должен подчиняться приказу короля. — Он пошевелился в седле и чуть не вскрикнул от острой боли в ноге.
— Успокойтесь, милорд. Вы сейчас раздражены еще больше, чем тогда, когда я вас покинул. Как ваша рана?
— Я же ответил тебе: пустяки.
— Надо обязательно найти этого охотника.
— Не стоит. Царапина, глупый случай. — Он отвел взгляд, но не мог изменить напряженного и болезненного выражения. Разве он найдет в себе силы признаться, что пострадал от руки какой-то девчонки, когда так неосторожно ехал по лесной дороге? Они с Питером Блэкпулом (Перкин — это его детская кличка) выросли вместе и близки, как братья. Но у Питера слишком острый и насмешливый ум, он вечно ищет повода для соленых шуток — такое событие окажется для него праздником.
Питер, задрав голову, внимательно разглядывал замок. Его короткая рыжеватая борода отливала медью в лучах заходящего солнца.
— Как ты думаешь, девчонка в этом замке уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж?
— Девчонка вполне взрослая, — коротко ответил Николас. — Четверо младших отпрысков Роже де Эшборна все еще живут в замке. Она — старшая. Думаю, что сейчас ей около двадцати.
Он, конечно, мог бы рассказать о ней и подробнее, но предпочел пока подержать свои знания при себе. Несколько лет назад он просил руки старшей из дочерей, в счет уплаты долга чести отцу. Но Роже де Эшборн умер внезапно — прежде чем состоялся договор. А сейчас Николас узнал, что король отдал его отцу, лорду Уайтхоуку, среднюю из дочерей.
— Ну, с сиротами Уайтхоук, конечно, справится с легкостью, — язвительно заметил Питер. — Он получает молодую невесту вместе с прекрасным замком. Вы, мой господин, тут вовсе ни при чем!
— Как знать!
Король назначил его опекуном трех младших детей Эшборна. Мысль об этом едва не заставила его разразиться проклятьями: нянька по велению короля!