Мой пылкий лорд - Фоули Гэлен
— Неужели вы действительно пришли бы на помощь, окажись я в опасности? — насмешливо спросила Кейро, призывно облизнув губы. — Вы спасли бы меня, мой большой, свирепый викинг?
— Не щадя живота своего, — поклялся Барду, мысленно презрительно усмехнувшись ее невежеству. Ведь викинги были норвежцами, а не германцами.
— М-м, — пробормотала она, прижимаясь к нему всем телом. Потом просунула руку к его промежности, и он напрягся, но в голове у него мелькнула мысль о Софии. Она так и не вернулась, и он уже начал подумывать, не сбежала ли его неистовая русская любовница.
Она не посмеет, успокоил он себя. С дороги София прислала ему записку, что преследует Ролло Грина, который направляется в загородный дом Люсьена Найта, а женщины, собирающиеся изменить, так не поступают. Тем не менее в самом дальнем уголке души Барду зародилось беспокойство, не случилось ли с ней что. Таких женщин, как София, больше нет. Она единственная всегда понимала его темные желания. Клод презрительно усмехнулся. Вот разыгралось воображение! София всегда прекрасно умела постоять за себя. Он не сомневался, что ей удалось убить этого омерзительного американца, София всегда добивалась своего. Он знал, что может быть уверенным в том, что она выполнила его поручение, а только это и имело значение.
Он выбросил из головы эти мысли, привез Кейро в гостиницу, где и овладел любовницей своего врага как шлюхой, заставив ее признать в то время, когда он мстительно брал ее, что он как любовник лучше Люсьена Найта. Кейро не посмела бы не согласиться, но все равно ему было приятно.
Глава 14
Прячась в тени, Люсьен озирал бальный зал, стоя на тускло освещенном высоком балконе и рассматривая толпу гостей с задумчивым терпением хищника, выслеживающего жертву. Ему не верилось, что прошло уже четыре дня. Четыре дня неустанных поисков и напряженных размышлений о том, как ему перехитрить Барду, и теперь уже был вечер пятницы. Завтра Ночь Гая Фокса, а о его враге все еще ни слуху ни духу. За эту половину недели он скоординировал свои действия с Главным уголовным полицейским судом и с лондонской плохо укомплектованной полицией, стараясь найти Клода Барду. Он дал им рисунок и словесное описание этого дюжего француза, но это не помогло — никто его не видел. Люсьен приказал, чтобы охранники стерегли Вестминстер-Холл и наиболее значимые здания и королевские апартаменты по всему Лондону. Он велел обыскать старинные подвалы парламента на предмет взрывчатки, но там ничего не оказалось. Пока люди с Боу-стрит и подчиненные констебля обыскивали улицы и с мучительной медлительностью обшаривали прибрежные склады, Люсьен начал искать Барду в обществе.
Барду не был джентльменом, но, наверное, человек с его высокомерием вполне может решить, что он в состоянии какое-то время морочить голову высшему свету, если только одеться по всем правилам. И это выводило Люсьена из себя. Он чувствовал, что Барду здесь, совсем близко, просто его не видно. Этот хам, сукин сын, конечно же, посмеивается исподтишка, видя, как Люсьен отчаянно пытается обнаружить его. Очевидно, он не собирается показываться, пока не будет полностью готов к началу действий.
В этот момент толпа гостей под балконом заволновалась. Люсьен увидел, что все головы с любопытством повернулись к входной двери, потом он раскрыл рот от удивления, потому что в зал вошла, высоко подняв подбородок, изящная красавица в белом. Ее густые волосы были искусно перевиты ниткой жемчуга.
Элис!
Он смотрел на нее, не в силах пошевелиться.
Черт побери! Что она здесь делает? Люсьен глазам своим не верил. Его охватили радость и панический страх. Господи, как он соскучился по ней! Но что она делает в Лондоне?
Вместе с ней в зал вошла Кейро. Баронесса была одета в облегающее платье из черного бархата, но вниманием собравшихся завладела Элис, стройная и сдержанная, державшаяся со спокойным достоинством. Воздушное вечернее платье из белого шелка чувственно льнуло к ее коже, она казалась отчужденной мраморной богиней, которая только что спустилась в мир со своего пьедестала. Элис была теперь совершенно не похожа на то серьезное юное существо, которое явилось неделю назад в его библиотеку и которое он так легко очаровал, цитируя стихи Донна. Теперь это была сила, с которой необходимо считаться. Она остановилась в дверях, обвела присутствующих надменным отрешенным взглядом и скользнула в зал.
