Элизабет Чедвик - Лавина чувств
Солнечный свет заиграл по пергаменту, когда она нежно складывала его, задерживая свои пальцы в тех местах, где виднелись строки, оставленные рукой Джослина. Она подошла к корзине с шитьем и, взяв шило, проделала в уголке сложенного письма отверстие. Затем продела туда шнурок, висевший у нее на шее, на котором также находился крестик. Шнурок с пергаментом лег ей на грудь, и теперь ее сердце находилось рядом с сердцем Джослина.
Глава 22
— Мы что, заблудились? — запричитал Иво.
Рагнар сжал в руках мокрые скользкие поводья и, повернувшись в седле, сердито посмотрел на брата.
— Боже мой, перестань наконец хныкать! — процедил он сквозь зубы. — Ты ведь еще живой, не так ли?
Дождь шел с самого рассвета, превращая день в лесу в однотонные зеленые сумерки. Вода била по шлему Рагнара, капала на плащ с двойной подкладкой, который уже давно промок насквозь. На его кольчуге виднелась кровоточащая рана цвета ржавчины. Он натер бедра о седло, и теперь каждый шаг его усталой лошади давался ему с большим трудом, отдаваясь болью по всему телу.
Под этим жутким дождем армия Лестера пробиралась через всю страну в центральные графства под защиту своих крепостей. Но на болотистых землях близ деревушки Форнем она столкнулась на свою погибель с рыцарями Хью де Боэна. Граф Роберт слишком понадеялся на своих новобранцев — плохо подготовленных фламандцев, которые по большей части были простыми ремесленниками, — и воины Хью де Боэна разбили их наголову. Перепуганный Рагнар бежал с поля боя, таща за собой своего брата Иво. Леса, окружавшие Бэри и Третфорд, простирались на много миль, лишь изредка попадались черные жилища погорельцев. А за пределами этого мрачного зеленого царства, укрывшего беглецов, насколько понимал Рагнар, поджидали люди Хью де Боэна, чтобы расправиться со всяким, кто уцелел от меча и не сгинул в болотах.
— Моя лошадь прихрамывает, — пожаловался Иво. — Как ты думаешь, мы скоро найдем убежище?
Рагнар закрыл глаза, проглотив слюну. Еще немного и он предложит Иво убежище — шесть футов глубиной с покрывалом из пожелтевших листьев. От этого глупца, как от продырявленного кожаного мешка для воды, не дождешься никакой пользы. Ни сражаться, ни думать он не может. Дохлая рыба составила бы лучшую компанию. Он ничего не ответил, а лишь погнал собственную лошадь более быстрым шагом. Если кобыла Иво действительно прихрамывает, то, может быть, хоть тогда он оставит его в покое.
А дождь все лил не переставая. Под пологом леса каждая яма напоминала открытый влажный рот какого-нибудь гигантского чудовища, поджидающего свою неосторожную жертву. Казалось, чудовище уже высунуло свой мерзкий покрытый мхом язык, словно перекидной мост, чтобы жертва по нему проскользнула в его ненасытную утробу. Запах плесени и гнилых грибов был почти непереносим.
Его глаза устали, ничего не различая, кроме массы промокших листьев, слившихся в его сознании в огромный зеленый океан. Рагнар стал повстанцем, изгоем, умирающим от холода в этих заболоченных лесах. Первая искра восстания, подхлестнувшая в нем дружескую симпатию к молодому Генриху и заставившая его поддержать нового претендента на престол, погасла. Желание уязвить своего отца и в то же время доказать, что и он чего-то стоит, по-прежнему мучило его больное самолюбие. Он жаждал уважения и восхищения собой, и чем несбыточнее становились эти мечты, тем жажда его росла все сильнее, доводя до отчаяния.
— Рагнар, подожди! — Крик брошенного Иво едва доносился сквозь темно-зеленую пелену ливня.
Рагнар со злостью ударил ногами по бокам лошади. Но та, испугавшись пролетавшего над тропой дятла, метнулась в сторону, споткнувшись о корень дерева и издав при этом резкий пронзительный крик. Рагнар обеими руками ухватился за упряжь, чтобы удержаться в седле. Одним плечом он ударился о ствол дерева и выругался от боли. Однако ему удалось обуздать напуганную лошадь, и он, остановившись, прислушался к приближавшемуся стуку копыт. Иво поспешно догонял его.
— Рагнар… — произнес несчастный Иво.
Рагнар набрал в грудь сырого воздуха, чтобы наорать на брата, как у него внезапно перехватило дыхание. Позади Иво скакал улыбающийся английский воин, держа наготове копье. За ним следовало около полудюжины вооруженных людей.
— Если твоя рука потянется к мечу, то, надеюсь, лишь затем, чтобы сдать его, — произнес англичанин с сильным французским акцентом. — Дай мне лишь небольшой повод, нормандец, и твои кишки будут болтаться на моем копье.
Рагнар вздрогнул и побледнел, раздумывая над прозвучавшей угрозой и собираясь дать этому воину тот повод, о котором он говорил. Все было бы так просто. Один взмах, и со всем покончено. Но где гарантия, не считая пустых заверений священника, что небесная жизнь лучше земной? И, взявшись за рукоятку меча, он медленно стал доставать его из своих обшитых шерстью ножен.
— Рагнар, ради бога, отдай его им! — прокричал Иво с огромными от страха глазами. — За нас дадут выкуп, — пробормотал он, бросая взгляд на сжимающийся круг воинов. — Мы сыновья Вильяма де Роше, известного как Железное Сердце… фактически, его наследники. — Он облизнул губы.
Рагнар бросил на Иво взгляд крайнего презрения и кинул меч на плотную подстилку из гнилых листьев у передних копыт своего коня, словно подавая монету нищему.
Англичанин ухмыльнулся.
— Сыновья великого Железного Сердца? — в его голосе послышалась глубокая удовлетворенность. — Интересно, сколько ваш знаменитый отец заплатит за возвращение двух заблудших черных овечек. Надеюсь, намного больше, чем вы на самом деле стоите, а то мне вообще не захочется связываться с вашим выкупом.
— Он заплатит вам столько, сколько запросите, — с беспокойством принялся Иво убеждать англичанина. — Правда ведь, Рагнар?
Рагнар прищурил свои светло-карие глаза.
— Да, — пробормотал он. — Он заплатит.
* * *Стоял сырой вечер на исходе октября. Резкий ветер гнал по небу стада туч на север и дул в лицо Вильяму де Роше, остановившемуся со своими людьми у деревенской пивной, к которой привел их проводник-англичанин.
— Это и есть то самое место? — спросил Вильям. От переживаний за судьбу своих сыновей и постоянных перемен настроения от надежды до полного отчаяния — его голос стал еще более грубым и сердитым.
— Да, милорд. — Проводник искоса посмотрел на него. — Возможно, выглядит не очень внушительно, но под полом находится прочный и крепкий погреб.
От волнения у Железного Сердца задергался нерв на щеке.
— И мои сыновья в этом погребе?
