Патриция Райс - Магия
Дунстан чуть не рассмеялся.
— Я действительно лучший агроном в Англии, но у меня есть работа, — произнес он, а сам подумал, что Малколм будет последним человеком на земле, на которого он согласится работать.
Хотя в этом полумраке он не мог ясно видеть леди, но чувствовал, что его окутывают ее колдовские чары, которыми обладали все женщины семейства Малколм. У него вдруг появилось желание показать ей, что он действительно лучший агроном во всей Англии. А также доказать, что прежде всего он мужчина. Но эта дорога привела бы его прямо в ад, и он упорно сопротивлялся, несмотря на искушение.
И было чего опасаться, ведь Господь постарался на славу, когда создавал леди Лейлу, потому что прекраснее женщины не было на земле. Ему следовало бы держаться от нее подальше, а ей было бы гораздо безопаснее, если бы она понимала, с кем заигрывает.
Дунстан приподнял ее, обхватив руками за затянутую в корсет талию, и опустил на скамейку, уставленную горшками с растениями, которые, сметаемые ее широкими юбками, падали на землю.
От возмущения она пнула его туфлей на высоком каблуке, но Дунстан просто усмехнулся и отошел назад. Она предложила назвать свои условия… Да эта женщина закричала бы и оторвала ему голову, если бы он назвал ей свои условия!
Глава 3
Уилтшир, апрель 1752 г.
«Ведьма Малколм будет последним человеком на земле, на которого я соглашусь работать», — подумал Дунстан. Но всем было известно, что насмехаться над этим семейством — все равно, что дразнить драконов. Выругавшись и утерев со лба дорожную пыль, Дунстан приостановился на перекрестке дорог около Свиндона, позволив своему старому коню пощипать траву, в то время как сам он размышлял, в какую сторону податься.
А ведь его уволили. Лучший агроном изгнан за неподчинение. Подумать только: в ближайшем будущем ни один из этих глупых лордов не будет нуждаться в его услугах!
Дунстан снова задумался, в какую сторону ему ехать. Он не мог повернуть на восток и плестись назад к Дрого. Он скорее съест свою собственную ногу, чем попросит о помощи! Фиаско в Лондоне доказало, что он приносил только вред своему благородному брату, так же как и своему собственному сыну, которого он однажды собирался забрать к себе.
Несколько лет назад Силия была в шоке, когда муж предложил поселить своего внебрачного сына Гриффита в их доме. А ее смерть и последовавшие за этим слухи разрушили его надежды установить какие-либо отношения с мальчиком. Пока невиновность Дунстана не была установлена, Гриффиту было гораздо спокойнее с его матерью.
Может быть, в светской жизни Дунстан и был неудачником, но как специалисту ему не было равных. Он обладал энциклопедическими знаниями об экспериментальных сельскохозяйственных методах и не гнушался работы, если кто-то предлагал ее.
Видимо, проклятая ведьма Малколм постаралась, чтобы теперь никто не нанимал его.
Вы можете назвать ваши условия… Неужели она действительно говорила это? Не было ли это ловушкой?
Он посмотрел на дорогу, ведущую на запад в сторону Бата, к поместью Стейнсов. У него не было доказательств того, что именно стараниями леди Лейлы он остался без работы. Смерть Силии и события в Лондоне заметно пошатнули его репутацию, и это могло явиться причиной того, что никто не хотел с ним общаться, а тем более пользоваться его услугами как специалиста. Но именно родной брат леди и уволил его, даже, несмотря на тот факт, что благодаря Дунстану поместья за прошлый год получили немалую прибыль. У него, естественно, появились сомнения, что здесь не обошлось без участия леди.
Конечно, справедливости ради, следует признать, что Ролли был самодовольным ничтожеством, и Дунстан, возможно, пару раз позволил себе намекнуть этому аристократишке, кто тот на самом деле. Он не упускал возможности поглумиться над дураками, так как не выносил их.
Дунстан прислонился к шее лошади, мысленно взвешивая свои шансы. В его седельной сумке все еще лежали экспериментальные семена турнепса. Он мог бы вернуться назад к своему брату и тем немногим акрам земли, что Дрого пообещал ему. Если он и поступит так, то никогда не заработает достаточно денег, чтобы заплатить следователю, которого недавно наняли для расследования обстоятельств смерти Силии, и не сможет обеспечить достойную жизнь своему сыну.
А может, повернуть в сторону Бата и принять предложение леди?
Его условия. Возможности интриговали его.
Он угождал прихотям Силии в течение многих лет. Как законченный идиот, он покупал ей многочисленные наряды, дарил драгоценности, траты на которые едва мог себе позволить, успокаивая жену мечтой, что когда-нибудь она станет графиней, поскольку у Дрого не было наследника. Дунстан надеялся, что она будет терпелива и научится любить его.
Но как только Дрого женился, Силия, узнав, что у него родился сын, упорхнула в Лондон, обзавелась кучей любовников и никогда не вспоминала о муже.
И теперь Дунстан предпочел бы гнить в Тауэре, прежде чем снова станет угождать капризам женщин.
Особенно он не стал бы этого делать даже для соблазнительной Малколм, которая была слишком привлекательна и решительна. Она может быть с мужчиной на равных, если бы он ей позволил. Но ведь никто не сказал, что ему придется это делать. Ему было предложено только назвать собственные условия, на которых он согласился бы работать у нее.
Ползти или бороться. Нужно было выбирать.
Направив своего коня вправо и стиснув зубы, он поскакал навстречу судьбе.
Дунстан стучал в двери сельского особняка леди Лейлы, пока надменный дворецкий не открыл ему. Приняв у приезжего шляпу, слуга проводил его в дом с таким видом, как будто его здесь ждали. Ведьма, вероятно, нагадала о его прибытии на кофейной гуще. Войдя, очевидно, в кабинет ее покойного мужа, он наблюдал, как женщина, о которой он думал как о черной вдове, вошла и остановилась напротив залитого солнечным светом окна. Может, ему только показалось, что это была она? Лейла стояла спиной к яркому свету, поэтому ее лицо оказалось в тени, а он преднамеренно избегал в Лондоне рассматривать ее близко.
Сначала эта женщина показалась ему столь же напряженной и надменной, как та, которую он видел на балу. Но, заметив, как она сжимала и разжимала руки, он почувствовал в ней неуверенность.
— Я приехал спросить, остается ли ваше предложение в силе.
Стиснув челюсти, Дунстан сосредоточил внимание на чепчике, покрывающем ее стянутые в тугой узел волосы, избегая встречного взгляда. Он не верил в сказки, но если даже Дрого сумел угодить в колдовские сети соблазнительной Ниниан, он не стал бы с уверенностью отрицать, что между женщинами Малколм и мужчинами Ивес существует какое-то мистическое притяжение. Он знал и о тех несчастьях, которые, согласно все той же легенде, ожидали их семейства, если один из рода Ивес совершит глупость и влюбится в одну из этих ведьм. Думая об этом, Дунстан хотел, чтобы хозяйка присела.
