Кресли Коул - Если осмелишься
– Почему вы ненавидите шотландцев?
Она покраснела до корней волос, даже шея порозовела.
– Если не возражаете, мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос с шотландцем.
– Вы можете мне сказать. Обещаю, я не буду кусаться.
Поколебавшись, Аннелия ответила:
– Я слышала о них очень много плохого. Говорят, они еще более жестоки, чем остальные люди Паскаля.
Корт глубоко вздохнул. Он не мог не признать, что те слухи, которые они сами о себе распространяли, оказались полезными. Слухи о звериной жестокости шотландцев.
Увидев, как с громогласными криками наступали могучие воины, противник бежал без оглядки.
Фермеры и работники ранчо убегали с такой скоростью, что даже Нилл, кузен Корта, не мог поразить последнего убегавшего шпагой.
Только один воин и его люди смогли устоять...
Корт наблюдал, как Аннелия пригладила совсем не помятую юбку, на этот раз ярко-красную, и опять спросил:
– А что вы думали о шотландцах до того, как мы появились здесь?
Она нахмурилась, явно испытывая смущение.
– Я вообще не думала о шотландцах.
– А теперь?
– А теперь, когда вы оказались у меня в доме, убедилась, что слухи эти вполне достоверны.
Он недовольно махнул рукой, на которой была гипсовая повязка. А она, скрестив руки на груди, продолжала:
– Насилие окружает вас, это видно по вашему избитому телу и по ссадинам на пальцах. Сначала я не поняла, откуда они, но потом сообразила, что это следы от зубов тех, кого вы били в лицо.
Корт кивнул, пораженный ее наблюдательностью. Все действительно было именно так. Он не без удовольствия вспомнил, как разбил испанцу лицо. Целый час испанец плевался кровью.
– У вас богатая история, судя по вашим шрамам, – продолжала Аннелия. – Я слышала, ваши люди объединяются...
– В кланы, – перебил ее Корт. Аннелия пожала плечами.
– И эти кланы без конца воюют друг с другом. Войны интересуют вас больше, чем культура и искусство. – Аннелия помолчала и после непродолжительной паузы продолжила: – Вы дурно воспитаны. Вам Стоило огромных усилий поблагодарить меня за то, что я спасла вам жизнь.
– Это потому, что я не привык быть кому-нибудь обязанным.
Она приподняла брови, выражение ее лица ясно говорило о том, что, если он будет перебивать ее, она прекратит разговор.
– У вас вид настоящего бандита, убийцы. Вы оскорбили меня в первый же день нашего знакомства, не имея на то никаких оснований. Я слышала, что ваши люди напрочь лишены деликатности...
– С меня достаточно, – перебил он ее.
Да как она смеет поносить шотландцев, гордый народ, эта жительница Андорры, малюсенькой, затерянной в горах, почти средневековой страны, отрезанной от мира?!
Аннелия заморгала, обескураженная его решительным тоном, повернулась и направилась к двери, бросив через плечо:
– Ваша профессия не самый худший ваш недостаток.
Черт возьми, он ведь не выяснил все, что ему нужно.
И хотя каждое движение вызывало невыносимую боль, Корт сполз с кровати и схватил ее за руку. Она вскрикнула и вырвала руку.
– Грязное животное, – прошипела она по-каталански и скрылась за дверью.
Корт понимал по-каталански. Его так часто называли.
Руки у девушки дрожали, ей даже не сразу удалось вставить ключ в замочную скважину. Он испугал ее. Корт и сам знал, что выглядит как зверь. Утром он посмотрел в зеркало и ужаснулся.
Сосуды в глазах лопнули, и белки глаз стали красными. На правой стороне лица – кровоподтеки. Челюсть отекла и заросла щетиной.
Именно сейчас, когда она взглянула на него свысока, он почувствовал себя варваром, зверем, как она и назвала его. Его раздражал ее снисходительный тон, ее взгляд, в котором было отвращение. Он никак не мог понять, почему это задело его за живое.
В этот день Аннелия впервые встретилась с шотландцем, зная, что он наемник.
Пока Витале не подтвердил ее подозрения, шотландец вызывал у нее любопытство. Но теперь он ее больше не интересовал.
Каждый день пребывания шотландца в ее доме был сопряжен с риском. Как только он окончательно поправится, Аннелия потребует, чтобы он покинул ее дом.
– Мадемуазель! – Витале нарушил ход ее мыслей. Интересно, как долго она бродила по дому? Витале нервно мял в руках шляпу.
– Мальчик из деревни принес для вас записку.
– От Алекса? – взволнованно спросила Аннелия.
– Нет, но, возможно, в записке есть информация о мастере Лоренте.
Когда он доставал послание из нагрудного кармана, Аннелия сказала:
– Пожалуйста, покорми мальчика, и пусть он отдохнет.
– Я уже позаботился об этом, – сказал Витале, передавая госпоже послание.
Кивнув, девушка не спеша направилась в кабинет, но, как только оказалась вне поля зрения слуги, побежала через холл, влетела в комнату и разорвала конверт.
Витале последовал за ней и слышал, как она бежала. Уже несколько недель не было известий от брата, единственного близкого ей человека с тех пор, как умер отец.
Ничего нет тяжелее, чем ждать родных с поля боя.
Нервы ее были натянуты как струна.
Отодвинув кожаный стул, стоявший у массивного дубового стола, Аннелия зажгла свечи и склонилась над столом. Все поплыло, перед глазами, когда она увидела имя отправителя: генерал Рейнальдо Паскаль.
Несколько раз девушка перечитала письмо, не в силах унять дрожь. Она глазам своим не верила.
– Что там? – взволнованно спрашивал Витале. Аннелия в изнеможении опустилась на стул. Витале схватил письмо, однако читать он не умел.
– Скажите же мне, что там? – умолял он.
– Паскаль разгромил людей Алекса больше недели назад и захватил их в плен. Алекс в руках генерала. Только одно может его спасти.
Витале опустился на стул. В этот момент он выглядел таким маленьким и несчастным.
– Он хотел жениться на вас. Именно этого он требует?
Она кивнула.
– Никак не могу понять, откуда он узнал, кто я такая. Когда Паскаль впервые просил ее руки, она опасалась, что ему удалось узнать о том, что она является последним потомком кастильских королей по женской линии. Алекс же уверял ее, что генерал просто влюбился, увидев ее на деревенском празднике. Теперь она поняла, что Алекс просто хотел избавить ее от волнений.
– Может быть, кто-то из деревенских помнит о том, как ваша мать появилась в этих местах, и это стало известно генералу.
Ее мать, Элизабет Тристан, увезли из Испании и выдали замуж за Лоренте, одного из самых богатых людей в этой местности. Элизабет, дочь принцессы, выдали замуж за человека намного старше ее и отослали в маленькую страну, изолированную, как остров. Потому лишь, что она позволяла страстям управлять ею.
– Мадемуазель, – снова прервал ее размышления Витале.
