Элизабет Хойт - В объятиях графа

Какой возможный повод могла иметь приличная женщина, чтобы надеть маску и разыграть роль проститутки? Если ей требовался любовник, неужели она не могла найти такового в Литтл-Бэттлфорде? Или, возможно, она хотела сыграть в проститутку?

Эдвард уткнулся лбом в холодное стекло окна. Он вспомнил все, что делал с Анной в те две ночи. Каждое изящное место, которого коснулась его рука, каждый дюйм кожи, который лобзал его рот. Он вспомнил, что занимался вещами, которых он никогда не мечтал проделывать с леди вообще, не говоря уже о той, которую знал и которая ему нравилась. Она увидела его сторону, которую он старался скрыть от мира, – интимную, потайную сторону. Она видела его в его самом скотском обличье. Что она почувствовала, когда он прижал ее руку к своему члену? Возбуждение? Страх? Отвращение?

И его захлестнуло множество мыслей, которые он не в силах остановить. Встречалась ли она с другими мужчинами в «Гроте Афродиты»? Дарила ли свое красивое, сексапильное тело мужчинам, которых даже не знала?! Неужели она позволяла им целовать ее развратный рот, позволяла им лапать свои груди, позволяла им бороздить ее жаждущее, распростертое тело? Эдвард колотил по оконной раме кулаком до тех пор, пока кожа не растрескалась и не выступила кровь. Он не мог выбросить непристойные образы из мыслей об Анне – его Анне – с другим мужчиной. Его взгляд затуманился. Иисус Христос. Он плакал, как мальчишка.

Джок слегка толкнул его ногу и хныкнул.

Она довела его до этого. Теперь он полностью погублен. И тем не менее это ничего не меняло, потому что он был джентльмен, а она, несмотря на свои действия, оставалась леди. Ему придется жениться на ней и, сделав это, отбросить все свои мечты, все свои надежды иметь семью. Она не могла иметь детей. Его род закончится с его последним вздохом. Не родятся девочки, которые станут похожи на его мать, не будет мальчиков, которые смогут напоминать ему о Сэмми. Никого, кому бы он мог открыть свое сердце. Никого, чье взросление он мог бы наблюдать. Эдвард выпрямился. Если это то, что жизнь уготовила для него, пусть будет так, но он удостоверится, черт побери, что Анна знает свою цену.

Он вытер лицо и неистово дернул за шнурок звонка.

Глава 17

Мужчина в кровати пристально посмотрел на Аурею, а затем заговорил тихо. Грустно.

– Итак, моя жена, ты можешь теперь прекрасно обходиться одна. Я утолю тогда твое любопытство. Итак, я принц Найджер, владелец этих земель и этого дворца. Я был проклят и превращен в гадкого ворона, и все мои подданные также стали птицами.

Мой мучитель сделал одно исключение в заклинании: если я смогу найти леди, которая по собственному желанию согласится выйти за меня замуж в моем обличье ворона, тогда я смогу принимать облик мужчины с полуночи до первых отблесков зари. Ты была этой леди, но теперь наше время вместе закончилось. Я проведу остаток своих дней в этой ненавистной пернатой форме, и все, кто следует за мной, также обречены…

На следующее утро Феликс Хоппл переступил с одной ноги на другую, вздохнул и снова постучал в дверь дома. Он поправил свой свеженапудренный парик и провел рукой по шейному платку. Он никогда прежде не выполнял поручений подобного рода. Вообще-то он даже не был уверен, что это входило в его обязанности. Конечно, он не решился бы сказать это лорду Свартингэму. Особенно когда тот смотрел на него испепеляющими черными дьявольскими глазами.

Он снова вздохнул. В последнюю неделю характер его работодателя окончательно испортился. В библиотеке осталось очень мало целых, неразбитых безделушек, и даже собака начала прятаться, когда граф принимался расхаживать по Эбби.

Дверь открыла красивая женщина.

Феликс моргнул и сделал шаг назад. Может, он перепутал дом?

– Да? – Женщина пригладила свои юбки и неуверенно улыбнулась ему.

– Э-э… Я… я искал миссис Рен, – запинаясь, произнес Феликс. – Младшую миссис Рен. Я пришел по адресу?

– О да, это правильный адрес, – сказала она. – Я хочу сказать, это дом Ренов, я просто здесь в гостях.

– А, понимаю. Мисс…

– Смит. Перл Смит. – Женщина почему-то зарделась. – Вы не войдете в дом?

– Благодарю вас, мисс Смит. – Феликс ступил в крошечную прихожую и остановился, неуклюже переминаясь.

Мисс Смит пристально смотрела, кажется, очарованная его нарядом.

– Здорово! – пробормотала она. – Это самый красивый камзол из всех, что я видела.

– Ну… э… Спасибо вам, мисс Смит. – Он коснулся пальцами пуговиц на своем камзоле цвета влажной листвы.

– Это шмели? – Мисс Смит наклонилась вниз, чтобы рассмотреть поближе пурпурную вышивку, предоставляя ему довольно неприличный обзор в вырезе ее платья.

Ни один настоящий джентльмен не воспользуется случайным обнажением леди. Феликс посмотрел на потолок, затем на ее макушку и наконец вниз в декольте. Он быстро заморгал.

– Разве это не восхитительно? – сказала она, снова выпрямляясь. – Я не думаю, что видела когда-либо ранее что-нибудь столь же красивое на джентльмене.

– Что? – с хрипом произнес он. – Э… да. Вполне. Спасибо вам еще раз, мисс Смит. Редко можно встретить человека с таким тонким чувством моды.

Мисс Смит казалась несколько смущенной, но она тепло улыбнулась ему.

Он не мог не заметить, как она очаровательна. Во всем.

– Вы сказали, что пришли к миссис Рен. Почему бы вам не подождать здесь… – Она указала по направлению к маленькой гостиной. – А я пойду позову миссис Рен из сада.

Феликс вошел в маленькую комнату. Он услышал удаляющиеся шаги красивой женщины и звук закрылающейся двери черного хода. Он сделал шаг к камину и посмотрел на маленькие фарфоровые часы. Он нахмурился и вытащил свои карманные часы. Каминные часы спешили.

Задняя дверь открылась, и вошла миссис Рен.

– Мистер Хоппл, чем могу вам помочь?

Она сосредоточенно оттирала с рук садовый грунт и не смотрела ему в глаза.

– Я пришел по… э-э… по поручению графа.

– В самом деле? – Миссис Рен все еще не поднимала глаз.

Он не знал, как начать.

– Может быть, вы присядете?

Миссис Рен посмотрела на него озадаченно и села. Феликс откашлялся:

– В жизни каждого мужчины наступает время, когда ветры путешествий стихают и он чувствует настоятельную потребность в отдыхе и уюте. Он решает отбросить в сторону беззаботные привычки юности – или, по крайней мере, ранней зрелости в данном случае – и осесть в домашнем спокойствии. – Он помедлил, чтобы лучше понять, верно ли восприняты его слова.

– Да, мистер Хоппл? – Она казалась еще больше сбитой с толку, чем ранее.

Он продолжил свою миссию: