Барбара Картленд - Прекрасная похитительница

Головная боль, которой страдали оба из-за излишней выпивки и раннего подъема, прошла благодаря их молодым крепким организмам и прекрасному ленчу, и друзья находились в прекрасном расположении духа, готовясь преодолеть последний участок пути.

Других лошадей пришлось бы сменить, но в жилах этой пары прекрасных животных текла благородная кровь арабских скакунов, и Джастин знал, что при хорошем управлении они прекрасно доскачут до самого замка.

— Теперь, когда объявлен мир, — сказал он, — мне нужно снова разместить конские подставы на дороге в Дувр.

— Я думал, ты уже сделал это.

Я не собираюсь во Францию еще, по крайней мере, месяц, — объяснил маркиз. — Мне кажется, что после войны страна должна оправиться. Пусть там вначале восстановят прежний комфорт, затем можно будет нанести визит в веселую беззаботную Францию.

— Некоторые из наших приятелей уже успели насладиться прелестями Парижа, — отозвался Энтони, — и несколько человек рассказывали мне, что были поражены теплым приемом с момента прибытия в Кале. Больше того, говорят, француженки просто обворожительны!

— Мы отправимся туда в следующем месяце, — пообещал маркиз. — Кстати, Персивал говорил мне, что в королевском дворце дамы носят туники в греческом стиле и мажут волосы ароматическим маслом.

Энтони с улыбкой посмотрел на друга.

— Мы обязательно сходим на прием во дворец, а еще я бы хотел увидеть Первого Консула. Он не может быть таким чудовищем, каким его все изображают.

— Я только надеюсь, что он не так умен, как он мне представляется, — заметил маркиз.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я подозреваю, что, пока мы мирно развлекаемся, забываем старые обиды и рассуждаем о возврате былых времен, Бонапарт получит преимущество, восстанавливая и укрепляя армию и флот.

— Абсурд! — заявил Энтони. — Мирное соглашение заключено. Он так же, как и мы, готов зарыть боевой топор в землю.

— Надеюсь, что ты прав, — серьезно сказал Джастин. — Мы сами все это выясним, когда будем во Франции. В октябре в Париже прекрасно и не так жарко, как сейчас.

Беседа перешла на другие предметы, и вскоре они увидели аккуратные домики Даунса, ближайшей к поместью деревни. Это свидетельствовало о близости цели их путешествия.

— Прошли годы с тех пор, как я последний раз был в Хертклифе, — сказал Энтони. — Я помню, когда мы были еще мальчишками, твой отец был ужасно разгневан из-за чего-то, что сделал ваш сосед. Тогда я так и не понял, что они не поделили.

— Адмирал был его главным врагом, — вспомнил маркиз. — Война между пожилыми джентльменами заставляла их кровь быстрее струиться по жилам, и этот гнев поддерживал боевой дух в сердцах обоих до самого дня смерти отца.

— Из-за чего все-таки была ссора?

Я забыл, если только когда-нибудь знал это. Мальчишек мало занимают раздоры взрослых. Когда мой отец купил Хертклиф, он обнаружил, что в самом центре его поместья, всего в миле от замка, находится имение и десять акров земли, принадлежащих адмиралу в отставке — как же его фамилия?

Джастин помолчал, припоминая, затем воскликнул:

— Уодбридж! Именно так! Адмирал Гораций Уодбридж! Он вел себя так, будто все еще находится на капитанском мостике, и мой отец приходил в бешенство при одном упоминании его имени.

В Энтони неожиданно заговорило любопытство.

— Из-за чего же они ссорились?

Буквально из-за всего, но главная причина была в том, что адмирал не желал продавать свой дом и имение моему отцу. Нельзя было назвать ни одной причины, по которой он был бы обязан это сделать, но мой отец заболел той же болезнью, которая в древности поразила царя Ахава. Ты ведь помнишь эту библейскую историю, как царь Ахав позарился на обыкновенный виноградник своего благочестивого подданного Навуфея и наделал глупостей? Навуфей отказался продать виноградник, и это стоило ему жизни. Вот и отец делал все, что мог, чтобы завладеть имением адмирала, но в отличие от Ахава безуспешно.

— Что же теперь с адмиралом? — спросил Энтони.

— Должно быть, уже умер, как и мой отец, — пожал плечами Джастин. — Они были примерно одного возраста.

— И кому теперь принадлежит «виноградник Навуфея», как ты его называешь?

— У адмирала был сын, наверное, теперь он хозяин поместья, — ответил Джастин. — Он намного старше меня, так что он, скорее всего, поселился здесь и ждет, когда для моего здоровья потребуется морской воздух и мы возобновим старую распрю.

— Ему предстоит долгое ожидание, — заметил Энтони. — С другой стороны, ты можешь попытаться, возможно, он не откажется продать свое имение.

— Не будем загадывать, но предложение сделать стоит, — произнес маркиз. — Если он согласится, тогда я, безусловно, куплю эту землю.

— Ты считаешь, что у тебя недостаточно земли? — удивленно вскинул брови Энтони.

Я считаю, что земли не может быть много, — ответил Джастин. — Возьмем, к примеру, род Сэсилов, они веками расширяли свои владения. Мой долг состоит в том, чтобы делать то же для моих потомков.

— Святой боже! — воскликнул пораженный Энтони. — Ты строишь далеко идущие планы! Так дело дойдет и до свадьбы и продолжения рода Верьен, который процветал еще со времен Карла II.

— Карла II — поправил его маркиз. — Наш род не переведется, не бойся. У меня одних кузенов несколько десятков.

— Но ты все равно захочешь, чтобы род продолжил твой сын, а не кто-нибудь из дальних родственников, — настаивал Энтони.

— Конечно, — согласился Джастин, — но мне некуда спешить, и позволь мне высказаться начистоту — имя его матери будет не Роз!

Его свирепый тон так позабавил Энтони, что маркиз сам не устоял и рассмеялся вместе с другом.

Вскоре Джастин указал Энтони:

— Видишь? Это уже Хертклиф. За теми деревьями.

Энтони сразу вспомнил приземистый замок, который отец Джастина расширил и перестроил с помощью лучших архитекторов того времени.

Замок был прекрасно расположен — хотя и несколько ниже, чем деревня Дауне, находящаяся за ним, — и был со всех сторон, кроме фасада, окружен густым лесом, который защищал его от морских шквалов, при этом создавалось впечатление, что дом господствует над местностью.

Уже почти час друзья дышали морским воздухом и ощущали свежесть, которая была так живительна и приятна.

Теперь даже лошади поскакали немного быстрее, словно почувствовали, что цель близка и их ждут удобные стойла.

Фаэтон быстро двигался по дороге к дому. Красный кирпич, из которого был сложен замок, со временем принял розоватый оттенок и отсвечивал на солнце, и Энтони заметил:

— Я совсем забыл, как прекрасен Хертклиф! Ты должен был приезжать сюда чаще, Джастин.