Никола Корник - Сладкий грех
Она использовала паузу, чтобы подумать. Он с уважением отнесся к этому. Правда, Эван совсем не ожидал от Лотты большого ума. Вряд ли женщина с интеллектом вообще способна попасть в подобную ситуацию, когда от нее отказываются семья и друзья, а деньги, доставшиеся в результате развода, уходят на уплату счетов от модисток и торговцев модных лавок. Он неспешно обдумывал, могло ли за всем этим скрываться что-то еще, но решил, что вряд ли. Тем не менее ее падение было быстрым и мучительным. Эвану нужна была женщина с полностью разрушенной репутацией, такая, чье имя ассоциировалось бы со скандалом. Лотта как нельзя лучше подходила. И он страстно хотел, чтобы она приняла предложение.
— Свободным пленникам разрешается содержать любовниц? — спокойно поинтересовалась Лотта. — Не подозревала, что вам предоставлено столько свободы.
— Я могу завести даже ручного льва, если пожелаю. До тех пор, пока у меня будет возможность его кормить и содержать в доме. Я обладаю всеми правами, кроме права распоряжаться собой.
Он вложил в эти слова всю горечь, которую старался никогда не выставлять напоказ. Подняв глаза, он заметил, что она смотрит на него с живым интересом, но с тем же отсутствием сострадания. Очень непривычно поменяться местами, почувствовать, что на тебя смотрят так же, как ты сам смотришь на всех. Эван вдруг почувствовал некое родство душ.
— В самом деле? Вы можете себе позволить дать кров и содержать меня? — спросила она, грациозно потянувшись, так что ее одежда вновь слегка обрисовала соблазнительные очертания.
Это было настолько эротично, что его тело немедленно отозвалось на призыв. Она, не таясь, проверяла, насколько им можно управлять.
— Должна предупредить, я вам обойдусь дороже любого другого домашнего питомца. У моего бывшего мужа сложилось мнение, что я обхожусь ему дороже породистой кобылы. — В голосе Лотты зазвучала нескрываемая неприязнь.
— Охотно верю, — понимающе улыбнулся Эван. — Я в самом деле богат, — прибавил он. — Достаточно богат для сына аристократа и циркачки.
Засунув руки в карманы камзола, он стал вынимать один за другим тугие мешочки с золотом и раскладывать их на столе. Она слушала их тихое позвякивание, и зрачки ее глаз начали расширяться. Видимо, молва не зря приписывала Лотте Пализер корысть и жадность. Это только на руку и означает лишь одно — ее можно купить, стоит только назначить правильную цену.
— Похоже, это золотые гинеи, — заметила Лотта.
— Так и есть, — бесстрастно откликнулся Эван. Потянув за шнурок, стягивающий один из мешочков, он позволил золотому ручейку вытечь на стол, внимательно наблюдая за выражением ее лица. Жадность, расчетливость, что еще? — Здесь вполне хватит на то, чтобы компенсировать миссис Тронг отказ от ваших услуг, приобрести для вас новые туалеты и оплатить проезд до Вонтеджа в почтовом дилижансе, скажем, в пятницу.
— Но до пятницы уже осталось слишком мало времени! Я могу не успеть купить все, что необходимо. Вы же знаете — подобные дела не терпят спешки…
— Вам придется покупать готовое платье, — улыбнулся Эван.
— Это вульгарно и отдает дешевкой, — нахмурилась Лотта.
— Но так нужно. Я обязан вернуться в Беркшир в двухдневный срок. У вас всего один день, после чего вы присоединитесь ко мне, — сказал он, обводя взглядом ее яркую клетку. — Я дам вам достаточно денег, чтобы оплатить гостеприимство миссис Тронг. Сомневаюсь, что она будет настаивать на том, чтобы вы остались, а уж вам-то этого хочется еще меньше, не так ли?
Лотта помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу белыми красивыми зубками.
— Значит, говорите, Вонтедж? — переспросила она, приподняв тонко прочерченные дуги бровей. — Моя семья живет неподалеку. Это такая глушь, совершеннейшее захолустье.
— Приятный маленький городок, хотя и провинциальный, — ответил Эван. — Теперь все зависит только от вас. Вы можете по-прежнему оставаться в этом лондонском борделе, отдаваясь каждому, кто склоняется в учтивом поклоне над вашей рукой в этом пестром будуаре, или стать моей любовницей, проводя свои дни в захолустном городке, но в конечном счете получив за это достаточно денег, чтобы устроить жизнь по своему вкусу.
Вновь на ее лице отразилось раздумье. Она продолжала взвешивать преимущества и недостатки предложения. Это были совершенно бесстрастные подсчеты, как и полагается женщине ее профессии.
Соскользнув с краешка кровати, Лотта подошла к столу. Она еще раз окинула Эвана испытующим взглядом, а затем быстро развязала пару мешочков, чтобы убедиться в их содержимом, и даже прикусила одну из золотых монет.
— Они не фальшивые. Не в моих правилах жульничать. Ну, теперь вы готовы довериться мне? — спросил он с улыбкой.
— Я не могу решить… Есть в этом нечто сомнительное, непонятное. Какой-то явный подвох, — с сомнением отозвалась Лотта.
Она ожидала, но Эван продолжал сидеть молча, не меняя своей непринужденной позы, с совершенно непроницаемым лицом. Будучи превосходным карточным игроком, он в совершенстве владел искусством скрывать козыри. Лотта права, в этом деле много сторон, о которых ей знать не обязательно. Более того, чем меньше она будет знать, тем лучше.
Лотта рассмеялась, разряжая неловкую тишину, повисшую в комнате.
— Что ж, можете не отвечать. Вы будете платить неплохие деньги, чтобы я вела себя смирно и не задавала лишних вопросов, при этом обслуживала вас в постели. Возможно, я поступаю крайне неосмотрительно, но обещаю держать язык за зубами, разумеется, за достойную плату.
— Это было бы идеально, — согласился Эван.
Лотта кивнула.
— Но зачем вам любовница? — поинтересовалась она без особого любопытства.
Эван ответил ей красноречивым взглядом, который вновь заставил ее покраснеть.
— Затем же, зачем она нужна и любому другому здоровому мужчине.
— Положим, существует много причин, по которым мужчины выставляют напоказ свои сексуальные амбиции, — заявила она с некоторым цинизмом. — Зачастую они терпят фиаско в интимных делах и им необходима помощь. Есть еще такие, кто предпочитает общество других мужчин, но, проводя время с женщинами, скрывает это, — сухо заметила она.
Замолчав, Лотта слегка пожала плечами, приглашая его ответить.
— Со мной все гораздо проще. Мне скучно! В любом случае, пока военные действия не закончатся, я буду вынужден чем-то себя занять. Почему бы не любовью. В постели время летит быстрее, не так ли?
Для Лотты это в самом деле явилось убедительным аргументом, но она продолжала колебаться, устремив на него упорный взгляд, пытаясь проникнуть в самые тайные мысли.
