Тереза Медейрос - Поцелуй пирата
Поняв, что повреждение незначительно, капитан возобновил разговор, озабоченно теребя темно-рыжую бороду.
– Ты что ж, за это время, что провел вдали от берега, совсем забыл, как выглядит женщина? Как ты мог спутать ее с адмиралом?
Гигант уже поднялся и стоял, смущенно переступая босыми ножищами.
– Так где же мне было разобраться в темноте да в спешке? Вы же говорили, что адмирал давно в отставке. Вот я и не удивился, что у него такое легкое и мягкое тело, когда взвалил его себе на плечо в мешке. Подумал еще, что он от старости стал совсем дряблым, как гнилой персик, ослабел, значит.
– А мне вот кажется, что это ты у нас совсем ослабел… перестал соображать.
– И каюта эта была записана в вахтенном журнале, точно как вы сказали: Л-ю-с тире С-н-о-у, – старательно произнес обескураженный помощник.
– Провались ты пропадом со своей грамотностью, буквоед несчастный, – в сердцах произнес Рок, спускаясь по трапу в сопровождении помощника. – Если эта девица занимает хоть какое-то положение в обществе, то еще до рассвета на нас обрушится весь флот, который дрейфует в Канале. Ты смог хотя бы выбить из этой куклы ее имя?
– Простите, сэр, но камера для пыток занята, в ней устроился на ночлег Кевин. – Толстые губы Аполло раздвинулись в широкой улыбке, обнажив сверкнувшие в темноте ослепительно белые зубы. – К тому же я не решился покуситься на вашу репутацию грозы морей и женщин.
Остановившись перед дверью, запертой снаружи, Рок метнул на него свирепый взгляд.
– Она уже от ужаса, наверное, потеряла дар речи. Приличной английской девушке тип вроде тебя может только привидеться в ночном кошмаре.
Словно во всем соглашаясь с ним, помощник снова блеснул белоснежными зубами, подчеркивающими антрацитовую черноту его кожи. Тусклый свет лампы отразился в его наголо обритой, блестящей и гладкой, как бильярдный шар, голове. Не было в мире человека, которого Рок предпочел бы своему товарищу, когда доводилось стоять спина к спине во время схватки с противником. Но его вечное невозмутимое спокойствие временами вызывало у капитана яростное желание придушить его.
Рок повернулся к двери. Привычным жестом из той, другой жизни, давно прошедшей и, казалось, совершенно забытой, он пригладил волосы и одернул рубашку.
– Вы намерены допросить нашу пленницу или поухаживать за ней? – невинно поинтересовался Аполло.
– Еще не решил, – бросил через плечо Рок.
По его лицу пробежала двусмысленная усмешка, которая заставила бы насторожиться любого скептически настроенного слушателя рассказов о коварстве капитана корабля-призрака.
– Там будет видно. В любом случае, думаю, я сумею выяснить, каким образом в каюте адмирала, известного своей непорочностью, оказалась женщина.
С этими словами Рок поднял тяжелый деревянный болт, засунутый в толстые петли, и шагнул в каюту.
* * *«Господи, да это ребенок! – была первая, ужаснувшая его мысль. – Проклятый Аполло ухитрился выкрасть девочку! Бедняжке лет двенадцать, не больше». Он недоверчиво вгляделся и с облегчением вздохнул, поняв, что ошибся.
Напряженно вытянувшаяся на жестком стуле хрупкая фигурка определенно принадлежала девушке. Рок разглядел высокие холмики грудей, обтянутые лифом из тонкой кисеи. Он нахмурился, усмотрев некий вызов в том, как они дерзко выставились вперед, но, подойдя ближе, чуть не рассмеялся вслух. Его помощник явно переусердствовал, поступив с безобидной пленницей как с каким-нибудь опасным головорезом. Тонкие руки девушки были стянуты веревкой за спинкой стула, а изящные лодыжки в голубых чулочках привязаны к его ножкам. Аполло не посмел посягнуть только на ее густые длинные волосы редкого серебристо-пепельного цвета, предоставив им свободно спадать на спину сияющим каскадом.
С момента прихода Рока пленница не пошевелилась, и он с интересом посмотрел на ее лицо с черной повязкой, закрывающей глаза. На бледных щеках не было заметно следов слез, и красиво очерченные губы выражали только скуку, словно она находилась на утомившем ее светском рауте. Рок подавил презрительную усмешку, легко разгадав за напускным спокойствием пленницы тревожное ожидание, и решил еще немного продлить его, продолжая молча изучать девушку.
Простой покрой ее легкого платья немного смутил его. Уж не выдернул ли ее Аполло прямо из койки в ночной сорочке? Не могла же мода так сильно измениться всего за шесть лет! В свое время он был слишком близко знаком с каждым крючком и пуговкой, прятавшимися в складках замысловатого женского туалета, чтобы это могло изгладиться из его памяти.
А это одеяние показалось ему весьма фривольным, даже как бы намекавшим на доступность его обладательницы. Под кисеей просматривалась прозрачная нижняя юбка, прильнувшая к ее маленьким расставленным ножкам. Рок вспыхнул, невольно подумав, что легкие юбки скорее приковывают взор к соблазнительным линиям женского тела, чем защищают его от нескромного взгляда.
Забыв о том, что девушка не может видеть выражение его лица, он, как напроказивший мальчишка, воровато взглянул на нее. Пожалуй, только в складке ее губ читалось возросшее нетерпение: они стали более напряженными.
Успокоившись, Рок скользнул взглядом по ее грациозной фигурке с покатыми плечами и тонкой талией и снова задержал его на высокой упругой груди. «Ты не прав, Аполло, – мысленно возразил капитан своему помощнику, – она, конечно, похожа на персик, но не гнилой, а свежий, нежный персик». Он представил ее груди обнаженными и почувствовал, как у него перехватило дыхание. «Вот что, дружище, ты просто слишком долго не касался женщины, вот и все. Пожалуй, тебе не помешает немного выпить, а то ты совсем забудешь, зачем пришел», – с укоризной сказал он себе и двинулся к буфету, привинченному к дальней стене каюты. Там он поспешно налил в стакан немного бренди и одним глотком осушил его. Утерев губы ладонью, он с удовлетворением подумал, что вовремя сумел остановить себя от презренного поступка. В сердце капитана Рока не должно быть места для пылкой страсти или жалости, особенно когда дело касается шлюхи Люсьена Сноу.
Он подошел и остановился прямо перед своей жертвой, вновь бесстрастный, как того требовала цель всей его жизни. Широко расставив ноги и уперев руки в пояс, он чуть ли не навис над ней своим огромным телом, втихую забавляясь ярким румянцем, который вдруг залил щеки девушки. Впрочем, что-то подсказывало ему, что это была краска гнева, а не страха.
Люси почувствовала неясную опасность, исходящую от этого человека в тот самый момент, как он вошел в каюту. Сердце ее забилось часто и тревожно, и она поняла, что вошедший и тот, кто унес ее с «Тибериуса», – не одно и то же лицо. Как ни странно, похититель не вызвал у нее такого животного страха. Возможно, этому мешал его смягченный до мягкого рокота приятный баритон, когда он несколько смущенно извинялся за то, что был вынужден применить к ней силу, и посетовал на неудобство ее положения. Но это только необходимая мера предосторожности, на самом деле ей ничего не угрожает, успокаивающе гудел он, пока его руки осторожно касались запястьев и лодыжек девушки.
