Тоска Ли - Царица Савская

Я перекатилась на бок. Стоящий вот так, он казался мне бронзовой статуей в храмовой нише. Боги известные и неизвестные, как же он был красив!

— Скажи, что любишь меня. — Но когда уголок моего рта приподнялся в улыбке, он не ответил.

— Ты же знаешь, что это так. — Однако странная тень мелькнула в его глазах.

Был ли то блик лампы, потрескивавшей остатками масла, или действительно морщинки на лбу у него углубились?

Полог сомкнулся за его спиной. Он начал собирать свою одежду.

Я изумленно хихикнула.

— Что же за приключение не может подождать до завтрашней ночи?

— Ты увидишь.

Тихий шорох раздался за дверью моей спальни. Евнух, приставленный ко мне двоюродной бабкой, все время спал у моей двери на верхнем этаже дворца. Что разбудило его в этот час?

Я приподнялась на локтях, полностью проснувшись.

Макар вернулся, в одной руке неся мой расшитый халат, а другую протягивая мне.

Я нахмурилась и встала с постели.

— Быстрее, — сказал он, вновь отступая за полог. Я видела, как он надевает саронг и опоясывает свои стройные бедра. Когда Макар потянулся за мечом, я поняла, что нас ждет не купание. И быстро натянула платье.

Макар вернулся и опустился передо мной на колени, чтобы одну за другой надеть туфли на мои ноги. Перед тем как подняться, он посмотрел на меня снизу вверх. Теми же глазами, что следили за мной, словно я была самим солнцем, он смотрел на меня, впервые прибыв сюда капитаном гарнизона и вскоре после этого став дворцовым стражем. Однако сегодня в его глазах появилось нечто новое, странная и непонятная мне надежда.

— Любовь моя, что случилось?

— Пойдем. — Он поднялся и подал мне вуаль.

Яфуш за дверью не просто проснулся, он ждал нас с факелом в руке, и пляшущее пламя мерцало на его темной нубийской коже, отблескивало на золотом кольце в его ухе. Я перевела взгляде евнуха на Макара. С каких пор мой возлюбленный действует заодно с моим охранником?

Внезапно я задумалась о том, не устроил ли Макар сегодня ночью тайной свадьбы со мной. Сколько раз мы говорили об этом, лежа в нашей постели под звездным пологом сада!

Царевна не может сама выбирать себе мужа. Но мой отец за все шесть лет моей ссылки не сделал ни одного шага к тому, чтобы заключить какую-либо помолвку.

Насколько я знала, Садик перед смертью ничуть не скрывал того, что со мной сделал. За всем случившимся стояла Ха- гарлат.

И тут внезапно я подумала о другом.

Макар, мой целитель, знал, что я пришла в его постель уже не девственницей. И никогда не расспрашивал о том первом случае, когда я в слезах сбежала из его постели. Когда я наконец сумела расслабиться в его руках, я осознала, что благодарна всем обстоятельствам, приведшим меня сюда, ведь красота этих дней перевесила ужас минувших ночей. Благородные связи Макара были отданы мне, изгнаннице. А я не могла принести ему никаких выгод — родня Хагарлат заполонила царский совет Сабы и заняла все влиятельные позиции.

Но и здесь, в Пунте, он не желал получать блага с моей помощью. А я не хотела платить ими за любовь.

Все эти мысли возникли в моей голове во время первых же трех шагов за порог спальни.

Тайная свадьба. Я улыбнулась себе. Что ж, значит, больше не будет вопросов.

Я следовала за ними по коридору, ведущему в нижний этаж, во двор, и затем наружу, сквозь колоннаду. Сады были освещены, цикады выводили свою симфонию. Я потянулась к руке Макара. Он поднес мои пальцы к губам и поцеловал, не взглянув в мою сторону.

Я покосилась на Яфуша. С первого взгляда на его мускулистые руки и бесстрастное лицо не знакомый с ним человек ни за что не принял бы его за евнуха.

Но что сказал ему Макар, из-за чего Яфуш так мрачно нахмурился? Разве нас ждет не радостное событие? Почему оба выглядят ничуть не радостными, ведя меня туда, куда направляются?

Что-то было не так.

К тому времени, как мы прошли сквозь маленькую северную калитку, мое сердце уже колотилось о ребра и у меня не осталось романтических предположений о свадьбе или моринговых деревьях.

Я отказалась идти дальше.

— Куда ты меня ведешь? Отвечай сейчас же.

Макар обернулся, и в первую секунду я просто не узнала его. Я никогда не видела его прежде без улыбки, играющей искрами в глазах или на губах. Но сейчас, в свете факела, я видела не лицо мужчины, который собирается жениться на своей возлюбленной, а лицо человека, охваченного внутренней борьбой.

— В храм. Вчера днем в наш порт прибыл корабль.

Корабль? Было уже слишком поздно для кораблей, даже из Египта.

— И какое отношение это имеет к нам?

— Будет лучше, если ты сама увидишь и услышишь об этом.

Я перевела взгляд с него на каменистую долину, суровую и мрачную в лунном свете, на слабый свет факелов на холме, в конце извилистой, как змеиный след, тропинки к храму.

— Македа, — сказал он и замолчал. Когда я обернулась, на лице Макара ясно читалось страдание. — Запомни одно: я никогда тебя не обманывал.

Я молча глядела на него, пораженная этим внезапным утверждением.

— Я думаю, вам лучше пройти в храм, царевна, — сказал Яфуш.

Я переводила взгляд с одного на другого, но оба молчали.

— Так ни один из вас не станет говорить? Ну что ж, покончим с этой загадкой!

Я подобрала край халата и зашагала вперед, обогнав их. Сердце пойманной птицей колотилось в груди.

Я поднималась по храмовой тропке, мимо каменных стел моих предков, и мои шаги звучали слишком громко даже на фоне гудения насекомых; каждый шаг казался одновременно слишком быстрым и слишком медленным.

На вершине холма ожидала человеческая фигура, черная на фоне ночного неба. Жрец, судя по его одеяниям. Верховный жрец, судя по блеску луны на гладко выбритой голове. У него тоже своя роль в происходящем? Мы подошли, и жрец поднял ладонь в жесте благословения. Его голос казался хриплым в ночной тишине.

— Царевна.

Твердыня храма возвышалась за его спиной, каменные фризы терялись в ночной тьме. Резная деревянная дверь была распахнута. Свет факелов внутри казался огромным огненным глазом.

Что ждало меня за этой дверью в мертвый ночной час?

Когда я посмотрела на Макара, он лишь молча кивнул. И я поняла, что с тем, что ждет меня в храме, мне придется встретиться до разговора.

Был дикий момент, когда я играла с мыслью о том, чтобы сбежать назад по тропинке, но не во дворец, и даже не а сады, а в темное поле надгробий. Там, по крайней мере, мне придется иметь дело лишь со скорпионами. Но то была лишь мысль, а наделе мой приход сюда уже отрезал все пути к отступлению. Я подняла взгляд к полной луне, висящей над нами в зените. А затем вошла в храм.