Дороти Гарлок - Любовь и нежность

— Его смерть лежит на твоей совести. Это все твоя вина, слышишь? А теперь ты хочешь разлучить его жену с ребенком. Нет, не так. Ты хочешь вышвырнуть жену и оставить себе ребенка. Ты ублюдок, Слоун! Негодяй, мерзавец, сукин сын!

Ада подошла к нему вплотную. Огромные, полные ненависти глаза, руки, сжатые в кулаки, — она, казалось, была готова на него броситься.

— Да скажи же, наконец, хоть что-нибудь! — взвилась Ада.

Ответ Слоуна прозвучал на удивление спокойно:

— Мы поговорим об этом позже. Нет никакого проку в разговоре, если ты так горячишься. Завтра ты успокоишься, и мы все обговорим.

— Позже, позже, позже! У тебя никогда не было на меня времени, Слоун. Но я до тебя добралась через Слейтера. Твой драгоценный брат любил не кого-нибудь, а меня! Меня! И ты прекрасно это знаешь. Он меня боготворил. И знаешь, что я ему сказала? Что ребенок — твой. Что ты меня соблазнил. Вот что я ему сказала! — и она истерически засмеялась, опустив руки и запрокинув голову. — Как думаешь, что он сделал? Он ударил меня. Это было замечательно. Думаю, в первый раз за все время он сделал что-то серьезное. Ведь от его нежности и заботы просто тошнило.

Слоуну захотелось се удавить. Она ждала от него действий, провоцировала, но он решил не позволять себе необдуманных поступков, о которых потом может пожалеть. Поэтому заставил себя снисходительно улыбнуться.

— Слейтер не поверил ни единому твоему слову. Мы говорили с ним после того, как ты сбежала. Я убедил его в том, что не мог быть отцом ребенка. Я был за тысячу миль от тебя за месяц до и месяц спустя после зачатия малышки. К тому же, Ада, Слейтер доверял мне.

Слоун протянул руки и оттолкнул Аду от себя. Она отошла в дальний угол комнаты, села на кровать, спиной оперлась о стену, руки положила на колени, опустила веки. Казалось, она задремала.

Теперь он с ясностью почувствовал, как опасна эта женщина. Нужно избавиться от нее, увезти подальше от Чериш и ребенка. Только непонятно, как быть с бедной Кэтрин. Об этом надо поговорить с Пьером. Он наверняка что-нибудь придумает.

Все время, пока Ада произносила свою тираду, Кэтрин сидела с Чериш в спальне. Когда все стихло, она тихонько вошла в комнату и стала накрывать стол к ужину.

— Как она? — спросил Слоун с беспокойством.

— Заснула. — Кэтрин обнадеживающе улыбнулась.

Войдя в спальню, Слоун подбросил еще дров в очаг и подошел к кровати спящей девушки, ласково погладил рукой по бледной щеке. Потом быстро вернулся в большую комнату. Ада легла и отвернулась лицом к стене.

Слоун и Кэтрин ужинали отдельно: он — за столом, она — на стуле у окна. Неизвестно, спит ли Ада, поэтому они не разговаривали. После ужина Кэтрин убрала посуду со стола, а Слоун снял чайник с очага и стал наливать горячую воду в кастрюлю. Теперь они стояли близко, и Слоун прошептал на ухо Кэтрин:

— Сегодня ночью поспи с Чериш. И запри дверь.

Кэтрин посмотрела на него испуганными глазами и кивнула.

Ночь шла медленно. Слоун сидел в кресле-качалке, вытянув ноги и заложив руки за голову. Время от времени он поднимался, чтобы подкинуть в огонь полено. За весь вечер Ада не двинулась. В доме стояла мертвая тишина, от которой у Слоуна мурашки бежали по коже. Временами накатывала сонливость, и ему приходилось прилагать силы, чтобы не заснуть, — это была его вторая бессонная ночь.

