Энн Бэрбор - Шаг во времени
– А?.. Да, неважно, – тихо ответила Аманда, настороженно глядя на инструменты.
– М-да, – и он возложил свою костлявую кисть ей на лоб. – Температура, по-моему, нормальная. Вы говорили, что она была без сознания, когда вы ее нашли в... э-э... часовне Гросвенор, кажется так?
– Да, – отвечала Серена с дрожью в голосе, – она пошла туда со своей служанкой, чтобы... э-э... сделать этюды с новых покровов алтаря... по заданию учителя рисования.
– Угу, – уклончиво промычал доктор. – Она ударилась головой, когда упала?
– Не знаю, – сказала Серена. – Я увидела ее уже без чувств.
Доктор Беддоз впился взглядом в глаза Аманды и всматривался несколько минут, потом произнес:
– Никаких признаков сотрясения мозга нет. Скажите, у нее до сих пор бывают приступы головной боли?
Тут Аманда не выдержала, приподнялась на локте и ядовито заметила:
– Я же здесь, доктор, и вполне способна сама говорить за себя, – от этих слов врач дернулся, будто она его укусила. – Да, – продолжала Аманда ледяным тоном, – у меня до сих пор бывают приступы головной боли. Особенно мучительный приступ был как раз перед тем, как я отключилась...
– Отключи?.. Ага, – вымолвил доктор и пристально посмотрел на нее. – А сейчас как у вас с головой?
– Нормально, за исключением того, что я теперь страдаю от амнезии.
– Амнезии! – доктор вскочил и уставился на Аманду.
– О Боже! Надеюсь вам знакомо это слово?
– Конечно, знакомо, но я не ожидал его услышать из уст персоны, не имеющей медицинского образования.
– А что оно значит?! – взвизгнула Серена. – Что с нашей девочкой, доктор? Ведь в церкви, очнувшись и открыв глаза, она, по-моему, никого из нас не узнала.
– Ну, разумеется, – заговорил доктор утомленным голосом. – Потому что амнезия как раз и означает потерю памяти.
– Что?! – заверещала Серена. – Вы говорите, что... – и, повернувшись к Аманде, спросила:
– Любовь моя, ты узнаешь меня, твою родную мамочку?
– Боюсь, что нет, – произнесла Аманда успокаивающим тоном, каким обращаются к расплакавшемуся ребенку. – Будто я вас никогда прежде не видела.
– А папу? – тихо спросила Серена.
Аманда отрицательно покачала головой.
– И свою фамилию я знаю только потому, что служанка – Хатчингз зовут ее, кажется, – заранее накачала меня.
– Накачала? – спросила Серена безучастно, словно ничего уже не понимая.
– Да... ну все мне разъяснила, – сказала Аманда и подумала: «Господи, надо быть поосмотрительней с выражениями. Хоть это и непривычно, но придется обдумывать высказывания, – к тому же она приметила, что интонации у нее не такие, как у представительниц высшего британского общества, но произношение безупречное. – Чем дальше, тем занятней!» – и она вновь переключила внимание на «маму» с доктором.
– Но это никуда не годится! – говорила Серена. – Скоро сюда прибудет лорд Ашиндон. Ради Бога, Аманда, ты хотя бы ему не говори, что не знаешь кто он такой!
Аманда опять покачала головой.
– По моим представлениям, до сегодняшнего утра я никогда не встречала этого мужчину.
Серена застонала и принялась страдальчески тискать свои руки.
– Господи, как же мистер Бридж сможет... – вдруг замолчав, она вся подобралась и заговорила с угрожающей интонацией:
– Аманда, ты говоришь правду? Если ты хитришь и морочишь нам голову, чтобы избежать наказания, то...
– Правду, м-м... мама. Мне все кажется странным: эта комната, улица, вообще все, будто я только что родилась.
– Кхррах! – зловеще гаркнул доктор, прочищая горло. – Вероятно, нам следует, – сказал он, могозначительно глядя на Серену, – дать отдохнуть нашей милой больной. Поспит, поразмышляет и, вполне возможно, придет в себя. Пожалуй, я пока не стану делать ей кровопускание, – рассудительно решил он и спрятал сверкающие инструменты в чемоданчик. – А тем временем, мадам, – и его кустистые брови многозначительно задвигались, – если я смогу увидеться с вами не здесь...
– Как? – не подумав, сказала Серена. – Ах, да, конечно, и мистер Бридж уже ждет внизу, чтобы тоже поговорить с вами.
Они ушли, и Аманда свернулась калачиком под одеялом. «Кровопускание! Ни в коем случае! – с возмущением подумала она. Сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, добилась ровного дыхания и крепко зажмурилась, решив, как следует выспаться. – Если хорошенько высплюсь, то наверняка встану свежей и бодрой и избавлюсь от этого болезненного наваждения». Уже многие годы она не прибегала к услугам психиатра, но сейчас дала обет, что по возвращении в Штаты первым делом запишется к нему на прием.
Но сон почему-то не шел. «Немудрено – после всего, что пришлось пережить, – решила она. – Я облако. – Слова сами возникали в памяти. – Плыву высоко над землею, в спокойствии тихом. Ничто не тревожит меня в вышине...» – Но, вопреки ожиданиям, умиротворяющие фразы, заимствованные давным-давно из журнальной статьи о бессоннице, не помогали.
Аманда беспокойно ворочалась на перине, взбивала подушки, и, когда проделала это в пятый или шестой раз, дверь отворилась, и показался хозяин дома, а за ним, взволнованно щебеча, и Серена. Джереми Бридж вошел размашисто, уверенно, и Аманда подумала, что он похож на воплощение стихийной силы. Невысок, но скроен, словно самосвал, и на всем его облике будто броня, тяжелая, как рыцарские доспехи. Подошел к кровати и остановился, широко расставив ноги. Затем наклонился и, вцепившись Аманде в плечо, грубо встряхнул ее:
– Ну, милочка, что ты теперь скажешь?
Аманда села, с величайшей тщательностью отцепила от себя каждый его палец и невозмутимым тоном спросила:
– А что бы вы хотели услышать?
Джереми отпрянул так же резко, как доктор незадолго перед ним, и с оскорбленным видом, будто она двинула ему в челюсть, оторопело уставился на нее.
– Да как ты смеешь так разговаривать с отцом?! – загрохотал он с диким скрежетом, как грузовик, слетевший в кювет.
Решив вести себя благоразумней, Аманда изобразила примирительную улыбочку:
– Простите... должно быть, вы и вправду мой отец, но я вас не узнала. Никого не узнаю, – сокрушенно пролепетала она, – совсем запуталась. Мне очень неловко... папа, – и метнула из-под роскошных ресниц смущенный взгляд. Тактика оказалась верной и дала результат: доведенный было до белого каления он сразу поостыл, и на лице обозначились признаки озабоченности.
– Не морочь мне голову, девчонка, – пророкотал он потише. – Лучше подумай о том, что тебя ждет, коль ты так зарвалась.
– Ох, Аманда, как ты могла?! – заныла из-за его спины Серена.
Обняв колени, Аманда задумчиво посмотрела на «родителей».
– Если бы вы сказали мне, что я такого сделала, можно было бы обсудить это с большим пониманием, – она умолкла, заметив, что Джереми угрожающе напрягся. – Поймите, сэр, я в таком же недоумении, как и вы. Я ведь действительно – честное слово – не понимаю, о чем вы толкуете. Так что перестаньте вы дуться, как обиженный индюк!
