LJ Maas.(Перевод: Яра) - Нет более слепых…
Завтрак был съеден, женщины поблагодарили Джессику и встали из-за стола, чтобы начать свою утреннюю разминку.
Тори вышла в сад, чтобы приготовить мышцы к ритуалу Тай Чи. Джей Ти сидела за столом с альбомом и карандашом в руках, делая быстрые наброски матери. Когда Тори села на колени, Джессика знала, что она пробудет в этой позе несколько минут, медитируя, расслабляясь и концентрируясь.
Тэйлор вошла на кухню и коснулась плеча Джессики, девушка улыбнулась ей. Прежде, чем Джес успела что-либо сказать, Тэйлор вышла в сад и опустилась на колени, позади и чуть справа от Тори.
Казалось, что ничего не изменилось и Тори чувствовала знакомое присутствие, не поворачиваясь. Она чуть дольше, чем обычно, медитировала, чтобы подготовить разум к упражнениям. Столько чувств и мыслей роилось в ее голове относительно женщины, сидящей позади нее, что она сомневалась, сможет ли достигнуть первого уровня необходимой расслабленности.
Наконец они начали двигаться. Джессика в восхищении наблюдала тягучесть движений. Две женщины источали мощь и изящество, которые распространялись в стороны, подобно водовороту. Сначала Тэйлор открыла было глаза, чтобы смотреть на маленькую женщину перед ней. Но потом они обе закрыли глаза и повторяли движения, которые у обеих женщин были похожи друг на друга как близнецы.
Джессика сидела, глядя в окно, завороженная зрелищем. Всю свою жизнь Джес наблюдала за ритуалом своей матери, видя в своем воображении тень за ее спиной. Она пять месяцев наблюдала за Тай Чи Тэйлор, и чувствовала, что здесь тоже чего-то не хватает.
Теперь, глядя на медленные красивые движения обеих женщин, она, наконец, вспомнила. Чувство не было мимолетно, это была уже не фантазия. Это была правда, физическое воплощение прошлого. Она вспомнила солнце, обливающее лучами сад, звук океана за окном, и двух женщин, двигающихся как сейчас. Темнота и свет, две половинки одного целого. Загипнотизированная плавными движениями, она поняла, чего не хватало в прошлом, почему она ощущала эту неполноту, когда смотрела на мать или на Тэйлор. Ее разум видел этот ритуал только в исполнении дуэта, но никак не по одному.
***– Хочешь пойти с нами сегодня вечером? – спросила Тэйлор, сглаживая линии деревянной скульптуры теркой.
Тори сидела на табурете в студии и смотрела, как работает Тэйлор. Темноволосая художница была в длинной футболке с подвернутыми рукавами. Тори дух захватывало, когда она смотрела на загорелые предплечья Тэйлор, на мускулы, перекатывающиеся под кожей, когда она сгибала руки. Блондинка подумала, что это было самое сексуальное зрелище, которое она видела.
– Я бы с удовольствием, если вам обеим тоже хочется.
– Мы можем спросить у Джес, а мой ответ ты знаешь.
Им не нужно было никаких подробностей, она знала, что скажет художница. Тори ходила на АА встречи годы до того, как они расстались. Присутствие писательницы всегда создавало комфорт для Тэйлор.
– Надень вот это, я собираюсь полировать, – Тэйлор протянула бумажную маску.
Раздался скулящий звук мотора аппарата.
– Это так удивительно, – произнесла Тори, когда звук мотора стих. Тэйлор поглаживала только что отшлифованную поверхность.
– Хочешь попробовать?
– О, нет, длинная… я могу все испортить.
– Чепуха, это всего лишь кусок дерева, ты не испортишь его. Вот, я помогу тебе.
Тэйлор посадила Тори на стул, на котором сидела сама, чуть впереди. Она подумала, что могут быть неприятности, поскольку она чувствовала тепло блондинки между своими широко расставленными ногами. Они надели маски и Тэйлор показала, как крепко взять полировщика, накрыв своими руками руки Тори. Полировщик заработал и гладкий след появился на дереве, а Тори не могла оторвать глаз от рук Тэйлор, которые помогали ей держать аппарат.
Тэйлор тоже не мигая смотрела на сильные бицепсы Тори, касавшиеся ее рук. На Тори была надета обтягивающая майка, поэтому ее плечи и руки быстро покрылись деревянной пылью. Тори усмехалась под маской, наблюдая за писательницей. Тори за все бралась с необузданным энтузиазмом ребенка, и сейчас было не исключение. Глаза писательницы цвета морской волны задорно блестели, и, когда Тэйлор выключила полировщика, Тори повернула к ней голову, и этот невинный взгляд прошел через тело Тэйлор раскаленным желанием.
Тори познакомилась со всеми, кого Тэйлор и Джессика знали в группе. Маленькой писательнице тут же понравилась Натали, ее легкость в общении и чувство юмора. Как всегда после встречи, люди стояли и разговаривали, делились пережитым. Тори уже сбилась со счета, сколько людей подошли к ней, чтобы сказать, какая замечательная девушка, ее Джессика. Привлекательная блондинка знала, каково это, бороться с наркозависимостью. Она жила с Тэйлор в тот первый ее год и испытывала за нее даже больше гордости, чем за Джессику.
Тэйлор стояла в стороне и разговаривала с рыжей женщиной чуть выше Тори. Когда они с Тори встретились глазами, Тэйлор взглядом предложила ей присоединиться.
– Тори, я хочу познакомить тебя. Это Эмили, мать Кори, – сказала Тэйлор, разворачиваясь к Эмили. – А это мать Джессики, Тори.
Тори не находила слов для женщины, стоящей перед ней. Внезапно она почувствовала себя разбитой и виноватой. Она разделяла боль женщины, но чувствовала себя виноватой, за то, что у нее есть живая и здоровая дочь. Тори сделала то, что хотела бы, чтобы сделали для нее. Вместо того, чтобы просто пожать предложенную руку Эмили, Тори обняла женщину и зашептала ей на ухо.
Тэйлор никогда не выясняла, что сказала Тори матери девочки. Это был личный момент между двумя женщинами, поэтому она никогда не спрашивала. Слов, которые Тори прошептала, было достаточно, чтобы сломать притворное самообладание женщины. Эмили начала плакать и Тори подвела ее к паре стульев в стороне от людей. Они вдвоем просидели там еще долго, после того, как все покинули аудиторию. Натали стояла рядом с Тэйлор, глядя на двух женщин.
– Она невероятная женщина, – сказала Натали кивая на Тори.
Писательница вела себя так, как она делала это каждый день со всеми, кого встречала. Ее искрящаяся улыбка освещала лицо, и она держала руку Эмили, разговаривая с ней. Нежно стирая слезы с щек женщины, Тори была само сострадание, и за это Тэйлор любила ее еще больше.
– Да, конечно, – ответила Тэйлор после нескольких минут созерцания маленькой блондинки.
***– Я тут подумала насчет поездки в Сан-Диего, длинная. Ты сможешь вырваться…? – спросила Тори.
– Конечно, – не задумываясь ответила художница, мысленно рассчитывая время, которое осталось до выставки и думая, что ей осталось сделать. Саманта позаботилась обо всех мелких деталях, но были всегда коллеги и друзья, которых Тэйлор лично приглашала на показ.
