Дебора Мартин - Любовь срывает маски
— Я не обманывал тебя, Тамара! Я и вообразить не мог…
Цыганка оттолкнула его руку.
— Я же сказала тебе, что это случится. Я говорила, что он погубит ее!
Ее слова не на шутку встревожили Мэриан. Она не могла допустить, чтобы тетя хотя бы на мгновение подумала, что она могла полностью отдаться Гаретту.
— Ничего не произошло, — словно оправдываясь, произнесла она, сделав несколько шагов в сторону Тамары. — Он не… я хочу сказать…
— Ваша племянница столь красноречиво пытается сообщить вам, — насмешливо произнес Гаретт, — что вы вмешались прежде, чем «это случилось» и что я не успел «ее погубить».
— Но что-то все-таки произошло, — заявила Тамара, указывая на ковер.
— Возможно, — не стал отрицать Гаретт. — Но ваша племянница достаточно взрослая, чтобы самой выбирать себе любовников, если захочет.
Мэриан сжалась от этих слов как от удара, но затем ее возмутило грубое, непристойное, а главное, лживое заявление. Да как он смеет говорить, что она, благородная леди — не важно, знает он об этом или нет, — будто бы выбрала его себе в любовники! Если бы он не был так… так… обольстителен, она ни за что не позволила бы ему даже дотронуться до себя. Она уже собралась возразить, но Гаретт, не обращая внимания на ее сердитый взгляд, не дал ей и рта раскрыть.
— Предупреждаю вас, Тамара. То, что происходит между вашей племянницей и мною, больше вас не касается. До тех пор пока она… или вы… не скажете мне, кто она такая и откуда мой дядя знает ее и ее родителей, я Мину никуда не отпущу. Она сама постелила себе постель, так пусть теперь и спит в ней. И вы ничего не сможете изменить, что бы вы ни предпринимали.
Тамара невольно открыла рот в изумлении, недоверчиво глядя на графа, но ее возмущение было ничто по сравнению с возмущением и яростью, клокотавшими сейчас в душе Мэриан. Тем не менее Мэриан заговорила самым холодным тоном, на который только была способна:
— Должна вывести вас из заблуждения, милорд, я никогда не выбирала вас своим любовником, что бы вы ни думали по этому поводу. Просто вы не оставили мне иного выбора. Я никоим образом не могла сама, по доброй воле выбрать долю вашей пленницы, точно так же как и сносить ваши приставания и оскорбления только потому, что я здесь, в вашем доме. Вы единственный стелили мне постель, но только я не собираюсь ложиться в нее.
Прищурив глаза, он молча смотрел на девушку, которая стояла прямо перед ним с дерзким вызовом в глазах, вся дрожа от ярости.
— Так он оскорблял и приставал к тебе? — взвилась Тамара. — Что ж, этого больше не повторится, идем, Мина! — Она резко развернулась к двери. — Мы уезжаем из Лидгейта, и чем скорее, тем лучше.
Однако Гаретт молниеносно шагнул вперед, встав между Мэриан и Тамарой как раз в тот момент, когда девушка направилась было вслед за тетей к двери.
— Вы можете ехать куда пожелаете, Тамара, — со спокойным безразличием сказал он, — но ваша племянница останется здесь.
Мэриан растерянно взглянула на тетю. Тамара яростно набросилась на графа:
— Вы настоящий мерзавец, милорд, несмотря на свой громкий титул. Но вам не удастся сделать по-своему. Только не в этот раз, клянусь честью! Я сразу же пойду к констеблю. Я скажу ему, что вы намерены сделать. Я раструблю на весь город о ваших преступлениях…
— Ты не сделаешь ничего подобного! — резко оборвала ее Мэриан. Последнее, что им сейчас было нужно, — это вовлекать в свои дела констебля. Он ни за что не осмелится занять их сторону против графа. Он может даже счесть более безопасным открыть графу, кто такая Мэриан на самом деле, чем рисковать, что Тамара навлечет на его голову недовольство его светлости. И как бы ни возмущало Мэриан то, что она вынуждена быть пленницей Гаретта, она не смела рисковать. Он не должен узнать, кто она такая!
Тамара с удивлением посмотрела на племянницу.
— Ты не хочешь, чтобы он освободил…
— Конечно, хочу! Но цыган не слишком сильно любят в Лидгейте, — сказала она многозначительно, надеясь, что ее тетя догадается, как опасно угрожать сейчас Гаретту. Хотя горожане согласились не выдавать Мэриан и предоставили ей убежище в своем городе, они, возможно, не станут так уж рьяно защищать ее, если это может вызвать гнев самого графа. Заметив блеск понимания в глазах тети, Мэриан вздохнула свободнее. — Констебль скорее всего просто не станет слушать цыганку. Он может даже выгнать тебя из города, если ему покажется, что от тебя слишком много неприятностей. Мы ведь не хотим этого, правда?
— Нет, любимая, не делай этого! — вмешался Уильям, явно обеспокоенный направлением, которое принял их разговор.
— Оставь ее, Уилл, пусть идет к констеблю, — заметил Гаретт. — Пусть убедится сама, как много это ей даст. К тому же, возможно, я и сам пойду…
— Нет! — вскричала Мэриан испуганно. Не видя мрачной усмешки Гаретта, она бросила тревожный взгляд на Тамару и торопливо продолжила: — Никто не пойдет к констеблю, особенно ты, тетя Тамара!
Рот Тамары был крепко сжат, но выражение лица явно свидетельствовало о том, что она не собирается выслушивать никакие возражения.
— Я не позволю ему насиловать тебя… — начала она решительно.
— Он вовсе не насиловал меня сегодня утром, — резко сказала Мэриан, и краска стыда медленно залила ее лицо. Как бы ни тяжело ей было признаться в этом, она не могла позволить тете бросать вызов графу. Пока тот терпеливо сносит ее оскорбления, но еще немного, и она может вынудить его действовать. Мэриан даже представить боялась, что может сделать Гаретт, потеряв терпение.
Тамара, никогда охотно не подчиняющаяся обстоятельствам, недовольно пробормотала:
— Не нравится мне все это.
— Так же как и мне. Но если его светлость, — Мэриан вложила в последнее слово максимум сарказма, бросив при этом колкий взгляд в его сторону, — если его светлость сможет воздержаться от… от своих сластолюбивых притязаний, я полагаю, мы с тобой сможем вынести это испытание, пока я не докажу ему, что я такая же слуга сэра Питни, как и Уильям.
Гаретт слушал все это со скрещенными на полуобнаженной груди руками, а глаза сверлили Мэриан, словно он стремился заглянуть в ее душу. В самой глубине его взгляда можно было прочесть удивление, хотя его холодная, едва заметная улыбка свидетельствовала о том, что гнев его еще не утих.
— Я более чем охотно готов выполнять желания Мины, — заявил он, в то время как его глаза беспрепятственно путешествовали по ее растерзанному и неприлично спущенному с плеч платью.
Мэриан поспешно отвела от него взгляд, мгновенно поняв, что он напоминает ей о том, с каким бесстыдством и откровенностью она отвечала на его «сластолюбивые притязания».
