Марджори Фаррелл - Сладостное пробуждение
— Не может быть, у меня, кроме Клер, никогда и в мыслях никого не было, Сабрина, — серьезно ответил брат. — Думаю, я влюбился в нее сразу же, как только увидел. А какая она была тогда растерянная и одинокая…
Сабрина кивнула.
— Ну вот… Я только что все тебе поведал о своей страсти. Теперь ты довольна? — съязвил Джайлз.
— О, не издевайся надо мной. Уверена, моя мечта о прекрасном браке так и останется мечтой. Только я бы не хотела, чтобы мой друг был таким рьяным защитником, как ты. Но я всегда думала, что истинная страсть может существовать только тогда, когда мужчина и женщина чувствуют, что любят друг друга в равной мере. Ты прав, я, наверное, очень глупа, — призналась она. — С первого взгляда было видно, что вы с Клер созданы друг для друга. Уверена, страсть не должна вспыхивать накануне, она должна набирать силу медленно и постепенно. Ну, а мне уж, старой деве, придется только греться у вашего очага.
Джайлз постарался убедить свою сестру, что у нее нет и не может быть никаких оснований остаться старой девой. Она ушла. Держа в руках чашку с остывшим кофе, он на минуту задумался. Конечно, он обожал сестру, и во многих случаях она ему была ближе, чем Клер. Но теперь он знал, что никогда не выбрал бы в жены такую женщину, как Сабрина. Они во многом расходились во взглядах на отношения между мужчиной и женщиной. Он считал, что любовь между мужчиной и женщиной сияет не полным светом, если женщина целиком и полностью зависит от мужчины. Клер была бы прекрасной женой для него. «Вообще-то, — подумал он, — было бы неплохо увлечь Клер на балкон и поцеловать… Ну хотя бы для того, чтобы проверить свою теорию».
Сразу после контрданса на балу у леди Беллингем Джайлз спросил у Клер, не хочет ли она пройтись по саду. Когда она робко и обрадованно улыбнулась, он провел ее в сад. Минут пять они гуляли по дорожке, наслаждаясь цветами и болтая о пустяках. В саду гуляло еще несколько парочек. Джайлз специально провел ее дальше по тропинке и, присев на маленькую садовую скамейку, произнес: «Подойди и сядь со мной, Клер». Она робко присела на самый край скамейки. Клер, конечно, была неопытна, но и не глупа. Она понимала, что ей хочется, чтобы ее поцеловали. Даже страшно нервничая, она ни в коем случае не стала бы разыгрывать из себя этакую неприступно-холодную недотрогу. Долгие четыре года она ждала второго поцелуя и теперь с восхищением жаждала исполнения своего желания.
Когда Джайлз положил ей руки на плечи и притянул к себе, она закрыла глаза и подняла лицо. Он улыбнулся, глядя на нее. Клер была обворожительно наивна. Джайлз наклонился и сначала прикоснулся губами к ее губам. Клер широко раскрыла глаза, и Джайлз заглянул в них. Его руки нежно коснулись ее шеи, скользнули вниз вдоль талии и так крепко обняли ее стан, что он почувствовал прикосновение ее груди. Он наклонил голову и поцеловал ее вновь. На этот раз поцелуй был не так нежен, но зато более настойчив. Джайлз ощутил ее трепет, медленно и мучительно пытался раздвинуть ее губы. Она не сопротивлялась. Нет, она даже попыталась возвратить ему поцелуй.
Вдруг она испугалась силы своего чувства и того, что их губы никогда не разомкнутся. И в этот момент Джайлз оторвался от нее, радуясь тому, что Клер преодолела свою робость.
Взяв ее за руку, он повел ее по дорожке, болтая о том и сем, пока она приходила в себя. Когда они добрались до бальной залы, Клер взглянула на него и промолвила: «Спасибо, Джайлз», поспешив присоединиться к Сабрине и своим друзьям.
Джайлз смотрел на удаляющуюся Клер и думал, что это был, конечно, не совсем тот поцелуй, о котором он мечтал. Но сама попытка была успешной. Клер, очевидно, была одной из тех женщин, чувственная суть которых открывается медленно. И сегодня вечером, он чувствовал это, было положено хорошее начало их дальнейшим отношениям — таким, о которых он мечтал.
Ночью, ворочаясь в постели, Клер заново переживала эпизод в саду. Она всегда хранила в памяти их первый поцелуй. Второй тоже не разочаровал ее. Она почувствовала то же томление, ту же дрожь в ногах, то же желание поцелуя, который бы продолжался вечно.
Но теперь она немного испугалась своих ощущений. Хотел ли Джайлз, чтобы и сад, и цветы, и люди в зале, и вообще все вокруг исчезло и они остались вдвоем? Помнит ли он их первый поцелуй? Он, конечно, целовал многих женщин. Что же в ней такого особенного? Возможно, он поцеловал ее только потому, что так полагается, раз помолвка практически уже решена. Сила ее чувства и неумение его передать вселили в нее опять тот детский страх, от которого ей, по-видимому, уже не избавиться. Любовь и страх прочно укоренились в ее сознании.
Клер хотела было открыть дверь Джайлзу и показать, как она любит его и как он ей нужен, чтобы еще прочнее скрепить узы, связывающие их. Но у них будет еще возможность, убеждала она себя, и, может быть, даже завтра, на балу у Карстайрзов.
ГЛАВА 2
Быть приглашенным на бал у Карстайрзов означало войти в избранное общество, так сказать, в сливки сливок. Поэтому, когда был приглашен лорд Джастин Рейнсборо, начались разговоры. Сначала никто не мог вспомнить его, потом какой-то завсегдатай припомнил, что лорд Рейнсборо был каким-то дальним родственником леди Карстайрз и что он провел последние пять лет в Вест-Индии, а теперь вернулся домой, чтобы унаследовать титул внезапно скончавщегося графа Рейнсборо.
Люси Киркман, услышавшая последние сплетни, немедленно поспешила туда, где в окружении молодых дам стояли Клер и Сабрина.
— Это молодой граф Рейнсборо, — объявила она. — По-моему, он — самый красивый мужчина, которого вам когда-либо приходилось видеть.
Сабрина рассмеялась про себя, видя, как Люси оттягивает корсаж, чтобы еще хоть на дюйм оголить себя.
Клер взглянула туда, где стоял рассматриваемый со всех сторон граф Рейнсборо. В этот миг их взгляды встретились и она быстро отвернулась, смущенная тем, что ее застали врасплох.
Да, Люси оказалась права. Это был самый поразительный мужчина, которого она когда-либо видела. Он был строен, прекрасно сложен, одет во все черное, что прекрасно гармонировало с его темными волосами и смуглым лицом, придавая взгляду его серых глаз странную пронизывающую силу.
«Чтобы я чувствовала, если бы оказалась в его власти?» — подумала она, прислушиваясь к разговорам. И тут же испугалась своих мыслей, того, что думает о нем так, как будто уже не является почти замужней женщиной. Надо сказать, что Клер не принадлежала к тем женщинам, единственным желанием которых было привлечь внимание такого мужчины. На эту роль, скорее, подходила Люси Киркман. Поэтому нечего удивляться, что граф, сопровождаемый хозяйкой, был представлен сначала Люси, а потом уже молодым дамам и мужчинам, окружавшим ее. Мужчины сразу же втянули его в обсуждение фаворитов дерби. Но граф недавно прибыл в Лондон, поэтому с трудом мог поддерживать этот разговор.
