Миа Райан - Последнее искушение

Но к чему все эти страдания?

Он был повесой, негодяем, распутником. Белла не желала иметь с ним ничего общего!

Она вдруг рассмеялась над собой. Ее пылкое воображение снова не на шутку разыгралось. Лорд Роксбери не собирался иметь с ней никаких дел, кроме разве совместной организации званого вечера в своем доме.

— Вам что-то показалось забавным? — спросил лорд Роксбери.

— Да, — ответила Белла и осторожно освободила руку, которую он поддерживал. Они уже дошли до входной двери. — Итак, увидимся завтра?

Роксбери кивнул.

— Я сегодня же проштудирую все книги, имеющие отношение к японской культуре, — продолжала Белла.

Невысокий слуга, впустивший ее в дом часом раньше, неожиданно вырос перед ней словно из-под земли и распахнул двери.

Белла, снова засмеявшись, выпорхнула на крыльцо.

— Спасибо! — бросила она дворецкому на ходу.

Он поклонился, и она сбежала по ступенькам крыльца и направилась к дому леди Нили.

Герман и его хозяин долго стояли, глядя, вслед мисс Мартин. Наконец Энтони перевел взгляд на дворецкого.

— Почему вы застыли, словно каменное изваяние, Герман? — спросил Энтони. — Вас что-то поразило в этой даме?

Дворецкий вздрогнул от неожиданности и повернулся к своему господину:

— Да, милорд. Меня впервые в жизни поблагодарили за то, что я открыл дверь.

Энтони кивнул:

— Да, Герман, эта женщина не похожа на других, не правда ли?

Дворецкий снова устремил взгляд на улицу, по которой удалялась Белла.

— Абсолютно не похожа, милорд, — согласился он.

— В зеленой комнате лежит окровавленный носовой платок, Герман. Прикажите кому-нибудь убрать его… пожалуйста.

— Слушаюсь, милорд.

Энтони еще долго видел большую шляпу, украшавшую голову мисс Мартин. Она маячила в конце улицы. Он смотрел вслед гостье до тех пор, пока она не исчезла за поворотом.

В мисс Мартин было что-то такое, что заставило Энтони принять неожиданное решение. Он думал о том, что непременно поцелует ее еще до званого вечера, который она собиралась организовать. Он поцелует ее по-настоящему, так страстно, что она, когда ей перевалит за тридцать, уже не сможет назвать себя нецелованной.

Но тут Энтони вдруг понял, что не сможет этого сделать. Мисс Мартин не была похожа, на тех пресыщенных замужних дам, с которыми он обычно имел дело. Мисс Мартин не была похожа ни на одну женщину на свете.

Другая на ее месте дала бы ему пощечину, истошно закричала бы, стала бы обзывать его мерзавцем и негодяем. Но мисс Мартин только засмеялась, когда он схватил ее по ошибке и поцеловал в затылок.

Энтони с тяжелым вздохом закрыл дверь. Нет, он не сможет посягнуть на честь такой женщины, как мисс Мартин. Энтони, в конце концов, решил, что завтра, когда она явится к нему, его не будет дома.

Глава 3

«…Когда мы говорим о списке подозреваемых, не следует сбрасывать со счетов неприметную мисс Мартин. Будучи долгое время компаньонкой леди Нили, она лучше, чем гости, знала дом и местонахождение браслета. Опять же, исходя из того факта, что эта особа вынуждена была служить у леди Нили, можно сделать вывод о ее плачевном финансовом положении, а значит, мисс Мартин вполне могла прельститься дорогой безделушкой с рубинами.

Но мы были бы необъективны, если бы не указали на то, что леди Нили решительно отказывается бросать тень на своих слуг, и в особенности на компаньонку. Она никого из них не считает вором. Леди Нили во всеуслышание заявила, что не станет обыскивать комнаты мисс Мартин.

Поэтому убедить общество в том, что мисс Мартин действительно является склонной к воровству авантюристкой, могут лишь ее беззастенчивые походы в модные магазины Бонд-стрит с карманами, набитыми золотом.

Интересное, но маловероятное развитие событий».

Энтони решил не замечать мисс Мартин. Если бы он находился в здравом уме, то эта особа вообще перестала бы существовать для него. Она слилась бы с окружающей обстановкой, превратившись в один из ее предметов.

К несчастью, Энтони не находился в здравом уме, и как только он переступил порог бального зала леди Харгривз, то сразу же заметил мисс Мартин. Она сидела у стены.

Слава Богу, она оставила дома свою отвратительную шляпу с большими твердыми полями, и теперь ее голову украшала маленькая изящная шляпка, приколотая к темным, коротко подстриженным волосам. Энтони раньше не замечал, что мисс Мартин носит столь старомодную прическу. К тому же у нее были непокорные волосы, их пряди торчали во все стороны.

Энтони всегда нравились женщины с длинными волосами, которые красиво падали на подушку или колыхались, когда он с их хозяйкой занимался любовью. Но, увидев мисс Мартин, Энтони вдруг подумал, что было бы неплохо испробовать и другие варианты. Жесткие короткие пряди будут щекотать ему нос, когда их хозяйка станет осыпать поцелуями его шею.

Тряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные мысли, Энтони отвел глаза от мисс Изабеллы Мартин. Она наверняка была ведьмой… Ведь только ведьма могла заставить Энтони думать о подобном вздоре, стоя посреди бального зала, особенно того, который находился в доме леди Харгривз. Никогда еще Энтони не посещали похотливые мысли на ежегодном великосветском балу этой почтенной дамы.

Энтони стал, обходить дам, целуя ручки всем подряд — матронам, старухам, девушкам на выданье… Он делал это бесстрастно, не пропуская ни одну, чтобы не дать сплетницам повода заподозрить его в том, что он отдает кому-нибудь предпочтение или кем-нибудь пренебрегает.

Многие думали, что таким способом Энтони пытается окончательно свести своего отца с ума. Однако если бы это было так, то его отец давно бы оставил надежды женить сына.

Сегодня вечером Энтони никак не мог сосредоточиться на своем занятии. Он не помнил, кому уже поцеловал руку, а кому еще кет. Приложиться к ручке одной дамы дважды было бы настоящим скандалом. Об этом потом все великосветские кумушки судачили бы не одну неделю. А его отец, чего доброго, объявил бы о помолвке и начал бы рассылать приглашения на свадьбу.

Энтони решил, что ему пора ретироваться в помещение для игры в карты. Ему вообще не следовало приезжать сегодня сюда, но он хотел понаблюдать, как леди Харгривз манипулирует своими внуками, дергая за веревочки, словно они были марионетками. Эти бедняги изо всех сил старались снискать ее расположение, надеясь, что она не забудет их, составляя завещание.

«Леди Харгривз переживет их всех», — презрительно думал Энтони.