Патриция Мэтьюз - Трудный выбор
— Я слышала, что рабочие-китайцы на «Централ пасифик» привозят с собой проституток и поваров.
— Это правда, Кейт, истинная правда, — подтвердил Хоуки. — О, как приятно, чертовски приятно. Знаешь, если бы ты не была проституткой, то могла прилично зарабатывать себе на жизнь тем, что терла бы спины.
Кейт добродушно рассмеялась и выжала мочалку на голову Хоуки, так что мыльная вода потекла по его лицу.
— Смотри, что делаешь, женщина! Ты залила мою сигару!
— А почему бы и нет? — принялась дразнить его она. — По крайней мере воздух очистится от этого ужасного дыма.
Хоуки усмехнулся, окунул сигару в воду, чтобы погасить ее, и отбросил прочь.
— Послушай, ты уже ужинала?
— Если это можно назвать ужином.
— Жирный Чарли жарит для меня цыпленка. Составишь мне компанию?
— Как тебе удалось убедить Жирного Чарли зарезать цыпленка? — удивленно спросила она. — Клянусь, он так трясется над своими цыплятами, будто это его комнатные собачки или что-то в этом роде.
— Мы с Жирным Чарли давние друзья.
— Я так и думала. А что ты собираешься делать после ужина? — Она соблазнительно улыбнулась Хоуки.
— Я намерен немного поспать.
— Один?
— Я сказал, поспать. Боюсь, что так оно и будет, — с грустью сказал он. — Я малость поиздержался.
— Когда это я требовала с тебя денег? — спросила Кейт, надув губы.
— Я знаю, ты очень добра, Кейт. Но, Кейт, девочка, ты же должна зарабатывать себе на жизнь, как и все остальные. Кейт провела пальцами по волосам Хоуки, коснулась его уха.
— Иногда я могу позволить себе сделать подарок, правда?
— Конечно. Но сдается мне, что, когда мы с тобой вместе, это не очень-то похоже на подарок. — Он лениво ухмыльнулся. — Впрочем, ты сама себе хозяйка.
— Вот и отлично, — многозначительно сказала Кейт. — Как бы то ни было, ты предложил поделиться со мной цыпленком Жирного Чарли и, если хочешь, можешь считать это расплатой.
— По рукам, Кейт. Хотя мне кажется, что для меня это гораздо более выгодная сделка.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел низенький худой человечек в цилиндре. Рукава его одежды стягивали резинки. Человек принес поднос с бутылкой виски и стаканом.
— Вот твоя выпивка, Хоуки.
— Спасибо, Бенни.
Вслед за Бенни в комнату вошел Жирный Чарли, огромный лысый мужчина с отвислым животом, но крепкого вида. Его плоское лицо пересекал шрам.
— Твой ужин готов, — объявил Жирный Чарли. Когда он говорил, казалось, что это паровоз выпускает пар.
Хоуки, все еще сидящий в ванне, окинул взглядом окруживших его трех человек.
— Э-э… Спасибо.
— Прошу меня извинить, но мне сказали, что здесь я смогу найти мистера Смита, — раздался незнакомый голос, и в комнату вошел четвертый человек. Он был одет как житель восточного побережья и казался несколько смущенным, оттого что вдруг наткнулся на сидящего в ванне голого мужчину.
— Подождите минутку! — прорычал Хоуки. — Какого черта! Разве на этой двери есть вывеска, что это вокзал Уиллоу-Стейшн? Неужели вы не видите, что человек здесь принимает ванну?
— Черт побери, мы все это видим, Хоуки! — донесся из салуна веселый голос.
Это замечание сопровождалось взрывом хриплого смеха. Хоуки выгнул шею, чтобы заглянуть за спины людей, сгрудившихся вокруг ванны, и понял, что его действительно могли видеть все посетители салуна, потрудись они взглянуть в его сторону, — дверь в комнату оставалась открытой.
— Бенни!
— Да, Хоуки?
— Поставь мою выпивку и возвращайся к себе за стойку. И закрой за собой эту проклятую дверь!
— Да, сэр, — произнес Бенни с невинным выражением лица, а в глазах его мелькали веселые искорки.
— А ты, толстяк, уведи отсюда Кейт и накрой столик на двоих. Она составит мне компанию за ужином.
— Будет сделано, Хоуки.
— А ты, не знаю, кто ты такой… — прорычал Хоуки, ткнув пальцем в незнакомца.
— Прошу прощения, что ворвался сюда в неподходящий момент, старина, — пробормотал житель восточного побережья.
— Ладно, ерунда. Все равно уже поздно.
Хоуки ждал, пока все, кроме незнакомца, покинут комнату. Затем незнакомец подмигнул Хоуки, и они оба рассмеялись.
— Стив Кинг, как поживаешь, черт тебя побери? — воскликнул Хоуки.
— Ну, должен признаться, теперь, когда я нашел тебя, малость получше, — сказал Стив Кинг. — Мне сказали, что ты уехал охотиться на бизонов и вернешься не скоро.
— Я не собирался возвращаться так быстро, но наскочил на банду индейцев, которые заставили меня несколько изменить планы.
— Это я тоже слышал. Ты должен меня познакомить с ними, если нам доведется встретиться. Хотел бы поблагодарить их, что мне не пришлось больше торчать в этом богом забытом месте.
— Здесь совсем не так плохо, — подмигнув, сказал Хоуки. — У нас есть все удобства большого города. Ванны, — он поднял руку, и капля воды упала обратно в ванну, — выпивка, — он показал на бутылку со стаканом, — женщины и еда. Что еще может желать мужчина?
— Действительно, что еще? — саркастически повторил Кинг.
— Позволь мне одеться, а потом поговорим. Хоуки вылез из ванны и стал вытираться.
Его красивое мускулистое тело было испещрено шрамами. На одном из них, на правом боку, белый рубец был размером с серебряный доллар и выступал над поверхностью тела, будто кто-то прилепил на кожу кусочек глины.
— Боевое копье команчей, — сказал Хоуки, встретившись взглядом с Кингом, и коснулся рубца. — Рана заживала не очень-то хорошо, но она никогда не беспокоит меня, и последствий никаких.
— Как ты ее получил?
— Чуть-чуть поиграли с Предназначенным-для-Лошадей.
— Поиграли? — удивленно взглянул на него Кинг. Хоуки нехотя и криво улыбнулся:
— Точно. Всего лишь поиграли. Мы метали друг в друга копья, стараясь, чтобы копье прошло как можно ближе от тела. Предназначенный-для-Лошадей немного промахнулся и попал мне в бок.
— Что ты ему сказал?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — повторил Хоуки, одеваясь. — Нужно знать образ мыслей индейцев. Не многим белым это доступно, но я понимаю этих людей, поскольку прожил среди них около четырех лет. Видишь ли, если бы я что-нибудь сказал или застонал, то выставил бы себя на посмешище. Мало того, я превратился бы в их глазах в женщину, потому что пожаловался на боль. А Предназначенный-для-Лошадей потерял бы авторитет в глазах своего племени. Поэтому я просто выдернул копье из своего бока и метнул его в противника Кинг был ошеломлен.
— А что было потом?
— Потом Предназначенный-для-Лошадей сделал вид, что только что заметил мою рану, и мы оба притворились, что не знаем, как и когда это случилось, а затем он приказал своему знахарю лечить меня.
