Джулия Берд - Романс о Розе
Он подмигнул ей и вышел из спальни. Если бы она не была уверена в обратном, то сказала бы, что он действительно хочет жениться на ней.
В одном халате и с распущенными волосами Розалинда ворвалась в восточную гостиную и увидела там Франческу за вышиванием, а также леди Беатрису и двух ее племянниц, приехавших погостить из Северного Кента. Светлые локоны аккуратно обрамляли милые личики девочек.
– Добрый день, миледи, – приветствовала она их с нервозной веселостью.
Все разом подняли головы и замерли. Одна лишь Франческа решилась выразить всеобщее удивление:
– Розалинда, твои волосы похожи на заросший и неухоженный сад; я никогда не видела тебя такой раскрасневшейся, а глаза твои искрятся, как пламя. Случилось либо что-то чудесное, либо что-то ужасное. Так что же?
– Предоставлю вам самим судить об этом, – ответила Розалинда. – Я выхожу замуж.
– Что?! – хором воскликнули Франческа и Беатриса.
– Замуж! – восторженно закричали девочки.
– А сколько времени у нас на подготовку? – опомнилась наконец Фрэнни. – Год? Месяц? Неделя?
– Вообще-то один час. – Розалинда дернула плечиком и направилась к двери, наслаждаясь всеобщей растерянностью. – Мы встречаемся с ним через час в розовой беседке, вернее, уже меньше чем через час. Время летит незаметно.
– С ним? – деликатно осведомилась Франческа. – И кто же он?
– Как кто? Дрейк, конечно! – воскликнула Розалинда. – За кого же еще я могла бы выйти замуж?
– Действительно, – с облегчением вздохнула Франческа, и торжествующая улыбка осветила ее прелестное лицо, – кто же как не Дрейк? Клянусь, час – это даже слишком долго. Торопись, Розалинда: один из вас может передумать и за пять минут.
Розалинда тряхнула своей огненно-рыжей гривой и радостно обхватила себя за плечи.
– Я знала, что ты поймешь, Фрэнни! Ты всегда понимаешь.
– Поспеши. Нам нужно приготовиться.
Глядя вслед удалявшейся Розалинде, Франческа заметно растерялась. Конечно, новость прекрасная, лучше и не представишь, но Розалинда была растрепана и в неглиже… Значит, она уже подарила Дрейку свою невинность. Франческе бы радоваться тому, что подруга избавилась наконец от своих идиллических представлений о жизни, а ей почему-то было не по себе.
Дрейк сильно изменился с детских лет, гораздо больше, чем они с Розалиндой: тогда у него было самое чистое сердце, а теперь он стал очень расчетливым. Он женится не по любви, это ясно. Редкий мужчина женится по любви. Франческе лишь хотелось, чтобы, став хозяином дома, осуществив наконец свою заветную мечту, Дрейк открыл-таки сердце Розалинде.
Это очень важно для Розалинды. Ибо сама Розалинда, возможно, и не подозревала о том, что давно уже было ясно Франческе: подруга просто сгорает от любви. А это очень опасное чувство.
Через полтора часа они собрались в саду. Задержка объяснялась тем, что нужно было вплести цветы в волосы Розалинды, а еще тем, что престарелый викарий слишком долго добирался сюда через весь сад.
Когда молодые соединили руки перед преподобным Джоном Гарвудом, Франческа встала с одной стороны, а леди Беатриса – с другой. В своем лучшем камзоле, чересчур теплом для такой жаркой погоды, Дрейк, судя по всему, совсем запарился. А может быть, он вспотел, потому что переволновался, осознавая важность предстоящей клятвы.
В пышном, почти сказочном платье золотистого цвета, которое Франческа привезла с собой из Йоркшира, Розалинда очень походила на морскую рыжеволосую нимфу.
Добрый старый викарий Гарвуд был уже настолько дряхлым, что иногда забывал начало предложения, еще не успев закончить его.
– Замечательный выбор, Дрейк, – прошептала Розалинда любимому, когда викарий открыт молитвенник – Он забудет спросить, почему мы женимся в такой спешке или почему не дождались официального объявления о нашей свадьбе.
– Думаю, он вообще уже забыл, кто мы такие.
Викарий укоризненно посмотрел на них поверх очков:
– Что вы сказали, господин… господин?..
– Господин Ротвелл, – подсказал Дрейк, незаметно подмигнув Розалинде. – Это не важно, достопочтимый викарий. Прошу вас, продолжайте.
Пока старик бормотал слова брачного обета, Франческа с радостью наблюдала за происходящим. Она молилась об этом больше двадцати лет!
Как и Дрейк, она всегда восхищалась неординарностью Розалинды. И прекрасно знала, что он обожал Розу Торнбери с того самого момента, как появился здесь в порванном и грязном камзоле, злой и ранимый. Дерзкий и гордый – вот каким он был в те дни, и все же Франческа помнила, как затеплившаяся любовь преобразила красивое лицо того маленького мальчика.
Просто в тот самый день она впервые ощутила укол ревности. Все всегда говорили ей, как она красива, все маленькие мальчики, приезжавшие в Фултон-Хаус, дергали за косички ее, а не Розалинду. Фрэнни всегда хвалили как примерную девочку, а Розалинду ругали за ее прямоту, за то, что слишком быстро бегает и временами даже ругается как матрос.
Но когда в доме появился Дрейк, то именно Розалинда стала объектом того внимания, которого всегда жаждала Франческа. Дрейк обожал Розалинду всей своей душой, охваченной обжигающим пламенем любви.
Розалинда, пусть позднее она и отрицала это, тоже относилась к Дрейку с не меньшим пылом. Франческа была убеждена, что именно поэтому подруга так его ненавидела. Это была ее единственная защита, единственный способ оградить себя от неминуемой сердечной боли.
Теперь, однако, наблюдая, как заклятые враги дают обет верности, Франческа уже больше не завидовала Розалинде. Она лишь ужасалась при мысли о том, какой страшный эмоциональный удар испытают они оба, если не будут дорожить той горячей любовью, что вспыхнула между ними.
– Объявляю вас мужем и женой, – пробормотал старый викарий, прерывая мрачные размышления Франчески.
Она шагнула вперед, чтобы забрать у Розалинды единственную розу, которую та держала в руках. Восторг и возбуждение отразились на лице новобрачной. Глаза ее никогда еще не были такими зелеными, улыбка – такой искренней. Ей явно не терпелось поцеловать Дрейка, скрепить их союз. Но, передавая Франческе розу, она внезапно ахнула.
– Кровь, – растерянно прошептала Розалинда, при виде пятен крови на своей ладони.
Ужаснувшись про себя, Фрэнни быстро вытащила из кармана платок и прижала его к ладони Розалинды.
– Ты слишком крепко сжимала розу. Разве ты не чувствовала шипов?
Розалинда, растерянно захлопав глазами, заметно побледнела.
– Я совершенно ничего не чувствовала!
– Не волнуйся, – успокоила ее Франческа. – Просто сожми платок в ладони.
Розалинда улыбнулась, прогоняя внезапный страх, и снова потянулась к Дрейку за поцелуем.
