Патриция Мэтьюз - Всем сердцем

– Элмо Андервуд – человек старой закалки и придерживается несколько старомодных взглядов. Если ты будешь выглядеть слишком привлекательно и ярко, он сочтет тебя распутницей.

Судья Андервуд поднял голову и, легко постучав молотком, наклонился вперед.

– Что все это значит, судья? – прогромыхал он.

– Судья, я здесь с... – Хард прервался на полуслове и улыбнулся. – Элмо, тебе не кажется, что мы запутаемся, если будем называть друг друга судьями?

Судья Андервуд улыбнулся ему в ответ и громко, раскатисто засмеялся.

– Ты прав. Как мы поступим?

– Как насчет «вашей чести» и «адвоката»?

– Хорошо. С этим... – судья Андервуд почесал нос, – мы не запутаемся. Мне нравится, когда ко мне обращаются «ваша честь». Меня называли гораздо менее вежливо. – Он откашлялся и внезапно стал совершенно серьезным. – Продолжайте, адвокат.

– Ваша честь, леди рядом со мной – Серена Фостер. Вы, я уверен, осведомлены, что она разыскивается по обвинению в убийстве.

– Припоминаю, слышал об этом. – Судья Андервуд строго оглядел девушку.

– Судья... ваша честь, сэр, – сердито проговорил Джейк Барнз, – она еще даже не арестована!

Судья Андервуд перевел взгляд на помощника шерифа:

– Кто вы такой, сэр? И с какой целью пришли в суд?

– Вы же знаете меня, судья!

– Все, кто предстает перед судом, должны представиться, чтобы это было занесено в протокол.

Барнз вздохнул:

– Я Джейк Барнз, помощник шерифа здесь, в Вирджинии.

– Занесите это в протокол. Итак, с какой целью вы пришли сюда, Джейк Барнз?

Серена не смогла сдержать улыбки. Она видела, что никто в комнате не вел никакого протокола. Спенсер Хард толкнул ее локтем, и она сразу перестала улыбаться.

– Судья пришел ко мне в контору полчаса назад, – ответил Джейк Барнз, – и заявил, что эта женщина – Серена Фостер. Шериф отсутствовал, и мне пришлось пойти сюда вместо него. А судья даже не позволил мне арестовать ее!

– Такие вещи требуют осмотрительного подхода, – заметил Спенсер Хард, – всему свое время.

– Но если она еще не арестована, что заставило вас побеспокоить меня, адвокат? – спросил судья Андервуд.

– Я хотел бы, чтобы мою клиентку выпустили под залог, ваша честь.

– Черт, нет, вы только послушайте! Она же обвиняется в убийстве!

Раздался стук молотка.

– Помощник шерифа! В зале суда запрещено ругаться. Тем более в присутствии женщины. Я предлагаю вам извиниться перед юной леди.

– Леди? – усмехнулся Джейк Барнз. – Я бы назвал ее не леди, а...

Молоток снова застучал.

– Сэр, либо вы извинитесь, либо вам придется покинуть зал суда!

Джейк Барнз наклонил голову и нелюбезно проговорил:

– Прошу прощения за свои выражения, мэм.

– Вот это уже лучше. А теперь, адвокат, что вы говорили насчет залога? Вам не кажется, что это вопрос немного преждевременный, учитывая, что подозреваемая еще не арестована?

– Арест– простая формальность, ваша честь. Мне бы хотелось избежать ее пребывания в нашей тюрьме. Вы сами знаете, в каком она состоянии и какие личности там содержатся.

– Адвокат, у вас есть какие-либо возражения против того, чтобы взять вашу клиентку под официальный арест до того, как мы продолжим обсуждение? Чтобы все было по закону.

– Никаких возражений, ваша честь. – Спенсер Хард торжественно отступил в сторону. – Исполняйте ваш долг, помощник шерифа.

Джейк Барнз шагнул к Серене:

– Я должен арестовать вас, Серена Фостер, по обвинению в убийстве Мадлен Дюбуа, которое произошло... – Он запнулся, забыв число.

– Число не так важно, Барнз, – проговорил судья Андервуд. – Чтобы сократить процедуру, суд объявляет, что Серена Фостер с этой минуты находится под официальным арестом. – Он кивнул Харду: – Продолжайте.

– Я прошу суд отпустить мою клиентку под разумный залог и освободить ее под мою опеку. Я поручусь, что она предстанет перед судом в назначенное время.

– Судья... – сердито проговорил Джейк Барнз, – ваша честь, эта женщина подозревается в убийстве. Таких обвиняемых не выпускают на поруки.

– Пока что судья здесь я! И я буду вести суд, как я, черт побери, пожелаю... Мои извинения, мэм. Я погорячился. – Он сердито взглянул на Харда: – Как вы собираетесь защищать вашу клиентку?

– Вопрос немного преждевременный, ваша честь. Как вы справедливо заметили, до официальной части еще далеко.

– Теперь ситуация немного изменилась, так как мне следует решить, отпускать ее под залог или нет.

– Я отрицаю виновность своей клиентки по причине того, что она не совершала никаких преступлений.

Судья Андервуд стукнул молотком:

– Обвиняемая освобождается под залог в тысячу долларов...

Джейк Барнз фыркнул:

– Ваша честь, я протестую.

Судья Андервуд еще раз стукнул молотком:

– Джейк Барнз, вам нечего возразить. Суд состоится двадцать шестого декабря.

– Ваша честь, – разочарованно сказал Хард, – у нас почти не остается времени подготовиться. Всего неделя, и часть ее падает на рождественские праздники...

– Поэтому я и выбрал двадцать шестое число.

– И кроме того, нет прокурора.

– Вчера назначили, адвокат. И у него еще меньше времени на подготовку, чем у вас. Может быть, это вас обрадует.

Спенсер Хард, стараясь не показывать этого, был вполне доволен результатом заседания. Он улыбнулся побледневшей Серене и, мягко сжав ее руку, прошептал:

– Подожди немного, мне надо еще обсудить условия твоего освобождения под залог.

Серена села и вытерла пот с лица. Когда они только пришли, ее била дрожь, теперь ей стало жарко. Кроме того, она чувствовала невероятную слабость во всем теле от облегчения, что ее не посадят в тюрьму.

Спенсер Хард и судья Андервуд удалились на совещание в комнатку за залом заседаний. Помощник шерифа задержался и теперь мерил шагами комнату, изредка бросая на девушку свирепые взгляды.

Через десять минут Хард вернулся.

– Все улажено, Серена. – Он взглянул на Джейка Барнза и проговорил: – Вы исполнили свой долг, Джейк. Теперь можете не беспокоиться о Серене.

– Я действительно не собираюсь беспокоиться, судья. Теперь это ваша забота, – проворчал помощник шерифа и вышел.

Спенсер Хард подал Серене руку.

– Спасибо вам, судья, – произнесла она. – Признаюсь, я очень боялась, что меня посадят в тюрьму.

– Теперь я адвокат – разве ты не слышала, что сказал судья Андервуд?

Серена засмеялась и почувствовала, что успокаивается.

– Для меня вы всегда останетесь судьей.

Они направились к выходу. Внезапно входная дверь распахнулась и вошел Рори Кленденнинг, в рабочей одежде и грязных ботинках. Он сразу заметил Серену: