Ханна Хауэлл - Горец-дикарь
– Интересно, где ты его прятал? – удивилась Кэтрин.
– Лучше не спрашивай, – усмехнувшись, ответил Робби. – Ты не могла бы снять с моей головы этот чертов платок? Одной рукой у меня это не получится, а мне бы не хотелось бросать меч.
– Мне тоже кажется, что тебе лучше наставить его на противника.
Фреда стояла и смотрела, как Лукас бьется с Ранальдом. Ее лицо было искажено от ярости. Агнес явно собиралась сбежать. Она осмотрелась вокруг и тихонько направилась в сторону кухни, но тут же остановилась, когда из-за спины Хильды вышел Патрик и встал перед ней. Агнес вытащила из рукава кинжал, и Кэтрин испугалась, что она сейчас кинет его в ту сторону. В чем Агнес действительно достигла мастерства, так это в метании кинжалов: она делала это с убийственной точностью. Но вместо этого женщина развернулась к Кэтрин, явно намереваясь убить ее или попытаться прикрыться ею, чтобы выбраться на свободу. Но тут Кэтрин скинула с головы Робби платок, выставляя на показ его ярко-рыжие волосы.
– Робби! А ты что здесь делаешь? – воскликнула Агнес.
Кэтрин показалось несколько странным, что Агнес пришла в неописуемую ярость, увидев Робби, который сражался на стороне ее врагов. Ведь в планы Агнес входило также убийство законного мужа. Видимо, ее сестра мыслила совсем по-другому, чем большинство людей. Кэтрин не сводила глаз с кинжала Агнес, и с облегчением перевела дух, когда Робби сунул свой нож ей в руку.
– Как ты видишь, я просто пытаюсь сохранить жизнь твоей сестре, моя дорогая кровожадная женушка, – ответил Робби.
– Когда ты вернулся?
– Несколько недель назад.
– И ты не пришел, чтобы повидать меня?
– Нет. У меня было сильное желание еще немного походить по этой земле. Но ты, похоже, думала иначе.
Кэтрин порадовало, что Робби поверил их словам об истинных намерениях Агнес. Ей было страшно, что при встрече с ней он мог заколебаться, и это в итоге привело бы к его смерти. Она испытывала жалость к нему, потому что понимала, какую боль должен сейчас испытывать Робби, увидев Агнес во всей ее красе. Но все-таки лучше пережить душевные страдания, чем умереть от рук жены. Она почувствовала, как напрягся Робби, и подумала, не заметил ли тот какое-то движение Агнес, говорившее о ее готовности наброситься на них.
– Дорогая мама нас наконец-то заметила, – сказал Робби.
– Мне следовало догадаться об этом. Иначе с чего вдруг на лице Агнес появилось такое самодовольное выражение? – заметила Кэтрин. – Видимо, Агнес забыла, что Патрик стоит от нее всего лишь в нескольких шагах и держит в руках меч.
– Что ж, тем лучше для него. Патрик слишком избалован вниманием девушек.
В это было трудно поверить, но Кэтрин почувствовала, что сейчас рассмеется. Она вдруг вспомнила, как раньше Робби всегда удавалось развеселить ее, и это была одна из черт его характера, которая ей всегда очень нравилась. Он вызывал смех даже тогда, когда ей хотелось плакать.
– Значит, ты вернулся, не так ли? – спросила Фреда, медленно подходя к Робби и Кэтрин.
Кинув на нее быстрый взгляд, Кэтрин увидела, что в руках женщина держала длинный нож. По выражению ее лица было понятно, что она собиралась пустить его в ход. Кэтрин решила, что Фреда собирается убить ее, но также не побрезгует и Робби, если тот подвернется ей под руку. Увидев, что Патрик подобрался к Агнес и встал у нее за спиной, она поняла, что с той стороны им теперь ничто не угрожает, и потому обратила все свое внимание на Фреду.
– Да, – ответил Робби. – Я думал примириться с женой, но оказалось, что она не испытывала ко мне тех нежных чувств, на которые я надеялся.
– Ты глупец. И всегда им был.
– Я стою на стороне правых, на стороне победителей, вы же – нет. Так кто же из нас глупец?
– Если бы ты был на нашей стороне, то сейчас бы уже правил Данлоханом.
– Нет, это место принадлежит не вам. И у вас нет права сажать туда тех, кто вам по нраву. А мне и подавно не нужно ничего, что было добыто ценой крови невинных людей.
Фреда пожала плечами.
– Значит, ты мне не нужен, – сказала она. – И потому тоже умрешь.
Кэтрин почувствовала, как напрягся Робби. Она не знала, что тот собрался сделать – закрыть ли ее своим телом, как шитом, или отпрыгнуть вместе с ней в сторону, когда Фреда бросит в них оружие. Но вдруг женщина резко выпрямилась и замерла. Ее глаза расширились, и она посмотрела вниз. Кэтрин тоже опустила взгляд к животу Фреды и увидела конец меча, торчащий оттуда. Фреда медленно подняла глаза и в бессильной ярости посмотрела на Кэтрин, а потом свалилась на пол. Позади нее стоял залитый кровью Ранальд, а рядом с ним – Лукас. В его руках был меч, а на нем самом – ни единой царапины.
Агнес прекратила вырываться из рук Патрика и в ужасе уставилась на тело своей матери. Потом она перевела взгляд на Ранальда.
– Ранальд, ты убил ее?!
– Да. Убил. Так же, как она убила меня своими заговорами и планами. – Он медленно опустился на колени и послал Агнес отвратительную улыбку. Из его рта полилась кровь. – Не переживай, моя бессердечная подруга. Я подозреваю, что скоро мы свидимся с тобой в аду.
Патрик взял кинжал из внезапно ослабевшей руки Агнес и отпустил ее. Кэтрин увидела, что бой закончился, и вышла из-за Робби, Агнес медленно направилась туда, где на полу лежали мертвые тела ее матери и любовника. Ее нижняя губа задрожала, и Кэтрин решила, что сейчас она громко разрыдается. Ей даже захотелось подойти к сводной сестре и попытаться успокоить ее. Но это продолжалось лишь одно мгновение. Агнес перевела дыхание, потом повернулась и посмотрела на Лукаса.
– Я должна сказать тебе спасибо за то, что ты освободил меня от этих людей, – сказала она мягким, просительным голосом. – Я никогда бы не вырвалась из их власти, и они продолжали бы все сильнее и сильнее тянуть меня на дно.
У Робби вырвался звук, полный крайнего отвращения.
– Ты окружена трупами, – сказал он, – и открыто говорила всем, что намерена убивать дальше. И после этого у тебя хватает смелости заявлять, что ты сама жертва? Даже ты не способна поймать нас на такую откровенную ложь, Агнес. Хоть раз в жизни перестань притворяться ребенком и признай свою вину в том, что сейчас произошло.
Одно мгновение она просто злобно смотрела на него, а потом вспомнила, что ей нужно попытаться выйти из этой ситуации живой. Агнес тут же устремила взгляд своих больших голубых глаз, в которых блестели слезы, на Кэтрин.
– Сестра, ты же не хочешь, чтобы меня убили, да? Мы же с тобой одной крови. У нас общий отец.
– Был общий отец. До тех пор, пока его не убила твоя мать, – сказала Кэтрин, а потом кинулась к Лукасу, который открыл ей свои объятия и крепко прижал к себе. – И ты пыталась убить Лукаса только из-за того, что он не стал делить с тобой постель. Нет, дорогая сестра, не жди от меня прощения.