Перед самым рассветом он задремал. Невозможно сказать, длилось это минуту или час, как вдруг Слоун, словно от толчка, проснулся. Перед ним стояла Ада — волосы растрепались, лицо такое юное и чистое, словно это прежняя девочка из Вирджинии.

— Доброе утро, — попытался завязать Слоун спокойный, неторопливый разговор. Он зевнул и потянулся, не спуская с женщины глаз.

— Утро доброе. А ты здесь так и спал всю ночь?

— Думаю, да. — Он подбросил полено в огонь и перемешал угли в очаге. — Хочешь есть? Чай вскипит через несколько минут.

И он наполнил чайник водой из ведра.

Ада уселась в кресло, которое еще хранило его тепло, закрыла глаза, скрестив ноги, вытянув руки.

Когда вода стала закипать, Слоун подошел к двери в спальню и тихо постучал.

— Кэтрин, — позвал он. Отодвинулся засов, открылась дверь, и на пороге появилась девушка. Похоже, она тоже не спала этой ночью. Слоун взглянул на постель Чериш:

— Ну, как она?

— Спала всю ночь как убитая.

— Она много перенесла. Иди, поешь немного.

Кэтрин вышла в большую комнату.

Через час стало совсем светло. Кэтрин взяла начатое шитье и уселась у окна. Ада не сдвинулась с места и даже не шевельнулась. Проверив, хорошо ли греют оба очага, Слоун стал надевать шубу. Внезапно Ада открыла глаза и уставилась на него.

— Ада, — объявил Слоун, — я иду чинить хижину Слейтера. Завтра ты переедешь туда.

Я принесу тебе дров и еды. Как только смогу, отправлю тебя в Новый Орлеан или обратно в Вирджинию, как пожелаешь. Я позабочусь о твоем содержании, кроме того, каждые три месяца буду присылать тебе некоторую сумму.

Ада посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Он не мог сказать, довольна ли она его решением. Она молчала, глядя на Слоуна из-под полуопушенных век.

— Я скоро приду, Кэтрин, только справлюсь, как там малышка.

Девушка посмотрела Аде в затылок, потом подняла на Слоуна испуганные, умоляющие глаза.

— Я скоро приду, — повторил он, чтобы ее ободрить.

ГЛАВА 25

Когда за Слоуном закрылась дверь, Кэтрин со страхом и напряжением ждала, когда выплеснется гнев Ады, но женщина молча и неподвижно сидела в кресле. Так продолжалось довольно долго, пока она не стала стучать ногой по полу. Удары становились все чаще и сильнее, наконец Ада вскочила и заметалась по комнате.

— Ты слышала, что он сказал? Слышала? — голос был хриплым от ярости. — Ты только подумай, выгонять меня в хижину Слейтера!

Кэтрин не отвечала, и Ада тотчас подбежала к ней.

— Потрудись меня выслушать, иначе получишь пощечину. Ты слышала это?

Кэтрин кивнула.

— Он собирается выставить меня из-за этой поганой шлюхи!

Кэтрин была напугана до смерти. Она молилась, чтобы Слоун поскорее вернулся и не оставлял ее наедине с этой ужасной женщиной. Он ведь не знал, на какую жестокость она способна в гневе. Если бы не беспомощная девушка, спавшая в соседней комнате, Кэтрин выбежала бы из дома, не задумываясь. Но она не решалась оставить Чериш одну вместе с этой сумасшедшей. В отчаянии сжав руки, Кэтрин ждала, какую форму примет гнев Ады.

— Я задала тебе вопрос, Кэт. Ты меня что, не слушаешь'?

— Да, миссис Кэрролл.

— Конечно, ты только и мечтаешь, чтобы Слоун меня отсюда выставил на холод, разве не так? Ты же меня ненавидишь! Конечно, попробуй только отнекиваться. Я знаю, ты ненавидишь меня, ненавидишь! А знаешь почему? Потому, что только из-за меня ты не можешь забраться под простыни и покувыркаться в постели с этим французом. Ты ведь только этого и ждешь, не так ли?