Кэтрин Гэскин - Я знаю о любви
Он все еще избегал встреч с Розой, но признал этот визит неизбежным, так как считал, что проявит неуважение к Джону Лэнгли, если мы не придем. В письменном виде я дала наше согласие на это приглашение, хотя ранее я отказывалась от него. Я тоже не хотела идти туда. Но уж если я решила пойти, то оделась с шиком, высоко гребнем подобрала волосы и, посмотрев на себя в зеркало, осталась собой довольна.
Адам сказал мне, когда я подбирала себе перчатки.
— Ты сегодня очень красива, Эмми.
Что он имел в виду? Что я выглядела нарядной? Или что я очень изменилась с тех пор, как очутилась здесь, в Мельбурне? С тех пор я нашла мужа и потеряла ребенка; я дважды стреляла в людей и видела, как они умирали. Я казалась, возможно, старше своих лет, но это не мешало мне.
Тем вечером я выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни, и встречала холодные взгляды других женщин без сожаления. Я не знала никого здесь, и никто не знал меня, но я бы скорее умерла, чем позволила кому-нибудь подумать, что потеряла Адама.
Роза была рядом со своим свекром и Томом, но почти никто не замечал Тома. Я видела, как Адам сжимал и разжимал кулаки, и мне хотелось знать, действительно ли ему мешали перчатки.
Наконец, подошла наша очередь для официального приветствия. Не помню, что было сказано. Роза кинула взгляд на Адама и радостно улыбнулась. Она протянула ему руку в соответствии с этикетом, но я видела то выражение лица Розы слишком часто, чтобы не понять, что оно выражало. Так Роза смотрела на что-либо, чего она хотела, но еще этим не обладала. Насколько я помнила, за этот короткий период ее жизни Роза имела все, что она желала, кроме Адама.
— Ну, Адам… — сказала она.
И он ответил:
— Ну, Роза…
Они оценили друг друга и пытались казаться равнодушными, но я знала, что Том цеплялся за каждое выражение ее лица, как делала это я. Что сказали остальные, я никогда не вспомню.
Адам выглядел как человек, которому нанесли удар: улыбка его была такой неестественной. Прошло более года с тех пор, как Адам и Роза в последний раз видели друг друга. Я ничего не выиграла: по их взглядам и словам было видно, как их тянуло друг к другу снова.
Было больше разговоров, чем танцев, в тот вечер, и мы видели, что мир разделен на представителей двух слоев общества, которые не часто собирались вместе в Мельбурне в те дни. Джон Лэнгли был одним из людей «старой гвардии» — тех, кто не повиновался колониальным ведомствам и указам губернатора из Сиднея.
Я была удивлена тем, как многие из присутствующих знали Адама, знали обо мне по имени. Они говорили о новом корабле.
— Я слышал, что вы капитан «Розы Лэнгли», Адам… Это будет прекрасный корабль. У него хорошее название.
Было тяжело слышать имя Адама, так часто и небрежно произносимое вместе с именем Розы.
В толпе мы встретили Ларри. Он выглядел необыкновенно красивым в своем фраке и был похож на цыгана с кудрявыми черными волосами и темным загаром на коже.
— Кэйт и Дэн здесь?
— Они не придут. Только дни рождения и смерти могут служить для них исключениями, чтобы переступить этот порог.
— А ты? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Я прихожу куда угодно, где мне выгодно. Все деловые люди Мельбурна сегодня вечером здесь — представители малого и большого бизнеса. — Он засмеялся. — Разве мог бы я позволить им сказать, что Роза не получает поддержку из своей семьи? — Ларри показал на ярко освещенную комнату, толпу людей, бригаду дополнительных слуг, нанятых, чтобы обслуживать гостей, шелковые занавески и обои, восхитительные овальные зеркала, отблеск хрустальных бра.
— Не правда ли, Адам, такое стоит, чтобы его добиваться? Я поменял бы мое место в подводе на это в любое время.
— Дела идут хорошо? — спросил Адам.
Ларри кивнул головой.
— У Джона Лэнгли будет конкуренция раньше, чем он узнает об этом. — Он огляделся и развел руками. — Как это будет выглядеть, Эмми? Лоренс Мэгьюри — главный купец.
— Замечательно, как все мы гордились бы…
— Ну, я лучше пойду и поищу себе богатую вдову, чтобы это могло произойти как можно раньше…
Мимо нас проходила Элизабет. Она выглядела уставшей и почти растрепанной; вся работа по приему гостей была на ней. Платье тусклого синего цвета не шло ей; она приколола брошь Розы.
— Элизабет, — сказала я, — хочу представить вам Розиного брата, Ларри. Ларри, это миссис Таунсенд.
Она посмотрела на него с какой-то враждебностью, в то время как он сделал самый элегантный поклон, который только был возможен в переполненном зале.
— Могу я сказать вам комплимент, мадам, за блестящий успех этого вечера. — Он улыбнулся. — Я ведь понимаю важность устроенного приема.
Ловкий черт, подумала я; он точно знал, как эта семья устроена. И Элизабет, такая равнодушная к мужчинам, покраснела, как девочка.
— Это Роза имеет успех, — ответила она без сожаления и одарила меня почти дружеским взглядом.
— Вы когда-нибудь видели Розу, которая выглядела бы так прекрасно? Вы видели, капитан Лэнгли?
— Нет, нет, я не видел, — произнес он, запинаясь.
Неожиданно ее кто-то задел, и замешательство Адама не было замечено никем, кроме меня.
— Конечно, — сказала она слегка раздраженно, — они все толпятся вокруг нее, все эти мужчины. Я полагаю, что они доконают ее. Она не вполне оправилась после родов, забывает, что она еще физически слаба.
Элизабет выглядела так, будто хотела с радостью оттолкнуть всех людей от Розы.
— Я не знал, что Роза нашла себе такую защитницу. Это непривычно. Среди женщин ты, Эмми, единственная у нее подруга, — заметил в некотором замешательстве Ларри, когда Элизабет ушла.
— Ей не нужны женщины… у нее достаточно мужчин, — ответила я резко и решительно положила свою руку на локоть мужа.
— Идем, Адам… Я вижу, они собираются подавать ужин. Я голодна.
— И я, — сказал Ларри. — К тому же мне надо приступить к поиску вдовы для себя.
Это была не вдова, а дочь богатого купца зерном, который рассылал своих представителей по всей колонии и имел партнеров в Сиднее. Я желала для Ларри, чтобы она была бы хорошенькой, но Юнис Джексон не была такой. Она оказалась крупной девушкой, сильной и здоровой, и на ней было платье, к которому не подошла бы никакая безделушка или лента. В ее рыжих волосах виднелись беспорядочно приколотые цветы, но жемчуг вокруг шеи был настоящим.
Из сплетен Мельбурна было известно, что Сэм Джексон для дочери ищет мужа, который стоял бы на ступень или две выше ее на социальной лестнице. Его дочь смотрела на Ларри гипнотизирующим взглядом и смеялась над всем, что он говорил. И Ларри, я думала, выглядел настоящим джентльменом, как все окружающие мужчины. Я наблюдала за ним с другого конца комнаты, как он нашел место для Юнис, принес ей шампанское, поднимал платочек, который она роняла несколько раз. Было трудно узнать, что под его перчатками скрыты мозолистые и грубые руки, как и у половины присутствующих здесь мужчин.
