Кристиан Малезье - Очаровательная шпионка Марии Медичи или Альковная дипломатия
– Не хотите ли вы сказать, что перепутали ее с экипажем Линдсона?– Казалось, Сомерсет сейчас рассмеется Изабелле в лицо.– Но я готов удовлетворить ваше любопытство,– продолжал он.– Так вот, я послал карету за своей супругой: она задержалась в гостях у леди Стрейдфорд. Насколько я помню, ее дом и особняк лорда Линдсона находятся неподалеку друг от друга?
– Так ваш кучер, стало быть, перепутал меня с графиней?
– А почему это вас удивляет?– невозмутимо осведомился Сомерсет.– Кстати, вы, кажется, упоминали о какой-то записке? Хотелось бы мне узнать о ее содержании! Трудно представить, какое известие могло бы заставить уважаемую леди покинуть дом своего покровителя в столь поздний час…
Изабелла закусила губу и медленно опустилась на диван. Она ни секунды не сомневалась, что попала в замок лишь благодаря интригам Сомерсета, и граф ясно дал понять, что при желании мог бы легко ее скомпрометировать…
– Надеюсь, мне удалось убедить вас в своей невиновности?– поинтересовался Сомерсет.– Но раз уж счастливый случай привел вас ко мне, давайте поужинаем вместе!
Внезапная мысль осенила Изабеллу.
– О, ужин – это очень кстати.– Она не сумела сдержать улыбку.– Я с удовольствием разделю вашу позднюю трапезу!
Сомерсет принял ее сговорчивость, как должное. Теперь граф был уверен, что очаровательная де Монтрей согласится разделить с ним не только трапезу…
Он проводил девушку в отделанную мрамором столовую, где уже был сервирован стол на две персоны и многозначительно заметил:
– Я отослал слуг…
«И супругу тоже»,– мысленно добавила Изабелла.
– … и нам придется самим позаботиться друг о друге!
– Как? Разве вы не собираетесь привезти сюда графиню Сомерсет?– У Изабеллы лукаво заискрились глаза: игра, предложенная хозяином замка, забавляла ее.
– Думаю, графиня осталась ночевать у леди Стрейдфорд,– ответил Сомерсет, восхищенно разглядывая полуобнаженную грудь девушки.– Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом! Вы уже составили себе мнение о дворе Якова I?
– Дамы чаще всего красивы, а кавалеры – изысканны и учтивы.
– Надеюсь, это и ко мне относится?
– И к вам, и к лорду Линдсону, и к графу Солсбери…– принялась шутливо перечислять Изабелла.
– Что? Солсбери? Не думал, что вы поставите меня на одну доску с этим неотразимым мужчиной…– оскорбился Сомерсет,– впрочем, между нами действительно есть кое-что общее…
– Вот как?– оживилась Изабелла.– И что же?
– Мы оба питаем симпатию к одной очаровательной особе. Догадываетесь, кто это?
– Наверное, ваша супруга,– ответила Изабелла, едва сдерживая смех.– Мне рассказывали, будто лорд Солсбери помог ей добиться расторжения брака с графом Эссексом. Вряд ли он действовал ради вашего счастья…
Но Сомер^зта, казалось, ничуть не задел этот намек. Он только улыбнулся в ответ и спросил:
– Вы любите фазанов?
– Фазанов?– Изабеллу несколько озадачил такой быстрый переход на гастрономические темы.
– Ну да, фазанов. У них такое нежное, сочное мясо… Не положите ли мне пару кусочков?…
– Что вы предпочитаете? Ножки, грудку?– осведомилась девушка и тут же по выражению лица графа поняла, что ее вопрос прозвучал несколько двусмысленно.
– О, меня интересуют и ножки, и грудка, и кое-что еще…
– Я думала, мы говорим о фазанах…
– О них мы тоже поговорим, но прежде я скажу вам, что вы прекрасны!
– Я положу вам ножки,– ответила Изабелла.
– Часто во время бала я любуюсь вами,– продолжал граф.– Впрочем, не я один. Томаса Норфолка, кажется, тоже довольно чувствительно ранила ваша красота? Увы, тот, кто носит прозвище «Подайте Христа ради» редко бывает в чести у прекрасного пола…
– У вас, насколько мне известно, тоже есть прозвище?
– Да, некоторые дамы, после более близкого знакомства, называют меня «Старина Роули», по имени моего любимого жеребца.
– У вас, определенно, есть с ним что-то общее…
– Смейтесь, если угодно, но найдется немало мужчин, которые мечтали бы обладать тем качеством, за которое меня сравнивают с жеребцом,– гордо ответил Сомерсет.
– Вы говорите забавные вещи…
– Увы, но я всего лишь говорю, так как ничего другого мне не позволяют…
– Ну, не все же дамы так суровы…
– Не все, но я люблю вас! И за счастье обладания вами…
– Хватит, хватит. Остановитесь! Мне вовсе не хочется оценивать ваши лошадиные таланты!
– О, Изабелла, если б вы только знали, как тяжело любить мраморную статую! Она так холодна… Ни теплого взгляда, ни поцелуя не подарит в ответ на мою любовь…
– Оставьте мрамор ваятелям, они лучше вас умеют обращаться с камнем!
– Ваятелям? Да, мне знакомо имя одного Пигмалиона, которому удалось оживить ваше каменное сердце…
Изабелла промолчала, вспомнив о записке.
– …но он не сумеет сделать вас счастливой,– продолжал Сомерсет,– через какой-нибудь годик-другой его женят на заморской принцессе, и вы ни с чем отправитесь назад во Францию. Вот если б ваш возлюбленный не был принцем…
– Для каждой женщины ее возлюбленный всегда будет принцем.
– Позвольте заметить, что Карл Стюарт – принц не столько для вас, сколько для всего английского королевства… но, несмотря на это, временами я так отчаянно ревную вас, что готов вызвать его на дуэль!
– Принц – прекрасный фехтовальщик. Вам было бы не жалко погибнуть в расцвете лет?
– Нет, я желаю только одного, чтобы мое бедное сердце перестало страдать от любви к вам.
– Поверьте, я желаю этого не меньше!– воскликнула Изабелла.
– Я уверен, что вы полюбили Карла лишь за громкие титулы. Еще бы! Добиться расположения того, кто вскоре станет королем Англии…
– Возможно, Карл станет королем не только Англии, но и Франции.– Изабелла внимательно посмотрела на собеседника.
– Да?– оживился Сомерсет.– А разве у Стюартов есть династические права на французский престол?
– Пока нет, но могут появиться. Скажу вам по секрету, Мария Медичи питает известную симпатию к королю Англии.
– Откуда вы знаете?
– Как-то раз мне посчастливилось присутствовать на утреннем туалете королевы. Так вот: в ее будуаре на самом почетном месте висит портрет Якова I. Раньше там был портрет покойного Генриха IV…
– Любопытно, а как Луи реагирует на планы своей матушки?
– О, он совсем не интересуется политикой и к тому же часто болеет…
– Так вот почему вы добиваетесь расположения принца! О, мадемуазель, вынужден признать, что вы весьма дальновидная особа!
– Да, у Карла блестящие перспективы,– согласилась Изабелла.
