Жюльетта Бенцони - Конец странствий
Мадам де Гаше принужденно улыбнулась, на мгновение заколебалась, затем, словно с трудом решившись, продолжала:
— Это правда, я сильно взволнована, настолько даже, что позволила себе явиться к вам, моей соотечественнице и дочери старого друга, в надежде, что вы поможете мне. Но теперь я не имею больше… я ужасно стесняюсь.
— Но почему? Прошу вас, рассчитывайте на меня…
— Вы так очаровательны, вы проявили ко мне такую внезапную симпатию, что я боюсь теперь разочаровать вас.
— Я уверена, что ничего не произойдет. Говорите же, умоляю вас!
Дама еще поколебалась, затем, опустив глаза на руки, кончила признанием:
— Я на грани катастрофы. Видите ли, к несчастью, я картежница. Это порок, я хорошо знаю, но он появился у меня в Версале, в кругу близких нашей несчастной королевы, и я больше не могу от него избавиться. Куда бы я ни попала, я должна играть. Вы можете это понять?
— Мне кажется, что могу… — сказала Марианна, подумав о Жоливале, который также был неисправимым игроком. — Вы хотите сказать, что играли здесь и проигрались?
Не поднимая глаз, графиня кивнула.
— Есть в этом городе, как и в любом порту, особый квартал, пользующийся дурной славой, где можно играть во всевозможные игры, даже самые экзотические. Этот квартал называется Молдаванка. Там находится игорный дом, его содержит один грек, и я должна признать, что содержит довольно хорошо. Вчера я проиграла там крупную сумму.
— Сколько?
— Четыре тысячи рублей! Это много, я знаю, — добавила она быстро, заметив невольное движение Марианны, — но поверьте, если вы согласитесь ссудить их мне с тысячью в придачу, чтобы попытаться отыграться, еще не все потеряно. У меня есть одна вещь, которую я хочу предложить вам в залог… и которая, естественно, станет вашей, если сегодня вечером я не смогу вернуть вам долг.
— Но, сударыня…
Она умолкла, так как у нее захватило дух. Мадам Гаше достала из смятого платка великолепную драгоценность. Это была бриллиантовая слеза, но такая чистая, такая прекрасная и сияющая, что глаза молодой женщины округлились от восхищения. Можно было назвать слезу огненной, малюткой-солнцем, где сконцентрировался весь свет раннего утра.
Позволив вдосталь полюбоваться камнем, графиня быстро вложила его в руку молодой женщине.
— Храните его, — возбужденно сказала она. — Я уверена, что у вас он будет в безопасности, и… спасите меня, если можете!..
Растерявшись, Марианна переводила недоуменный взгляд с сиявшего в ее руке бриллианта на эту женщину, у которой при ярком свете стали ясно видны морщины и глубокие складки у рта.
— Вы ставите меня в очень затруднительное положение, сударыня, — сказала она наконец. — Не будучи знатоком, я уверена, что этот бриллиант стоит гораздо больше, чем пять тысяч рублей. Почему бы вам не обратиться с ним к ювелиру в городе?
— Чтобы мне его не вернули? Вы только приехали сюда и не знаете, что тут за люди. Множество авантюристов, привлеченных денежными ссудами, которые предоставляет губернатор… Если я покажу этот камень, меня скорей убьют, чем позволят получить его обратно.
— Возможно. Но ведь есть губернатор? Почему не доверить ему эту драгоценность?
— Потому что он ведет безжалостную борьбу с игорными домами и притонами… и с теми, кто их посещает. Я хочу навсегда поселиться в этой местности, где солнечно, тепло и красиво. Мне будет отказано в разрешении, о котором я хлопочу, если Ришелье узнает о моих неприятностях. Я не знаю даже, проявит ли в этом случае благожелательность сам царь, который оказал мне покровительство и послал со мною офицера, чтобы помочь мне в окончательном устройстве.
— Это меня удивляет. Русские обычно такие страстные игроки…
Мадам Гаше сделала нетерпеливый жест и встала.
— Прошу вас, оставим это, дорогое дитя! Я прошу вас об услуге на несколько часов, по меньшей мере, я надеюсь на это. Если вы не можете ее оказать, не будем больше говорить об этом. Я попытаюсь выкрутиться иначе, хотя… о, Боже! Как я могла позволить втянуть себя в такую мерзкую авантюру! Если бы мой бедный супруг увидел меня…
Внезапно графиня упала на стул и стала лить горькие слезы, спрятав лицо в руках.
В отчаянии, что она вызвала этот приступ, Марианна положила бриллиант на столик и опустилась на колени перед гостьей, чтобы попытаться ее утешить.
— Прошу вас, не плачьте, дорогая графиня. Конечно, я помогу вам! Простите мои вопросы и колебания, но вид этого бриллианта немного испугал меня. Он настолько прекрасен, что я не решаюсь взять такую драгоценность в залог. Но умоляю вас, успокойтесь! Я охотно одолжу вам эту сумму.
Перед ее отъездом из дворца Хюмайунабад управляющий Турхан-бея снабдил путешественницу солидной суммой в золоте и обменных векселях, несмотря на возражения Марианны, стеснявшейся теперь получать деньги от человека, который увез ее ребенка. Но Осман настаивал, что он не может нарушить строгий приказ, и Жоливаль, гораздо более близкий к реальностям существования, чем она, окончательно убедил ее. Благодаря ее предусмотрительности Осман простер свою любезность до того, что выдал им русские деньги, чтобы избежать риска при обмене и жульничества менял.
Марианна живо встала, подошла к одному из чемоданов, достала требуемую сумму и, вернувшись, вложила деньги в руки гостье.
— Держите! И больше не сомневайтесь в моей дружбе. Я не могу оставить знакомую моего отца в трудных обстоятельствах.
Графиня немедленно осушила слезы, засунула ассигнации за корсаж, обняла Марианну и горячо поцеловала.
— Вы восхитительны! — воскликнула она. — Как отблагодарить вас?
— Но… не плачьте больше.
— Уже перестала. Вы видите, я не плачу! Теперь я напишу расписку, которую вы вернете сегодня вечером.
— Ну, нет. Прошу вас. Это бесполезно и… немного оскорбительно. Я же не ростовщица. И мне даже доставит удовольствие вернуть вам этот слишком великолепный камень…
Мадам Гаше сделала категорически отрицательный жест рукой.
— Об этом не может быть и речи. В свою очередь, я буду оскорблена. Или я верну сегодня вечером пять тысяч… или у вас останется этот камень, который является фамильной драгоценностью и который я никогда не смогла бы решиться продать. А вы сможете, без угрызений совести. Потому что я этого не увижу… Теперь я оставляю вас и еще благодарю тысячу и тысячу раз!
Она направилась к двери, взялась за ручку, затем, обернувшись, посмотрела на Марианну с умоляющим видом.
— Еще одна просьба. Будьте так добры и не говорите о нашей… маленькой сделке. Вечером, я надеюсь, все будет улажено, и мы не будем больше касаться этого предмета. Так что прошу вас сохранить мою тайну… даже от вашего спутника.
