Георг Борн - Новая царица гарема
Подъехав к пристани, у которой покачивались лодки принцессы, Сади привязал свой каик и начал подниматься по ступеням лестницы, которая вела ко дворцу. Навстречу ему попался слуга и сердито запретил идти дальше. Сади хотел объяснить причину своего прихода, но подошедший к ним другой слуга не хотел ничего слышать, а угрожал схватить его и, связав, передать караульному, если только он осмелится сделать еще хоть шаг вперед. Сади только улыбнулся в ответ на эти угрозы, так как одним движением руки мог бы расправиться с пожилыми слугами, но именно их почтенный возраст не позволил ему употребить силу.
В это время одно неожиданное обстоятельство вывело Сади из его положения. Вероятно, принцесса из окна увидела происходившую сцену, потому что вдруг появился солдат-араб, один из тех, которые обыкновенно день и ночь караулили в передней дворца, и приказал слугам от имени принцессы сейчас же оставить в покое Сади. Те с удивлением расступились.
– Следуй за мной, каикджи! – обратился солдат к Сади и повел его во дворец по мраморной лестнице.
Грека нигде не было видно. Впрочем, Сади в эту минуту совершенно не думал о нем. Великолепие дворца заняло все его внимание и пробудило в нем мысль о том, как хорошо быть богатым и иметь возможность исполнять все свои желания. Мраморная лестница была устлана дорогими персидскими коврами, а комната, в которую черный солдат провел Сади, была вся обита зеленой шелковой материей. В золотой клетке сидел пестрый попугай. Окружавшая Сади роскошь хотя и восхищала его, но нисколько не смущала и не сделала неловким. Едва только дверь затворилась за арабом, как с противоположной стороны распахнулась портьера. Вошедшая в комнату прислужница пригласила Сади следовать за ней. Она привела его в большую комнату, в которой на мягких шелковых подушках сидела принцесса Рошана, окруженная прислужницами, ожидавшими ее приказаний. Принцесса, так же как и ее прислужницы, была под покрывалом.
– Ты хорошо сделал, что пришел, Сади, – сказала принцесса, когда он опустился перед нею на колени. – Я твоя должница!
– Я не для того пришел, чтобы напомнить тебе об этом, принцесса, а только затем, чтобы положить к твоим ногам ковер, который ты вчера вечером оставила в моем каике, – отвечал Сади и положил на пол ковер.
Одна из прислужниц сейчас же унесла его.
– Сколько тебе следует за вчерашнее путешествие? – спросила принцесса.
– Пять пиастров.
– Пусть будет так! Эсма, – обратилась принцесса к одной из служанок, – выдай перевозчику требуемые им деньги! Это за перевоз, Сади, хорошо, но не за спасение моей жизни. За это я оставляю за собой право вознаградить тебя по своему усмотрению. Я дорого ценю свою жизнь и поэтому так же высоко ценю я ее спасение. Скажи мне, чего ты желаешь, и, как бы ни было велико твое желание, я исполню его. Говори, Сади!
– Ты очень добра, принцесса, но я не желаю ничего, что ты могла бы исполнить.
– Как, у тебя нет никакого желания? – с изумлением спросила принцесса. – Ты так счастлив и доволен, что на душе у тебя нет никакого неисполненного желания? Это большая редкость! Или, может быть, твои желания настолько велики, что ты считаешь их превышающими мою власть? Неужели тебе нравится быть всю жизнь перевозчиком? Неужели ты никогда не завидовал башибузукам, черкесам? Неужели твое сердце никогда не билось сильнее при звуках военной музыки? Неужели при виде проезжающего мимо тебя аги тебе никогда не приходила в голову мысль надеть такую же блестящую форму? Неужели ты никогда не мечтал о славных военных подвигах, о том, как ты мог бы прославить свое имя и сделаться героем?..
– Да, да, принцесса! – вскричал Сади, и его красивые глаза ярко засверкали. – Ты возбуждаешь во мне мечты о славе!
– Ты не должен оставаться лодочником, Сади, – снова продолжала принцесса, увидев, что ее слова произвели сильное впечатление на красивого юношу. – Тебе суждено занять высокое положение в свете. В тебе кипит кровь героя! Замени весло дамасским клинком. Сбрось с себя красную куртку каикджи и надень военный мундир. Ты бесстрашно подвергал из-за меня опасности свою жизнь, посвяти же ее служению твоему отечеству, и я предсказываю тебе блестящую будущность!
– Я уже давно хотел быть солдатом, но Али-бей, к которому я обращался, не принял меня, так как не было места.
– Я сделаю тебя агой, капитаном моих телохранителей, и обещаю тебе в будущем почести и богатство; когда ты будешь офицером сераля, то моя воля даст тебе титулы и отличия.
– Остановись, принцесса! – вскричал Сади. – Я не хочу быть тебе обязанным за мое отличие. То, что ты мне обещаешь, я хочу заслужить сам. Я хочу быть обязанным только своим собственным заслугам!
– Ты горд, Сади, но твое требование еще более убеждает меня в том, что тебе предстоит великая будущность. Ты отказываешься от моего покровительства– хорошо! Ты будешь обязан своим успехам только самому себе, но ты должен согласиться на то, чтобы я дала тебе сначала возможность показать себя.
– Сделай меня солдатом, принцесса, и больше ничего!
– Завтра ты узнаешь мою волю, Сади, иди домой и жди; но ты должен иметь что-нибудь на память о своем подвиге, – сказала принцесса и, поднявшись с подушек, сняла с пальца кольцо с большим бриллиантом. – Возьми это кольцо в доказательство моей благодарности. Пусть оно напоминает тебе о принцессе Рошане и о том, что это кольцо обеспечит тебе во всякое время доступ ко мне.
– Ты слишком щедро наградила меня за ничтожную услугу, принцесса!
– Воспользуйся правом видеть меня, предоставляемым этим кольцом, – продолжала принцесса. – Я желаю видеть тебя время от времени и слышать, чего ты достиг. А теперь можешь идти!
Сказав это, она протянула Сади свою прелестную руку, украшенную дорогими кольцами, и подала ему кольцо. Сади опустился на колени и с жаром поцеловал протянутую руку. Принцесса благосклонно кивнула юноше и оставила со своими служанками комнату, в которой Сади еще продолжал стоять на коленях.
Сади поднялся на ноги; у дверей его ожидала та же самая прислужница, которая провела его в комнату; она отвела его обратно в переднюю и опустила за ним тяжелую портьеру. Когда Сади вышел на лестницу, то лицом к лицу столкнулся с греком Лаццаро, доверенным слугой принцессы. Казалось, что в эту минуту грек узнал в Сади того, кто ночью вырвал у него из рук его добычу, его жертву. Грек устремил на Сади взгляд, полный смертельной, непримиримой ненависти, но Сади прошел мимо к выходу, погруженный в мечты и надежды на будущее.
V. Черная Сирра
