Ли Бристол - Серебристые сумерки
Джош наклонился и нежно поцеловал Анну в лоб.
– Анна, позволь мне показать тебе, какой прекрасной может быть любовь, – прошептал он.
От прикосновения губ Джоша Анна ощутила, как ее переполняет ожидание чего-то волнующего. Желание молнией вспыхнуло в ней. Она не боялась Джоша. Не боялась больше презрения общества, перешептываний за спиной, не боялась потерять репутацию. Но Анну пугала та страсть, которую Джош пробуждал в ней, и твердая уверенность в том, что после сегодняшней ночи все изменится. Ведь сегодня она сама так решила, это ее выбор. Анна никогда не подозревала, что самым отважным поступком в ее жизни станет любовь к мужчине.
Она посмотрела на Джоша и поняла, что дороги назад нет. Анна коснулась пальцем губ Джоша и ощутила их упругость и тепло.
– Да, – прошептала она.
Джош осторожно привлек Анну к себе. Ее легкие руки опустились ему на плечи. У Джоша все поплыло перед глазами, и губы сами потянулись к ее губам.
Поцелуй был нежным, осторожным, словно губы Джоша ласкали лепестки цветущего бутона. Анна чувствовала, как постепенно, мгновение за мгновением она раскрывается навстречу Джошу, как сладкая истома охватывает ее. Облако нежности полностью заволокло ее, движения стали медленными и плавными. Но страсть уже начала расправлять крылья. Джош медленно отстранился.
Будто не веря, он глядел на нее, и улыбка его, казалось, вобрала всю нежность, какую только способно излучать человеческое существо. Пальцы Джоша нежно коснулись волос Анны, опустились ниже, однако не коснулись лица, а будто парили в воздухе.
Джош снова коснулся волос Анны, одну за другой вытащил заколки, и волосы свободно рассыпались по плечам. Во взгляде его светилась благодарность. Джош прошептал:
– Ты прекрасна.
Анне хотелось ласкать его, но не хватало смелости. Пальцы ее ощущали мягкую, много раз стиранную ткань рубашки, а под ней крепкие мускулы. Когда Джош поднимал руку, мускулы напрягались, и Анна вновь восхищалась его силой. Джош. Сильный, надежный, реальный. Ее Джош.
Губы Джоша приблизились к уху Анны. Она почувствовала, как он вздохнул, и услышала шепот:
– Анна, я боюсь напугать тебя, боюсь обидеть. Скажи, чего ты хочешь… прошу тебя.
Анна закрыла глаза, она уже с трудом могла сдерживаться. Она почувствовала желание, нарастающее так, как обычно подкатывают вот-вот готовые прорваться слезы. “Я хочу, – подумала Анна, – верить тебе, хотя бы сейчас…”
Но разумеется, этого она не сказала, а только подставила губы для поцелуя.
На этот раз поцелуй получился совсем иной – долгий, пронзительный, отчаянный. И когда они с Джошем отпрянули друг от друга, их лица пылали, дыхание прерывалось. Глаза Джоша сверкали, как драгоценные камни.
– Можно я раздену тебя? – прошептал Джош.
У Анны замерло сердце, ощущение тревоги обожгло ее. Тревога… или возбуждение. Однако терять уже было нечего, отступать поздно. Анне с трудом удалось кивнуть, она потупилась и сделала шаг назад.
Ворот блузки у горла стягивала тонкая лента, и Джош успешно справился с этой задачей. Затем он стал расстегивать маленькие перламутровые пуговицы. Казалось, что его неуклюжим пальцам никогда не совладать с ними. Сердце Джоша стучало, как молот по наковальне, с каждой расстегнутой пуговкой пальцам становилось все труднее. Анна опустила голову, волосы скрывали ее лицо, словно серебристая вуаль.
Джош осторожно спустил блузку с худеньких белых плеч Анны, расстегнул крючки на поясе юбки. Талию Анны облегал атласный корсет, муслиновая нижняя юбка скрывала бедра и ноги. Джош уже изнывал от желания, проникавшего в каждую клеточку его тела. Казалось, что даже сердце переполнено желанием.
Джош со второй попытки развязал шнурок корсета, осторожно снял его, а потом распустил завязки нижней юбки. Нежно, благоговейно Джош провел ладонями по плечам Анны, чувствуя, как она дрожит.
Наконец его взгляду предстали обнаженные груди, розово-бело-молочные. Джош нежно коснулся одного из розовых сосков и ощутил, как под его пальцами он набух и затвердел.
Джош чувствовал, как Анна напряглась всем телом. С величайшей осторожностью, стараясь унять собственную дрожь, он опустился на колени и стянул с нее остатки одежды. После этого он поднялся и мгновение смотрел на Анну, не в силах пошевелиться.
Стройное тело Анны напоминало гипсовую античную статую, воплощение женственности – слишком красивая и слишком идеальная, чтобы даже подумать прикоснуться к ней. Крепкие, округлые груди безупречной формы, тонкая талия, чуть выпуклый живот, покатые бедра, стройные длинные ноги… Вот она какая – Анна! Джош мог бы вот так просто смотреть на нее целую вечность.
Он заметил, как руки Анны борются с инстинктивным желанием прикрыть наготу. Джош сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, закрывая собственным телом. Он глубоко вдохнул, набирая воздуха в ноющую грудь. Хотелось пить и пить этот опьяняющий напиток, вбирая Анну в себя всю, целиком.
– Анна, – хрипло прошептал Джош, он мог бы сейчас сказать многое, но слова застревали в горле. Ему хотелось, чтобы Анне было так хорошо, как только может быть женщине с мужчиной. Он готов был положить к ее ногам весь мир.
У Анны кружилась голова, его одежда прикасалась к ее обнаженной, необычайно чувствительной коже… Кожаный ремень Джоша впился в живот Анны, джинсы грубо терлись о ноги. Анну охватили противоречивые чувства. Она и стеснялась, и стыдилась, и ощущала свободу. Но главное, в объятиях Джоша Анна чувствовала себя живой.
Ладони Джоша легли на спину Анны и медленно опустились. Никто и никогда не делал этого. Анна почувствовала, как грудь Джоша расширилась от вздоха, надавив на ее груди так, что стало больно. Словно искра обожгла Анну, когда губы Джоша коснулись ее шеи. А затем Джош поднял голову и слегка отстранился.
Когда его губы коснулись соска и сомкнулись вокруг него, Анна выгнула спину, как бы подаваясь навстречу, жар буквально сжигал ее. Ладонь Джоша легла на ее живот, и у Анны подкосились ноги. Губы и язык Джоша ласкали сосок, а потом его рука скользнула ниже. Анна задохнулась, влажное тепло растеклось по всему телу, она будто закружилась в каком-то стремительном вихре. А затем Джош подхватил Анну на руки и понес к кровати.
Джош впился губами в губы Анны, вложив в этот поцелуй всю свою страсть. Груди Анны ныли, кожа пылала, трепетная истома была настолько сильной, что Анна была вынуждена напрячься, чтобы ослабить ее.
Она закрыла глаза, но чувствовала склонившееся над ней лицо Джоша. Анне захотелось притянуть его к себе, погладить, почувствовать его вкус…
Анна никогда раньше не видела, как мужчина раздевается. Джош делал это быстро, не стесняясь. Сорвал шейный платок, скинул рубашку, стянул джинсы.
