Барбара Картленд - В огне любви
Может, она бежит не в ту сторону? Может быть, ей нужно развернуться и попытаться обойти деревья с другой стороны?
Развернувшись, Давина поняла, что теперь ветер дует ей в лицо. Он хлестал по щекам, трепал юбку и шаль. Придерживая шляпку, она с трудом двинулась вперед. Было так холодно, что из глаз ее потекли слезы, а потом на нее упали первые тяжелые капли дождя.
«Я промокну до нитки, простужусь и... и меня уже никто никогда не найдет», — с ужасом думала она. Когда по лицу ее ударила ветка, она вскрикнула и повернула голову в сторону.
Оказавшись лицом к горизонту, она, к безмерной радости, увидела фигуру всадника, который, видимо, услышав ее крик, галопом мчался к ней через поле. Ее радость усилилась, когда она узнала вороного жеребца, которого видела накануне за воротами поместья.
Она была уверена, что ее спасителем станет Говард Дэлвертон!
Внезапный резкий порыв ветра ударил ей прямо в лицо и заставил склонить голову. Давине пришлось напрячь все силы, чтобы устоять на ногах.
Когда всадник оказался рядом, она не могла поднять голову, чтобы увидеть его лицо, но почувствовала, как ее подхватывают под руки и мощным рывком садят в седло, услышала властный голос, командующий жеребцу стоять смирно. Крепкая рука обвилась вокруг ее талии, и Давина облегченно расслабилась, почувствовав за спиной сильное мужское тело.
— Сейчас начнется буря, — ее спасителю пришлось перекрикивать шум ветра. — Могу я узнать, куда вы направляетесь, сударыня?
— П-Прайори-Парк, — что было сил закричала она. Всадник развернул лошадь, и они понеслись галопом.
Почти сразу с правой стороны она увидела забор.
— Вы вышли за пределы Прайори-Парка, — крикнул ее спутник. — Вместо того чтобы возвращаться через лес, я собираюсь перепрыгнуть забор. Держитесь крепче.
Лошадь вместе с двумя седоками взлетела в воздух. Почувствовав, как Говард прижал ее к своей груди, она закрыла глаза от внезапного восторга, даже не заметив, как они приземлились. Ее сердце вырывалось из груди, но не от страха.
Вскоре показалось озеро. Они достигли поместья как раз в ту минуту, когда ледяные капли дождя превратились в настоящие большие градины.
Всадник направил лошадь прямо к ступеням террасы, соскочил с седла и повернулся, чтобы помочь спуститься Давине. Только сейчас она увидела его лицо и обмерла.
Это был вовсе не Говард Дэлвертон! Это был его старший брат Чарльз.
Мрачный, сухой, темноглазый.
Чарльз взглянул на Давину, как ей показалось, нетерпеливо.
— Сударыня, вы разве не хотите спуститься?
— П-прошу прощения, — выдохнула она. — Конечно же.
Он взял ее за талию обеими руками и аккуратно поставил на ступени. Она молча стояла перед своим спасителем, чувствуя, что из глаз все еще текут слезы, а шляпка съехала набок. Чарльз тоже внимательно и серьезно смотрел на нее, потом быстрым и аккуратным движением руки поправил ей шляпку, после чего слегка поклонился.
— Надеюсь, вы пострадали не больше, чем ваша одежда, — сказала он.
— Д-да. Я должна поблагодарить вас за спасение. Прошу вас... не хотите ли отдохнуть?
— Спасибо, нет. Мне нужно ехать домой, а то моя тетушка подумает, что я утонул.
Лишь сейчас Давина обратила внимание на град, который стучал по крыше террасы.
— Но... вы ведь действительно можете утонуть, если решитесь ехать в такой ливень!
— Ливень? — улыбка Чарльза была почти насмешливой. — Это ничто по сравнению с дождями в Африке! Тамошний град может оглушить слона.
Поклонившись еще раз, он вскочил в седло, поднял руку в прощальном жесте, ударил каблуками в пышущие паром бока лошади и ускакал.
Давина в задумчивости прислонилась к стене.
Как бы повел себя Феликс Бойе в этой ситуации? Вряд ли ему была дана сила так командовать.
Она даже усомнилась в том, что и Говард, который так похож на Феликса, повел бы себя так властно. Она чувствовала себя такой... такой защищенной в руках Чарльза Дэлвертона.
Для Давины это было новое, незнакомое переживание.
Подняв глаза, она заметила за одной из стеклянных дверей, ведущих в гостиную, своего дворецкого. Наверняка он видел, как она прибыла верхом на вороном жеребце.
На улице уже так потемнело, что в доме зажгли лампы, и дворецкий, который торопливо открывал перед Давиной дверь, держал в одной руке горящую свечу.
Давина кивнула ему, сбросила шаль и сняла шляпку. Направляясь к себе, она вдруг вспомнила о могильной плите, обнаруженной в лесу.
— Парфитт, — повернулась она, обращаясь к дворецкому.
— Да, мисс?
— Вам знакомо имя... Фэлк? Эвелин Фэлк?
Парфитт смотрел на нее не мигая.
— Нет, мисс.
У Давины не было уверенности, что он сказал правду, но продолжать разговор не имело смысла, поэтому она развернулась и взбежала по лестнице.
Оказавшись в своей спальне, она позвонила Джесс и уселась за туалетным столиком. Прическа вся растрепалась, мокрые волосы беспорядочно свисали на плечи. Веки от ветра и слез воспалились, лицо покраснело, как... как вареный рак. Можно представить, что о ней подумал Чарльз!
Она в задумчивости расчесывала спутавшиеся волосы, когда в комнату вбежала Джесс.
— Вам нужно было дождаться меня, мисс.
Какое-то время Давина молча смотрела в зеркало на отражение своей камеристки.
— Джесс, ты когда-нибудь слышала имя Эвелин Фэлк? — спросила она.
— Нет, мисс, — слишком быстро ответила Джесс, зацепив при этом мимолетным взглядом портрет на стене.
Взор Давины уловил смятение камеристки, и она все поняла. Мысли о недавней встрече с Чарльзом Дэлвертоном разом вылетели из головы.
Печальная романтическая молодая женщина, изображенная на портрете, несомненно была той, что покоилась в одинокой могиле в глухом лесу.
Это и есть Эвелин, заблудшая жена.
На следующее утро Давина проснулась с сильной мигренью и болью в горле.
Но она все же оделась и направилась в гостиную. Днем должен был вернуться отец, и ей не хотелось, чтобы он застал ее в постели.
Со вчерашнего дня погода не улучшилась. Ветер немного стих, но небо оставалось таким же серым, и дождь все так же настойчиво барабанил в окна. Давине стало холодно, и она попросила разжечь огонь.
— Мне кажется, вам не следовало вставать, мисс, — ворчала Джесс, наблюдая за тем, как один из слуг подносит горящую лучину к большой куче дров в камине.
— Глупости! — сказала Давина. — Какая разница, где мне быть? Здесь я так же отдыхаю, как если бы лежала в кровати.
— Но если вам не станет лучше к обеду, я вызову врача, — продолжала брюзжать Джесс, укрывая пледом колени хозяйки. — Его светлость приказали мне следить за вами.
