Ядовитый соблазн [СИ] [litres] - Эрика Адамс
— Не стал тебя будить.
— И правильно сделал. Тебе и твоей спутнице надлежало говорить намного тише, чтоб не будить меня. Я надеюсь, что тебе в голову больше не придёт нарушать мой сон меня только затем, чтобы дать посмотреть, как ты развлекаешься с бордельной шлюхой. Такая красотка, Максимилиан… В каждом жесте — та же грация, те же заученные, фальшивые улыбки, что и у тебя. Одним словом, — верхний предел твоего уровня.
— Прекрати.
Эмилия нетерпеливо выдернула локоть из его захвата.
— Придётся отмываться несколько часов. Одному богу известно, сколько грязи налипло на твои руки от этой подстилки…
Она брезгливо поморщилась и отошла в сторону, но Максимилиан преградил ей дорогу, вынуждая сделать шаг назад, прижавшись спиной к стене.
— А может дело в другом, маленькая злюка? Может, ты приревновала меня к ней и сейчас пытаешься скрыть это?
— Не обольщайся. Ты слишком высокого мнения о себе.
— Вот как? Кажется, в оперной ложе ты так не считала, ластилась ко мне и была не против развлечься.
Эмилия засмеялась и щёлкнула пальцами.
— Всего лишь оттачиваю мастерство. На тебе. Почему бы и нет? Пособие, оказавшееся под рукой только и всего. Всё получилось так легко, по щелчку пальцев. Так что я готова приступить немедля к исполнению твоих коварных замыслов. Чем скорее ты осуществишь задуманное, тем быстрее я избавлюсь от твоего присутствия. Я бы рекомендовала и тебе самому сосредоточиться на мести, а не тратить время на шлюх. Когда завершишь начатое, сможешь отпраздновать, пригласив на званый вечер хоть весь бордель.
Эмилию трясло от злости. Это не укрылось от мужчины.
— Успокойся. Вернись к себе. Я скоро освобожусь и мы поговорим спокойно, без лишних истерик и визгливых оскорблений.
— Мне не о чем с тобой разговорить, старый интриган. Возвращайся к своей потасканной шлюхе и развлекайся, сколько душе угодно.
Максимилиан рывком дёрнул девушку на себя и потащил по коридору. Распахнул дверь своей спальни и втянул брыкающуюся девушку за собой.
— Отпусти! Мне противно находиться рядом с тобой.
Максимилиан пинком открыл дверь в уборную.
— Ничтожество! — бушевала Эмилия, пытаясь вырваться из захвата рук.
— Всё сказала? — встряхнул за плечи Эмилию Максимилиан и, не дожидаясь ответа, обхватил её сзади за шею, толкнув головой в ведро с холодной водой. Руки девушки взметнулись вверх, цепляясь за металл. Она пыталась вырваться из захвата, но колотила руками лишь воздух. На мгновение Максимилиан поднял девушку, жадно хватающую воздух ртом, но заметив, что она вновь порывается что-то возразить, повторил процедуру, удерживая её голову под водой чуть дольше.
Когда он отпустил её, Эмилия лишь закашлялась, стараясь избавиться от воды, залившейся в нос и в рот. Говорить что-то ещё не было сил. Максимилиан отпустил руки и спокойно наблюдал за тем, как она, пошатываясь, уходит к себе в комнату.
Холодная вода противными струйками стекала с волос за шиворот платья. Ткань намокла и липла к телу. Эмилия стянула с себя платье и бельё, умывшись водой, почти такой же холодной, как та, в которую с головой её окунал мужчина. Тело покрылось и мурашками и начало дрожать от озноба. Эмилия завернулась с головой в пушистое одеяло, сидя в кресле. Постепенно она отогревалась и озноб, как и истерика сходили на нет. В голове и теле оставалось только звенящее ощущение пустоты. За стеной не было слышно ни звука. Наверняка, мужчина вернулся к своей спутнице, как-то отстранённо подумала Эмилия.
Через некоторое время послышались шаги, замершие на мгновение рядом с её дверью, но прошествовавшие дальше. Эмилия расчесала волосы, оставив их свободно струиться по плечам, натянула на тело сорочку и лёгкое платье. Без колебаний она вышла из своей комнаты и распахнула дверь в комнату Максимилиана. В голове не было ни единой мысли, что она собирается сказать или сделать, но останавливаться на полпути она не желала. В конце предложения не хватало точки, и кому-то нужно было решиться поставить её.
— Я вижу, ты уже освободился, — сказала она, пройдя на середину комнаты.
Максимилиан стоял спиной к окну, расстегивая рубаху. Жакет небрежно валялся на полу возле его ног.
— Попрощался, как следует, со своей… гостьей?
— Эмилия, — Максимилиан глубоко вздохнул, сделав паузу, — развернись и покинь эту комнату немедля.
Мужчина обошёл её по большой дуге, словно она была заразна неизлечимой и постыдной болезнью. Она и сама себе казалась сейчас именно такой — больной неестественными чувствами, бурлившими в крови. Максимилиан взял в руки бокал и бутылку бренди. Эмилия подошла и потянула бутылку со спиртным на себя. Максимилиан не отпускал.
— Я всего лишь налью тебе выпить, — спокойным тоном произнесла она, завладев бутылкой. Стекло звякнуло о стекло. Эмилия взяла в руку бокал со спиртным.
— Тебе лучше уйти. В свою комнату, — повторил мужчина.
— Уйти? Разумеется, я уйду. Но только после того, как отвечу на твой вопрос.
Максимилиан с недоумением посмотрел на неё.
— На какой?
— На тот, что ты задал мне перед тем, как сунуть мою голову в ведро с ледяной водой. Всё ли я тебе сказала? Отвечаю, нет не всё. И я была не права, говоря, что ты достоин общения лишь с проститутками.
Эмилия развернулась и сделала несколько шагов вбок, вернувшись на исходную позицию, лицом к лицу с Максимилианом.
— Я ошиблась. Ты и сам похож на потасканную жизнью проститутку, прячущую за броским и безвкусным макияжем последствия мордобоя клиентов и свои пагубные пристрастия. Ты — побочный выблядок и нежеланный отросток, трясущимися руками вцепившийся в идею о мести так, словно её осуществление сделает тебя достойным попранной фамилии. Которая тебе не принадлежала и никогда не будет принадлежать. Тебе стоило покидать фургон ярмарочных артистов только затем, чтобы потешить публику своими масками. Не больше. Ты ловко подкидываешь их, одну за другой, думая, что ты умнее, лучше и достойнее всех прочих. Но под ними… Кто ты? Ничтожество, пустышка. Цена твоего маскарада — ржавый медяк, валяющийся в грязи.
Эмилия поднесла бокал к носу и вдохнула аромат спиртного, поморщившись:
— Гадкое пойло. Такое же гадкое, как и ты.
Она выплеснула бренди в лицо Максимилиана, слушавшего её речи молча. Его лицо словно застыло в камне, не выражая ни одной эмоции. Он достал из кармана брюк платок, протягивая его Эмилии.
— Вытри моё лицо и извинись. Сейчас же.
