Колин Фолкнер - Под чужим именем
О'Брайен миновал окно, не заметив, что Элизабет наблюдает за ним. Он завернул за угол и вошел в дверь конторы. Лэйси, одна из гончих Элизабет, подняла голову.
Голос О'Брайена донесся до Элизабет из приемной, где он болтал с клерком Ноем, сидевшим за письменным столом недалеко от входа. Она не могла разобрать слов, но, наверное, он сказал что-то забавное, потому что послышался смех Ноя. Элизабет еще не слышала, чтобы Ной смеялся. Она подошла к двери и произнесла:
— Я жду вас, мистер О'Брайен.
О'Брайен кивнул Ною и направился к ее кабинету. Лэйси глухо зарычала, а Фреклс тревожно поднял голову.
— Все в порядке, — успокоила Элизабет собак. — Если понадобится, я скомандую вам взять его.
— Очень мило, — сказал О'Брайен, появляясь в дверном проеме. Он снял верхнюю одежду и стоял в штанах тонкого черного сукна и рубашке из миткаля с закатанными рукавами, открывавшими крепкие мускулистые руки. Его соломенного цвета волосы были собраны в тугую косичку на затылке.
— Ваш багаж пропал в дороге, мистер О'Брайен? — спросила Элизабет, намекая на простоту его костюма.
— Меня пригласили не для ужинов и танцев, меня звали, чтобы я навел порядок в этом хаосе. К тому же, — он потрогал расстегнутый ворот своей рубашки, — здесь жарче, чем в аду.
Элизабет отвернулась, чтобы он не заметил ее улыбки. Ей тоже было трудно привыкнуть к жаре в колониях, когда она прибыла сюда прошлым летом.
— Вы правы, здесь довольно тепло, но я просила бы вас одеваться подобающим образом, если вы выходите с территории завода.
— Я не нуждаюсь в уроках хороших манер, миссис Лоуренс.
— Прекрасно, — она вновь повернулась к нему. — Тогда давайте займемся делом. Итак, вы считаете, что на заводе царит хаос?
Он подошел к окну и выглянул наружу.
— Отсюда прекрасный вид, — сказал он, теребя свои усики. — На заводе нет никакой дисциплины, ваши рабочие удят рыбу в доке, вы знаете это? — Он повернулся к ней.
— Удят рыбу? Вы шутите. — Элизабет подозревала, что рабочие разленились, но не представляла, что дела настолько плохи.
— Они поймали сегодня трех прекрасных окуней. Двое ваших рабочих спят на чердаке над мельницей, кувшин с виски охлаждается в бочонке с водой прямо в цехе, и я не скажу вам, где застал одного из рабочих с его полуголой возлюбленной.
— Вам незачем быть таким грубым, мистер О'Брайен.
Он поморщился.
— Вот почему невозможно работать с женщинами. Вы, благородные леди, слишком нежны для такой работы. Я не могу думать над каждым словом, прежде чем произнесу его; видно, мне придется не говорить вообще ничего.
Она смотрела на него расширенными глазами. Многим женщинам, наверное, понравилось бы, если бы их назвали нежными, но в его устах это прозвучало как оскорбление.
— Когда-то я была нежной, но те времена прошли.
Внезапно она вспомнила, как нашли останки Пола. Его разорвало на части. Она видела это, видела и другие тела и с тех пор перестала быть изнеженной благородной леди.
Пауза затянулась. Элизабет не решалась заговорить.
— Вы должны полностью отдать завод в мои руки, если хотите, чтобы что-нибудь получилось, — наконец сказал он.
— Я хочу, чтобы все получилось, но не хочу, чтобы вы здесь всем распоряжались.
Он улыбнулся ей. Да как! У него была улыбка, способная обезоружить любую женщину. Господи! О чем она только думает?
— Здесь все ваше — и монеты, и дом со слугами… Как я могу поднять мятеж на корабле?
— У меня не так много монет, как вы полагаете, — ответила она сухо. — Мои долги значительно превышают доходы.
— Остались в наследство от дорогого усопшего? Она оставила его саркастическое замечание без внимания.
— Поэтому мы должны свести расходы к минимуму, по крайней мере до тех пор, пока наша продукция не начнет продаваться.
О'Брайен в задумчивости оперся о подоконник.
— Кто сейчас управляет заводом?
— Никто конкретно. Я отдаю приказания, Джонни Беннет передает их на завод, а там за каждую операцию отвечает отдельный человек.
— У семи нянек дитя без глаза.
— Я знаю, — она всплеснула руками. — Поэтому я вас и пригласила.
— Не стоит все мои замечания воспринимать как упрек. — Он смотрел ей прямо в лицо своими зелеными глазами. — Мне кажется, вы потрудились на славу. Я имею в виду те изменения, что вы произвели после взрыва.
Элизабет не смогла сдержать улыбку. Джессоп никогда не хвалил ее работу, ни единого раза.
— Спасибо.
— У вас тут прекрасные условия, хорошее место на реке. В этой стремнине полно силы, чтобы крутить колесо вашей мельницы.
— Но колесо вращается неправильно, и мельница не может размолоть уголь и серу как следует.
— Потерпите, будем делать все по порядку. Нельзя прийти и все разом изменить, рабочие этого не любят. Пусть привыкают к переменам постепенно и сами меняются, тогда они станут лучше работать, будет меньше несчастных случаев и жалоб.
— Итак, вы считаете, что я должна приказать рабочим продолжать выполнять свои обязанности как прежде? — Элизабет выглянула в окно и увидела свою золовку Клер, которая шла из особняка в контору. Только этого ей сейчас не хватало! — Что мы еще должны обсудить, мистер О'Брайен? — Она двинулась к двери, намереваясь отпустить его.
— Я должен изучить состав вашего пороха. Мне нужны точные пропорции.
Элизабет услышала, как Клер, шурша юбками, входит в дверь конторы. Она надеялась, что О'Брайен успеет уйти, не встретившись с ней, но, видимо, встречи избежать не удастся.
— Я… Я подумаю об этом, мистер О'Брайен. Последнее время я много работала над новым рецептом. Надеюсь, что мне удастся заменить нитрат калия нитратом натрия.
— Ого! — О'Брайен присвистнул. — Сообщите мне, когда захотите поджечь эту смесь, чтобы я успел убраться подальше.
— Пока это только идея, и я прошу вас помалкивать об этом.
В кабинет вошла Клер и устремилась к Элизабет. Клер была одних лет с Элизабет. У нее были золотистые волосы и голубые глаза. Мужчины находили ее привлекательной, им нравилась ее миниатюрная фигурка с тонкой талией.
— Лиз, я не нашла тебя в доме и пришла сюда. — Казалось, она не замечала присутствия О'Брайена. — Братец разрешил мне прийти пораньше, потому что я страшно соскучилась дома. Ты и представить себе не можешь, что я нашла!
Несмотря на жару, наряд Клер был безупречен, начиная с платья и перчаток и кончая широкополой соломенной шляпой.
— Что же ты нашла? — спросила Элизабет. Всякий раз, когда посторонние впервые видели Клер, Элизабет испытывала некоторую неловкость. Она не знала, следует ли ей сразу рассказать об умственном расстройстве Клер или сделать вид, что его не существует. Клер протянула Элизабет руку, сжатую в кулачок.
