Барбара Картленд - Нежданное счастье
Кронпринц, по всей видимости, тоже сгорал от нетерпения и писал, что все приготовления к торжественной церемонии завершены.
Две фрейлины, коим предстояло сопровождать леди Софи, прибывали в Англию десятого мая и уже на следующий день должны были отплыть обратно на британском броненосце.
Герцогиня вздумала было протестовать, что собраться и подготовиться в столь короткие сроки решительно невозможно, но герцог пропустил ее стенания мимо ушей, что означало лишь одно: у Титании и няни прибавилось работы.
Обитатели Старбрук-холла пребывали в состоянии крайнего раздражения. Софи постоянно жаловалась, что у нее мало нарядов, что ее шляпки недостаточно пышные и что она решительно не успевает подготовиться к отплытию одиннадцатого мая.
Впрочем, никто не обращал на нее ни малейшего внимания, и единственной, кому приходилось выслушивать ее жалобы, стала Титания.
При этом, за исключением няни, никого не беспокоило, имеется ли в наличии подходящая одежда у самой Титании, но старушка в конце концов настояла, чтобы они заказали несколько платьев из Лондона. Титания купила их в магазине, которому отдавала предпочтение ее мать, пока была жива.
После того как она переселилась к дяде в его поместье Старбрук-холл, он взял на себя управление ее финансами.
В завещании ее отец отписал дочери все, чем располагал; кроме того, были ведь еще и деньги, которые герцог выручил от продажи ее дома.
Средства эти лежали в банке, но Титании не разрешалось их тратить, и она не могла даже выписать чек без разрешения дяди.
Вот и сейчас она отправилась к нему в кабинет со счетами на платья, которые собиралась, по настоянию няни, взять с собой. Дядя, критически осмотрев их, заявил, что считает эти покупки пустой тратой огромных денег.
– Я полагал, что уж для тебя-то твоя няня могла бы и сшить платье, – язвительно заметил он.
– Няня всегда шила мне повседневные платья, в которых я и хожу, – ответила Титания, – включая, разумеется, блузки и юбки. Но она думает, что у меня должны быть и выходные платья на тот случай, если мне придется присутствовать на каком-либо важном мероприятии вместе с Софи.
– Полагаю подобное развитие событий крайне маловероятным, – холодно обронил герцог, – хотя, разумеется, никогда нельзя знать заранее, как поведут себя чужестранцы.
Он разговаривал с ней со столь неприкрытым презрением, что Титания с трудом удержалась от того, чтобы не заявить ему, что у ее отца было много друзей из других стран.
Она отчаянно надеялась, что сумеет обзавестись друзьями в Велидосе, и вполне отдавала себе отчет в том, что дядя намерен и впредь держать ее на положении служанки из-за, как он полагал, ее низкого рождения.
С большой неохотой герцог все-таки нацарапал свои инициалы на счетах, которые предоставила ему Титания, а это означало, что они будут оплачены его секретарем.
Затем Титания заявила:
– Дядя Эдвард, если я поеду в Велидос, мне понадобятся наличные деньги.
– Для чего? – осведомился герцог.
– Быть может, мне придется приобрести там какие-либо предметы первой необходимости, или дать на чай слугам, или сделать презент людям, которые отнесутся ко мне с добротой и благожелательностью.
– Я бы полагал, что в этом решительно нет никакой необходимости, – строго одернул ее герцог. – Какая именно сумма тебе требуется?
Титания задумалась на мгновение.
– Я бы хотела, чтобы вы перевели тысячу фунтов на банковский счет в Велидосе. Если же вы полагаете эту сумму чрезмерной, то хотя бы пятьсот фунтов.
Герцог с размаху опустил кулак на стол.
– Что за вздор! – вскипел он. – Ни одна женщина твоего возраста и подумать не смела бы о том, чтобы извести такие деньги на всякие пустяки. У тебя будет стол и кров, и потому совершенно неразумно тратить сбережения, кои следует приберечь на черный день в старости.
Титания сделала глубокий вдох и негромко сказала:
– Это мои деньги, дядя Эдвард, и я решительно отказываюсь ехать в Велидос, не имея в кармане ни гроша, а потом вымаливать у чужаков средства на то, чего я не привезла с собой.
Дядя в бешенстве воззрился на нее.
– Ты можешь полагать эти деньги своими, потому что тебе их оставил твой отец, но кто дал их ему изначально? Я, потому что я – глава семьи, а тебе известно или, по крайней мере, должно быть известно, что в аристократических семьях, подобным нашей, именно глава семьи распоряжается финансовыми средствами, выделяя их в том количестве, которое полагает нужным, для членов семьи, находящихся на его попечении.
