Вирджиния Хенли - Желанная
В этот момент к ним подошла Джоан.
— Я повсюду искала тебя, Брайенна. Ты становишься настоящей отшельницей. Адель хочет повести нас на пруд в заколдованном лесу. Пожалуйста, пойдем с нами.
Джоан, возбужденная, как ребенок, заражала окружающих своим энтузиазмом.
— Конечно, я пойду. Я бы сама хотела его снова увидеть, правда это всего лишь прозрачный пруд в Энстоусском лесу. Он не зачарован, и никто не знает наверняка, действительно ли желания, загаданные там, исполняются.
— Брайенна, ты совсем не романтична.
— Разве? — засмеялась Брайенна. — Ты была бы удивлена, знай, какие необычные грезы посещают меня в последнее время.
— Прекрасно! Тогда я прошу, чтобы ты пообещала забыть хоть ненадолго о своем неверии в чудеса!
— Обещаю.
— Тогда пойдем.
Адель и Глинис отправились в конюшни приказать, чтобы оседлали лошадей.
Место, где среди дубовых деревьев переливалась хрустально-чистая вода маленького озерца, было впрямь очаровательным, даже если и не было заколдовано. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, танцевали на водной глади, образуя причудливые узоры теней и света. Весной поляны в лесу расцветали благоухающими колокольчиками, а сейчас пруд окаймляли незабудки и ноготки. Под деревьями росли кружевные папоротники, а на поверхности водоема виднелись огромные листья водяных лилий и головки кресса. В воздухе звенели птичьи трели. Дрозды и галки перелетали с ветки на ветку, а зимородки кружили над водой, пытаясь поймать переливающихся всеми красками радуги стрекоз.
Дамы принесли с собой монеты, чтобы бросить в пруд, — тогда, по поверьям, исполнится любое желание, и Джоан без колебаний ступила в воду первая, намочив туфли и подол платья. Наблюдая за подругой, Брайенна почувствовала, как в горле застрял комок. Ведь Джоан загадала на себя и принца Эдуарда, а такому желанию никогда не сбыться.
— Не слишком надейся, — предостерегла она.
— Но ты обещала, — капризно протянула Джоан.
— Прости. Собственно говоря, последнее желание, о котором я просила перед отъездом, исполнилось. Я мечтала вернуться в Бедфорд.
Теперь наступила очередь Адели спрятать слезы. Она помнила так живо, будто это было вчера, тот день, когда осиротевшей Брайенне приказом короля было велено собираться в Виндзор.
Глинис склонила голову на бок, словно внимательно прислушалась к биению сердца земли, и сказала:
— Это необычное место. Я ощущаю здесь странные потоки глубоких чувств. Мне кажется, пруд когда-то был свидетелем огромного счастья и безбрежной печали и… и чего-то еще. Наверное, страсти. Бурной великой страсти.
— Об этом месте давно ходят легенды, — вставила Адель. — Говорят даже, здесь когда-то приносились человеческие жертвы… А еще ходят слухи, будто одна девушка утопилась в пруду, когда возлюбленный бросил ее.
— Страшно! — вздрогнула Джоан. — Но сам по себе пруд очень красив.
— Глинис, что ты там говорила о счастье и страсти?
— У этого пруда наверняка тайно встречались любовники.
— Как это прекрасно, — мечтательно вздохнула Джоан, вспомнив другой пруд в другом лесу.
Адель рассмеялась.
— Говорят, что, если женщина искупается в хрустальном пруду обнаженной, обязательно увидит лицо будущего мужа.
— Бьюсь об заклад, ты так и сделала! — хихикнула Джоан.
Адель вспыхнула до корней волос.
— И я, и моя сестра. Конечно, это было до того, как она вышла замуж за твоего отца, Брайенна.
— О, расскажи, Адель, — умоляюще попросила Джоан.
— Я ничего не увидела, но Брайенна утверждала, что ей явился сэр Брайан.
— О, — вскричала Джоан, — ужасно романтично! В твоем имени, Брайенна, сочетаются имена отца и матери! Бьюсь об заклад, Адель загадала на Пэдди, а Глинис мечтает об Али.
— Пэдди и Али? Эти проклятые распутники! Я думаю о них, как о Паразите и Чуме.
— Паразит, это, конечно, ирландец, — поддразнила Джоан, и ее смех зазвенел над хрустальным прудом.
Брайенна бросила монету последней. По воде пошла рябь, и из глубины словно проступило смуглое лицо. Сердце девушки радостно встрепенулось. Но хотела ли она видеть лицо Арабского Рыцаря? Все-таки, наверное, именно об этом она мечтала в глубине души. Мысли и чувства девушки снова пришли в смятение. Почему она не может довольствоваться Робертом де Бошемом?
«Сердце хочет того, к чему стремится», — прошептал ей снова непрошеный голос.
По дороге домой леди весело болтали, словно никогда не ссорились.
— Какое счастье выпало на долю твоих родителей — они любили друг друга, — с тоской произнесла Джоан.
— Что чувствуешь, когда любишь кого-то? — тихо спросила Брайенна.
— Это небо и ад, — тяжело вздохнула Джоан. — Его лицо всегда стоит перед твоими глазами, ты думаешь о нем все дни и видишь во сне. Желание быть вместе настолько велико, что ему нельзя противиться. Любовь так сильна и могущественна, что сметает все барьеры. Знаешь, разлука причиняет адские терзания, но они станут совершенно невыносимыми, если у тебя не осталось воспоминаний, которые можно лелеять в сердце.
Джоан покраснела.
— Я знаю, ты считаешь меня дурочкой, потому что я позволила себе влюбиться в Эдуарда, но я беру у судьбы все, что она мне дает. Он сделал меня женщиной, и я об этом не жалею.
В этот момент Брайенна считала подругу совсем не глупой, а, напротив, храброй и мужественной.
До замка было недалеко, и у подруг оставалось достаточно времени, чтобы переодеться к ужину.
Не успели они подняться наверх, как Адель встревожено взвизгнула, увидев, что черноногий хорек метнулся к Клэнси. Старый кот, до этого старательно умывавший морду, прервал свое занятие, поднял лапу и врезал зверьку по любопытному носу. Зубастик присел и покорно съежился перед воинственным котом, владевшим этой территорией вот уже десять лет. Адель облегченно вздохнула.
— Самое главное — показать, у кого власть, — заметила Брайенна. — У старого Клэнси, возможно, уже половины зубов нет, но хорек этого не знает.
Адель подхватила кота на руки.
— Пойду надену платье поэлегантнее, прежде чем спуститься в зал.
Джоан подмигнула Брайенне, намекая на то, что Адель стремится привлечь внимание ирландского оруженосца.
— Давайте все наденем что-нибудь необыкновенное, -
предложила Джоан, и Глинис немедленно с ней согласилась.
— Что ты выберешь, Брайенна? — спросила она, когда подруги вошли в комнату.
Адель, нагнувшись, подобрала кружевное одеяние с пола, где племянница оставила его прошлой ночью.
— Какой прекрасный пеньюар, откуда это? — с любопытством спросила Джоан.
— Он принадлежал моей матери, — пояснила Брайенна, надеясь, что не слишком покраснела.
