Барбара Смит - Проблеск небес
– Как мы тогда купим платья для нашего дебюта в Лондоне? – воскликнула Пруденс. – Я должна иметь не меньше тридцати платьев, и все по последней моде.
– Девочки, девочки! Мы обсудим наши дела в другое время. – Когда близнецы, надувшись, замолчали, Лорена злобно взглянула на Кэтрин: – Вот видишь, чего ты добилась своими эгоистичными намерениями. Ты просто не можешь уехать и жить одна, без присмотра.
– Вдова, имеющая свой дом, пользуется всеобщим уважением.
– Соседи подумают плохо о твоем поступке. Начнутся разговоры по всему Йоркширу и дальше.
– Сплетни скоро прекратятся. Особенно когда люди увидят, что нет ничего неприличного в том, как я живу.
– Не понимаю, что это нашло на тебя, – с раздражением сказала Лорена. – Мой дорогой Фредди никогда бы не захотел, чтобы ты сбежала и бросила нас. Как это на тебя похоже – позорить память о нем.
Она поднесла к глазам салфетку. С опущенными уголками губ Лорена выглядела такой удрученной горем, что Кэтрин почувствовала себя виноватой. Но она достаточно хорошо знала свекровь, чтобы понять, что слезы были лишь уловкой.
– Альфреда нет, – мягко заметила Кэтрин. – Теперь я сама принимаю решения.
– Ладно! – Отбросив салфетку, Лорена накинулась на Фабиана: – А что же ты, племянник? Не сиди тут как болван. Ты глава семьи и должен приказать ей отказаться от безумных замыслов. Скажи, что мы не можем обойтись без нее.
Фабиан сгорбился и жалобно взглянул на Кэтрин:
– Мне не хочется, чтобы вы уезжали. Пожалуйста, не могли бы вы остаться?
Его искренняя просьба тронула Кэтрин больше, чем все аргументы Лорены. Но девушка уже не могла позволить себе отступить.
– Сожалею, но я твердо решила. Что бы ни говорили, никто не заставит меня изменить решение.
– Упрямая девчонка. – Лорена оттолкнула стул, царапнув ножками ковер. – Такая неблагодарность! После всего, что я сделала для тебя. Вытащила из грязи, превратила в леди, терпела твои деревенские манеры.
Кэтрин вздрогнула. Рухнули последние иллюзии – ее никогда не считали членом этой семьи. Но она гордо подняла голову:
– Я делала все, что могла, чтобы Альфред мог гордиться мной.
– Значит, ты ничего не сумела сделать. Может быть, это благо, что у тебя не было ребенка. Твоя плебейская кровь могла бы отразиться и на нем…
– Довольно! – Берк встал и оперся руками в стол. Он с гневом смотрел на Лорену. – Я терпеливо выслушал вашу тираду лишь из уважения к желанию Кэтрин самой решить это дело. Но если вы скажете еще одно слово против нее, я заткну вам глотку вот этой салфеткой!
– Дорогой милорд! – Лорена издала нервный смешок и прижала дрожавшую руку к своей необъятной груди. – Я не хотела оскорбить вас. Я поступила неразумно, позволив вам стать свидетелем нашей неприличной ссоры. Но вы настолько вошли в нашу семью, что я совсем забыла о вашем присутствии.
Гришем помолчал, мрачно глядя на хозяйку, дома. Постепенно выражение его лица сменилось обаятельной улыбкой повесы.
– Как вы любезны, миссис Сноу! Я действительно чувствую себя желанным гостем. Надеюсь, вы не будете возражать, если я продлю свой визит еще на неделю.
– О, это было бы чудесно! Не правда ли, девочки? Его сиятельство останется нашим почетным гостем.
Пока свекровь рассыпалась в благодарностях, настроение Кэтрин портилось. Радость, захлестнувшая ее, когда Берк встал на ее защиту, омрачилась, когда она поняла, что он все равно остается. Ее заявление нисколько не помешало ему.
На следующий день рано утром Кэтрин наняла пони с тележкой и отправилась на поиски подходящего, дома. Она успела доехать лишь до каменной сторожки у ворот, когда позади раздался топот лошадиных копыт.
Берк, верхом на своем черном жеребце, догнал ее, и здравый смысл подсказывал Кэтрин, что ей следует прогнать его каким-нибудь язвительным замечанием. Но он так великолепно выглядел в бежевых бриджах для верховой езды, обрисовывающих мускулистые бедра, в военном голубом мундире на широких плечах и белоснежном галстуке, оттенявшем его бронзовую кожу, что у нее перехватило дыхание. Как обычно, он был без шляпы и ветер играл его волосами.
Он наклонился, отпустив поводья. В лучах солнца его глаза серебрились, в них играли крошечные зеленые искорки.
– Вы уехали без меня, миссис Сноу. Признаюсь, я уязвлен до глубины души.
– Поскольку вас не приглашали, – любезно возразила она, – откуда я могла знать, что следует вас подождать?
– Тем не менее я здесь. И весь в вашем распоряжении.
Ее сердце екнуло от радости, но она сразу же призвала его к порядку.
– У вас, конечно, есть более интересные дела, чем весь день лазить по пустым домам.
– Назови хотя бы одну вещь интереснее тебя.
Сверкающий взгляд Гришема возбуждал ее.
– Я назову две.
Пруденс и Присцилла. Он откинул назад голову и расхохотался.
– У тебя сегодня присутствует чувство юмора. Это предвещает успех в наших поисках.
Он говорил так, как будто они были мужем и женой, ищущими тихий деревенский дом, чтобы поселиться в нем и растить детей. Это обманчивое впечатление рассердило Кэтрин. Она дернула вожжи, и пони потрусил по грязной дороге.
Не стоило и думать, что Берка можно обескуражить. Он продолжал ехать рядом.
– С чего ты собираешься начать? – спросил он.
– Я еду в Уэст-Скрафтон на встречу с агентом. У него есть список домов, которые можно купить.
– Тогда я тебе буду нужен, чтобы проверить договор о покупке.
– Я вполне способна справиться с этим сама.
– Кэтрин, скажи честно, есть ли у тебя опыт в составлении купчей?
Она заколебалась, а затем со вздохом призналась:
– Никакого. Но я же умею читать. Никто меня не обманет.
Гришем поднял брови:
– Надеюсь, ты взяла с собой очки.
– Вот они, здесь. – Она похлопала рукой по ридикюлю, а затем сделала жест, словно отгоняя его. – Так что можешь уезжать со спокойной совестью. Отправляйся туда, где проводишь целые дни.
Его огромный конь шел голова в голову с ее пони.
– Овцы, – услышала она сквозь грохот колес телеги.
– Что?
Кэтрин посмотрела на Берка и тут же пожалела об этом. Боже, когда он улыбался, ее сердце было готово выскочить из груди! Сегодня он, казалось, решил очаровать ее. Она же решила, что не позволит ему это сделать.
– Последние две недели я выбирал баранов, чтобы улучшить свое стадо, – сказал он. – В особенности среди хаслингденов, одной их старейших пород в этих местах.
Она с возрастающим любопытством посмотрела на Гришема:
– Ты действительно разводишь овец?
– Трудно в это поверить, не так ли? Последнее время я довольно сильно заинтересовался этими животными. Однако не говорите об этом кому-либо из моих лондонских друзей. Это может оказаться временным увлечением.