Титания признавала, что он говорит правду.
Она часто думала, что дядя поступил крайне несправедливо, когда, унаследовав титул, выделил ее отцу содержание меньше того, которое сам получил от своего отца.
Но тогда лорд Руперт лишь равнодушно пожал плечами и сказал:
– Мой братец Эдвард всегда отличался мелочностью и скупостью. Так что я удивляюсь уже тому, что он выделил мне хоть что-то, и, уж во всяком случае, я не намерен на коленях умолять его дать мне больше.
Но, даже несмотря на скаредность и мелочность герцога, отец не испытывал недостатка в деньгах, поскольку крестная мать оставила его супруге весьма внушительную сумму.
Словом, ее отца никак нельзя было назвать богатым человеком, хотя по меркам Шотландии он считался состоятельным мужчиной.
И теперь Титания задумалась о том, не снестись ли ей со своими шотландскими родственниками – быть может, они пригласят ее пожить у них, избавив таким образом от необходимости ехать в Велидос, но потом девушка сообразила, что если она хотя бы заикнется об этом, то разразится жуткий скандал.
Вместо этого она покорно взмолилась:
– Прошу вас, дядя Эдвард, дайте мне пятьсот фунтов, чтобы я могла положить их на счет в каком-нибудь банке в Велидосе. Обещаю вам, что буду очень бережлива в своих расходах. Я просто хочу чувствовать себя в безопасности в чужой стране.
Ворча себе под нос нечто нелицеприятное, герцог в конце концов согласился, и Титания ушла от него, сознавая, что одержала победу в нелегкой битве.
В дорогу ее собирала няня, уложившая в сундуки массу полезных вещей, которые, по ее мнению, непременно пригодятся Титании на новом месте и которые ее воспитанница ни за что бы не догадалась взять сама.
Кроме того, няня сшила для нее два премиленьких повседневных платья и пообещала прислать еще несколько, как только закончит их.
– Я хочу, чтобы ты выглядела прилично среди чужих людей. Твоя мать всегда говорила, что чужеземцы почитают англичан неряшливыми и безвкусно одетыми, и ты должна всеми силами избегать подобного о себе мнения.
– Я помню эти мамины слова, – отозвалась Титания, – и, разумеется, она права. За границей они действительно выглядят старомодными по сравнению с французами, которые наряжаются потрясающе элегантно, или итальянцами, кои приберегают самые изысканные и лучшие наряды для вечера.
– Ну, в том, что мы тебе купили, ты тоже будешь выглядеть изысканно и элегантно, – улыбнулась няня, – так что держи голову высоко, милая моя, и не позволяй никому смотреть на тебя сверху вниз. Ты ничем не хуже их, а то и много лучше, что, кстати, вполне относится и к леди Софи со всей ее манерностью и жеманностью.
Титания не смогла удержаться от смеха. Она знала, что няня недолюбливает Софи точно так же, как сама она герцогиню.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты поехала со мной, няня! По крайней мере, мы могли бы вволю посмеяться над чем-нибудь забавным. Но теперь мне придется сохранять бесстрастное выражение лица. Зато я буду писать тебе и рассказывать обо всем, что со мной происходит.
– Я буду ждать твоих писем, дитя мое, и сама стану писать тебе, и тогда мы обе будем думать, будто и не разлучались.
Тем не менее Титания с трудом удержалась от слез, когда настала пора прощаться сначала с Меркурием, а потом и с няней.
– Обещай мне, няня, – взмолилась она, – что ты будешь навещать Меркурия каждый день. Я знаю, он будет скучать по мне, и ты должна объяснить ему, что я постараюсь вернуться так быстро, как только смогу, чтобы просто быть с ним рядом.
– Я постараюсь сделать все, чтобы он меня понял, а ты волнуйся не о нем, а о себе, и получай удовольствие, пока ее милость будет изображать важную принцессу.
– Мне предстоит найти кого-нибудь, кто станет смеяться со мной вместе и не будет воспринимать происходящее слишком серьезно.
Но на душе у нее скребли кошки, когда она поцеловала на прощание няню и в последний раз обняла Меркурия.
После этого Титания села в экипаж, который должен был отвезти их в Лондон, где им предстояло погрузиться на броненосец, в ожидании стоявший на рейде и готовый доставить гостей со стороны невесты в Велидос.
Герцогиня при этом ясно дала понять Титании, что, пусть даже она и приходится ей племянницей, сама она полагает ее существом низшего порядка, и потому девушка не должна попадаться ей на глаза.