Рой мужчин немедленно окружил ее и Кейро, молодые фаты, денди и офицеры, затянутые в мундиры, добивались ее внимания, сыпали пылкими комплиментами. При виде этого глаза Люсьена неистово вспыхнули.
— Марк! — рявкнул он, оборачиваясь к своему протеже.
Молодой человек, который стоял, прислонившись к дверям лестницы, ведущей на балкон, подошел к нему. Люсьен крепко сжал губы, не находя слов от ярости, и, молча указав на Элис, в бешенстве посмотрел на него.
— Ах ты, черт возьми, — тихо сказал Марк.
— Уведите ее отсюда.
— Считайте, что все сделано. ***
Элис жалела, что приехала на бал. Лучше бы она уютно посидела дома, глядя в огонь или читая книжку Гарри. Но нужно было показать обществу, что с ней все в порядке, что не случилось ничего необычного, ничего скандального, ничего даже отдаленно напоминающего похищение.
«Как удобно, — с горечью подумала Элис, — что я вернулась от Люсьена с готовой ложью».
Едва она вошла в бальный зал, как трое ее давнишних поклонников — Роджер, Фредди и Том — поспешили поздороваться с ней и заговорили, перебивая друг друга. Роджер Маннерз, серьезный молодой человек с возвышенным настроем души, с волнистыми черными волосами и карими глазами, когда-нибудь станет превосходным адвокатом. Фредди Фоксхем был убежденным бездельником с Бонд-стрит и замечательным модником; в этот вечер на нем был пурпурный фрак с таким высоким галстуком, что он едва мог повернуть голову. Том де Вер, сын эсквайра, был самым крупным из них, он обладал громким голосом и простой, верной натурой охотничьей собаки.
— Что это за пташка к нам залетела? — с сердечной улыбкой выпалил Том.
— Мисс Монтегю, как замечательно, что вы поправились. Вы выглядите восхитительно, — сообщил Роджер, целуя ей руку с обычной для него скрупулезной галантностью.
Фредди же молча оглядел ее с головы до ног через монокль.
— Хм-м, — пробормотал он, а потом высказал свое суждение: — Да, совершенно приемлемо.
Элис насмешливо улыбнулась всем троим.
— Благодарю всех вас за цветы.
— А какие вам понравились больше всего? — с детской непосредственностью поинтересовался Том.
Она рассмеялась.
— Не могу сказать.
— Пойдемте присядем, Элис, не нужно испытывать ваши силы, — сказал Роджер, по своему обыкновению с деловитым видом проявляя заботу о ней. Он осторожно взял ее за локоть и повел по залу, в то время как Фредди расчищал перед ними дорогу, расталкивая людей своей элегантной прогулочной тростью, которую всегда носил при себе.
Когда они подошли к стене, вдоль которой стояли стулья, Том нетерпеливым жестом подвинул один из них девушке.
— Ваш трон, принцесса!
— Ах полноте! — насмешливо пожурила Элис.
Ее невестка сидела неподалеку, погруженная в блаженную беседу со своими друзьями мужчинами. Элис заметила, что отвратительный братец Кейро, Уэймот, слонялся поодаль, явно намереваясь выпросить у баронессы очередную сумму в долг. Как всегда, выглядел он неопрятно и имел вид человека, одурманенного вином и опиумом.
— Том, старина, принесите-ка нашей красавице немного пунша, — приказал Фредди.
— Верно! — отозвался Том, словно его посетило внезапно некое божественное вдохновение. Когда он пошел, неуклюже ступая, через толпу искать столик с напитками, Фредди и Роджер уселись по обе стороны от Элис.
— Должен сказать, что вы нас порядком напугали, — укоризненно проговорил Роджер.
— Ну что ж, теперь я совершенно здорова.
— Так здоровы, что будете с нами танцевать? — осведомился Фредди с ленивой усмешкой.
