Ольга Свириденкова - Невский романс
— Прошу вас, сударыня, — сдержанно произнес Владимир, с насмешливым поклоном пропуская ее вперед себя. — Я не имею привычки не пропускать даму, особенно когда она так торопится.
— Вы… вы меня толкнули! — с притворным негодованием выдохнула Полина. — И сделали это…
Она не договорила, так как Нелидов резко отвернулся от нее и вышел на улицу. Троица преследователей поспешила за ним.
Не успел Нелидов дойти до экипажа, как Полина преградила ему дорогу.
— Мсье, — возмущенно проговорила она, дрожа якобы от гнева, а на самом деле — от страха перед этим непонятным человеком и последствиями своего неприличного поведения, — я не позволю вам уйти просто так. Вы только что грубо толкнули меня в дверях. И я… я требую, чтобы вы немедленно извинились за свою возмутительную выходку. Или… — она выразительно посмотрела на подоспевших брата и Свистунова.
— Что-о? — мрачно сдвинув брови, переспросил Владимир. — Вы требуете от меня извинений?
— Да! — пропищала Полина, пятясь назад. — И, если вы их не принесете, нам придется нанести вам ответное оскорбление!
— Нам? — снова переспросил Нелидов. И вдруг, к неимоверному ужасу Полины, схватил Ивана за плечи и потащил за угол кофейни.
— Что вы делаете?! — испуганно заверещала Полина. — Ах, да помогите же кто-нибудь! Аркадий!
Оправившись от растерянности, Свистунов надвинул на лоб кивер и хотел было броситься на помощь другу, но Зорич остановил его.
— Спокойнее, молодой человек, спокойнее, — предостерег он. — Они и без вас разберутся.
Между тем Нелидов уже заволок слабо упирающегося Вельского за угол дома. Здесь он хорошенько встряхнул его за плечи.
— Послушайте вы, храбрец! — процедил он. — Мало того что вы сами ведете себя, как идиот, так еще и сестру вздумали позорить! Неужели в вашей голове совсем не осталось разума? Ладно, черт с вами! — безнадежно махнул он рукой. — Принимаю я ваш дурацкий вызов. Иначе, я чувствую, вы от меня не отцепитесь. Но драться с вами ни сегодня, ни завтра не собираюсь. Потом, когда-нибудь… Даю вам время опомниться и передумать. А если нет… Что выйдем к барьеру. Ну? Теперь-то вы довольны?
— Я… в любой момент… к вашим услугам, — не совсем твердо проговорил Иван.
— Да пошли бы вы с вашими услугами.
Нелидов направился к своему экипажу.
Уже взявшись за дверцу экипажа, он обернулся и в упор посмотрел на Полину. И снова, как давеча в кофейне, этот открытый и строго оценивающий взгляд смутил ее, заставив отвести глаза. Она вспомнила, кто так же на нее смотрел: лютеранский пастор, приезжавший в пансион, чтобы наставлять воспитанниц-немок. Правда, мадам де Самбрей заменила этого пастора другим, более любезным и снисходительным.
Подойдя к сестре, Иван вытащил платок и вытер лоб.
— Уф-ф! — с облегчением выдохнул он, глядя вслед экипажу Нелидова. — Ну и денек! А все-таки, я его уел! — прибавил он торжествующе.
Свистунов хлопнул себя по бедру перчаткой.
— Так, стало быть, он согласился?
— Да куда бы он делся, — самоуверенно обронил Иван. Он уже раздувался от гордости за успех своего предприятия.
— Что ж, отлично! — бодро пропел Свистунов. — Молодец, Вельский, поддержал гусарскую честь! Так когда же драться?
— Мы еще не назначили день, — тем же самодовольно-небрежным тоном ответил Иван. — Господин Нелидов попросил отсрочки.
— Не беда, — со знанием дела заметил Аркадий. — Главное, что мы заставили его принять вызов. А поединок подождет.
Внезапно Полина вспомнила, что они уже давно выехали из дома, и засуетилась.
— Ради Бога, Жан, едем поскорее домой, — взволнованно подтолкнула она его к фаэтону. — Мне страшно подумать, как рассердится maman, если узнает, что я нарушила ее запрет.
Иван подсадил ее в экипаж, а затем проворно запрыгнул туда вместе со Свистуновым.
— Домой, домой! — приговаривал он возбужденно. — К черту дуэли, к черту Нелидова. Поручик лейб-гвардейского гусарского полка Иван Вельский умирает от голода!
— Ах, только бы вернуться до возвращения родителей, — бормотала Полина, уже не глядя по сторонам и отчаянно молясь, чтобы сегодняшняя проделка благополучно сошла ей с рук.
3
А Нелидов с Зоричем направились в нелидовский особняк на Мойке, неподалеку от строящегося Исаакиевского собора.
Не успели они войти как навстречу им устремилась тетушка Владимира.
— Ах, Вольдемар, дружочек мой! — женщина в отчаянии заламывала руки. — Я думала, ты приедешь поздно, и мы с девочками только что отобедали. Будь великодушен, прости мою досадную оплошность!
— Пустяки, тетушка, не из-за чего расстраиваться, — заверил Владимир. — Мы с Александром уже немного подкрепились и будем обедать позже.
— Вольдемар, ты само благородство и великодушие, — с умилением пропела Софья Гавриловна.
Владимир досадливо поморщился.
— Тетушка, я же вас столько раз просил! Перестаньте называть меня Вольдемаром. Что за причуда, в самом деле?
— Но отчего же? По-моему, это очень аристократично!
— А по-моему, смешно, — безапелляционно отрезал Владимир. — «Вольдемар» смахивает на «Адельстан» или, еще хуже, — на «Рыцарь Тогенбург». Брр! Ужасно!
— Да помилуй, что же тут ужасного? — искренне удивилась Софья Гавриловна. — Ведь это из баллад Жуковского!
— Ну да! Один — безвольный тип, готовый пожертвовать ребенком за «минуты сладкого блаженства». Второй — вообще идиот. Не нашел ничего лучше, как сидеть сиднем под окном женского монастыря и ждать, «чтоб у милой хлопнуло окно».
— Стукнуло, а не хлопнуло!
— Один черт! Словом, обращайтесь ко мне запросто: Владимир. Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула Софья Гавриловна. — Ах, дружочек мой! — вдруг спохватилась она. — Я ведь еще не доложила, как идут приготовления к балу!
— И не нужно. Я же вам сразу сказал: берите деньги и делайте что хотите. А я в этом не участвую. Довольно и того, что придется разыгрывать роль хозяина.
— Но ты же понимаешь, что это необходимо! Не для меня: я уже старуха. Но для девочек, для твоих юных кузин! Ведь надобно привлечь к ним внимание, заинтересовать женихов…
— Да, да, да! Я согласен. А теперь простите, меня ждут дела.
— Но скажи мне хотя бы: ты ведь наденешь на бал свой офицерский мундир? В последний раз, Вольд… Владимир!
— Надену, — обронил Владимир уже на ходу, по дороге к своему кабинету.
— Так, стало быть, это правда? — изумленно спросил Александр, когда они остались одни. — Ты, в самом деле, решил выйти в отставку?
Владимир неторопливо раскурил трубку и с хмурым, сосредоточенным лицом встал возле окна.
