Джейн Кренц - Наваждение
— Благодарю вас, сэр. Это самый очаровательный комплимент, который мне доводилось слышать за последнее время.
Ни слова не говоря, он сжал ее в объятиях и увлек в гущу танцующих — сияющих парусников.
Как она и предполагала, его танец являл собой силу и самообладание. Но под внешним спокойствием движений угадывалась чувственность, что напомнило ей их недавние нежные встречи. Забыв обо всем на свете, она полностью отдалась очарованию момента. Не так-то много подобных счастливых мгновений у нее еще будет, напомнила она себе, и нужно ловить каждое из них, складывая в копилку памяти на будущее, ведь впереди — долгие годы одиночества.
Мелодия вальса закружила ее, и Шарлотта не помнила, зачем она здесь. Только помнила, что танцует в объятиях своего возлюбленного — человека, чье лицо будет ей сниться до конца жизни.
Фонарики отбрасывали разноцветные тени на костюмы танцующих. Бальный зал превратился в сверкающую волшебную страну, населенную сказочными персонажами и загадочными масками. Древнегреческие боги и богини смешались с божествами Древнего Рима, Египта и Замара. Разбойники с большой дороги и пираты танцевали с королевами и феями. А посреди разноцветного озера Диана-охотница вальсировала в объятиях алхимика.
Когда музыка смолкла, Шарлотта готова была плакать. Ее отношения с Бакстером продлятся не долее, чем этот танец, — всего один миг, который она навсегда сохранит в памяти.
— Шарлотта? — Бакстер остановился и взглянул на нее сверху. — Господи, что случилось? Я отдавил тебе ногу?
Усилием воли она стряхнула с себя печаль.
— Нет-нет. — Девушка попыталась улыбнуться. — По-моему, мы отлично справились, сэр. Нам удалось не опозориться — мы не пошли на дно на виду у прелестных парусников.
Он крепко стиснул ее руку.
— Да, мы не пошли ко дну — нам удалось остаться на плаву.
— Это предвещает удачу, как ты думаешь? — спросила она с плохо скрытой надеждой в голосе. И тут она заметила краем глаза белокурую головку Ариэл — Шарлотта сразу узнала ее по венку из морских водорослей. — Бакстер, Норрис приглашает Ариэл на танец. Тебе пора.
— Да. — Бакстер резко повернулся и повел ее в затененный угол террасы. — Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
— Будь осторожен.
Бакстер не ответил. Он потихоньку вытащил из кармана часы, глянул сквозь линзу, чтобы сориентироваться, потом повернулся и направился к погруженной во мрак террасе.
Шарлотта проследила за ним глазами, удивляясь тому, как легко ему удалось скрыться в темноте. Она знала, что он направляется к оранжерее в дальнем конце огромного дома, но потеряла из виду черное домино, едва он ступил на каменное крыльцо. Только что она видела темный силуэт на фоне подстриженных кустарников — и вот он уже растворился во мраке.
Слуга в ливрее появился перед ней, держа поднос с бокалами. Шарлотта взяла себе лимонаду и поискала глазами Ариэл и ее нового кавалера. Норрис был одет в костюм древнего римлянина. Он выглядел сногсшибательно в длинной тоге, но Шарлотте показалось, он не очень разговорчив, что было совсем на него не похоже.
Время шло, Шарлотта уже начала волноваться. Надо бы ей пойти вместе с Бакстером, подумала она. Нельзя было позволить ему убедить себя остаться.
Она мысленно считала минуты, прислушиваясь к музыке и наблюдая за танцующими. Беспокойство ее все росло. Оставалось надеяться, что Бакстеру удалось быстро разыскать спальню Норриса и обыск комнаты не займет у него много времени.
Она старалась не упустить из виду Ариэл и Норриса, которые в этот момент кружились в дальнем конце зала, как вдруг ночной ветерок с террасы слегка пошевелил оборки ее зеленого платья.
Она вздрогнула и, обернувшись, заметила знакомую фигуру в черном домино, застывшую по ту сторону стеклянных дверей. В темноте она не могла его как следует разглядеть — черный капюшон и маска скрывали лицо. Он запахнул плащ, спрятав под него руки. Полы, как черные крылья, развевались вокруг черных сапог.
— Бакстер, — шепотом позвала Шарлотта.
Как хорошо, что он так быстро вернулся, подумала она, выскочив через стеклянные двери на террасу. Увидев его, она испытала неимоверное облегчение.
Только вот непонятно, почему легкий озноб пробежал у нее по спине. Может, тому виной ночной воздух? Сейчас он показался ей холоднее, чем несколько минут назад. Ее отделяли от закутанной в плащ фигуры всего несколько шагов, когда она вдруг поняла, что ошиблась. Этот человек совсем не Бакстер, а кто-то другой.
Незнакомец в плаще и маске был слишком высок, гибок и изящен. Для сходства с Бакстером ему не хватало широких плеч и особой ауры спокойной, уверенной силы. Она интуитивно почувствовала, что этот неизвестный не из тех, с кем ей хотелось бы встретиться.
— Прошу прощения, сэр. — Она остановилась в смущении. — Я приняла вас за своего знакомого.
Незнакомец молчал — его полные чувственные губы криво усмехнулись под полумаской. Он распахнул полы плаща, и она увидела, что в руке, затянутой в черную перчатку, он держит красную розу. По-прежнему не говоря ни слова, он протянул ей кроваво-красный цветок.
Шарлотта отшатнулась в изумлении. Она взглянула на розу, затем на человека в маске.
— Боюсь, вы меня с кем-то спутали, сэр.
— Нет. — Голос незнакомца был хриплым, резким, в нем не чувствовалось ни капли тепла. — здесь нет никакой ошибки.
Она вздрогнула. Что-то в этом голосе всколыхнуло ее старые страхи. Но это же невозможно, подумала она. Никогда раньше Шарлотта не слышала этого голоса — такой неестественный звук она не смогла бы забыть.
Она попыталась взять себя в руки. «Этот бедняга, наверное, страдает какой-то болезнью голосовых связок, — сказала она себе. — А может, он родился с дефектом горла или речи».
Шарлотта выдавила из себя слабую улыбку.
— Мне кажется, мы с вами не знакомы, сэр. Прошу извинить, я должна идти. Меня ждут. — Она повернулась, намереваясь ускользнуть.
Нет, она не собирается бежать от него, раздраженно подумала Шарлотта. Она просто замерзла и хочет вернуться в уютное тепло бального зала.
— Проводя свои расследования касательно прошлого джентльменов, вы когда-нибудь задумывались, существуют ли рок и судьба?
Шарлотта споткнулась и растянулась бы на полу, если бы вовремя не оперлась о стену.
Нет, только не он — это не может быть он. Голос совсем другой.
О, она никогда не сможет забыть тот голос. Глубокий, вкрадчивый, он словно струился в темноте. А этот голос — сиплый, резкий.
Она медленно обернулась. Нельзя идти на поводу у разыгравшегося воображения. Логика и разум, а не старые страхи — вот что ей сейчас требуется.
