Кимберли Кейтс - Утренняя песня
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем удалось развязать узлы.
Ханна осмотрелась, пытаясь найти место, куда бы мог ускользнуть Пип, и увидела, что металлическая труба ведет из какого-то странного сооружения к внешней стене. Похоже на дымоход.
– Взгляни, Пип. Может, нам удастся протолкнуть тебя наружу через эту трубу?
Она подобралась поближе и попробовала трубу на прочность пинком обеих ног. Металл вздрогнул и поддался, Ханна увидела благословенную зелень, часть луга и кусочек неба.
Ханна из последних сил стала колотить по трубе, пока та не отвалилась и не оставила в доске отверстие с неровными краями.
– Слава Богу, – выдохнула она. – Как думаешь, дорогой, ты сможешь туда пролезть?
– Думаю, да, – ответил Пип. – Но сначала нам надо развязать тебе руки.
Он ощупал кожу у нее на запястьях.
– Нет, ангел мой, – возразила она, – Тебе придется пойти одному.
Пип побледнел.
– Н... но...
– Пип, времени нет. Ты должен найти Остена.
Пип запаниковал.
– Но я не хочу тебя бросать, – стоял на своем мальчик. – А что, если...
Осознание того, что этот мальчуган скорее столкнется с отцом, чем бросит ее, ранило сердце Ханны. Но она сдержала слезы.
– Со мной ничего не случится, милый, – заявила она. – Найди кого-нибудь, кому можешь доверять, например, Дигвидов или тех, с кем встречался на празднике. Попроси отвести тебя к Остену.
– К Остену?
– Скажи ему, что я там, где находятся его изобретения. Запомнишь?
– Его тения, – отозвался Пип, трясясь всем телом.
– Да, Пип... Передай ему, что я сожалею. Что доверяю ему самое ценное в моей жизни. Я знаю, он позаботится о тебе.
– Н... но ты обещала маме позаботиться обо мне. Я не хочу тебя оставлять.
Мальчик прижался к ней. Она почувствовала, что лицо у него мокрое от слез.
«Господи, помоги ему! Он так мал и так напуган».
– Ты сможешь это сделать, Пип. Я знаю, ты сможешь добраться до Остена. А теперь поторопись. Прячься за деревьями или на полях, пока не увидишь кого-нибудь, кому можно довериться.
Он сжал ее руки и не хотел отпускать.
– Я люблю тебя, Пип. Обещай, что никогда не забудешь об этом.
У Ханны перехватило дыхание. Он кивнул, уткнувшись ей в грудь.
– А теперь поторопись, ангел мой. Беги, лети.
– А что, если я не смогу... не смогу дышать, тогда я...
– Ты справишься, Пип, – ответила Ханна, стараясь вселить в него уверенность. – Твоя мама тебе поможет.
Пип выполз из небольшого отверстия.
Она напряженно прислушивалась к его шагам. Вскоре они стихли. Лишь ветер шумел в траве. И где-то далеко кричали птицы.
Ханна горячо молилась: «Пожалуйста, Остен... найди его. Лиззи, помоги Пипу!»
Она пошарила в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие против чудовища, которое скоро появится. Нашла шило с гнутым концом под тюками бечевки и сжала онемевшими пальцами. Потом прислонилась к упаковочным ящикам и стала ждать.
Дыра с неровными краями, через которую сбежал Пип, наполнилась солнечным светом, когда она услышала топот копыт.
Щелкнул замок, раздались шаги.
Ханна узнала бы их из тысячи. Нужно выиграть время, чтобы Пип не попал этому негодяю в руки.
– Придай мне сил, Лиззи, – прошепталаХанна, вспомнив их последнюю встречу. Буд избил Лиззи до полусмерти, но не сломил ее духа. Она собиралась сбежать от него.
Ханна вскинула подбородок, изо всех сил сжимая шило онемевшими пальцами. Ее Буд тоже не сломит. Если на небе есть Бог, возможно, нынешней ночью она отправит это чудовище в ад.
Глава 21
– Господи, только бы не стемнело, – молился Остен, словно в его силах было сдержать сгущающуюся мглу. Найти их в темноте будет во сто крат сложнее.
Не слезая с седла, он осмотрел каждый холмик, каждый куст, каждую полосу дороги. Все тщетно.
Ханна и Пип сбежали. Покинули Рейвенскар. Остен должен был предвидеть это. Надо было запереть ее в комнате, а не в подвале. По крайней мере она взяла бы булавку с бриллиантом, и на какое-то время ей хватило бы денег на еду и кров.
Пока он их не найдет. А он их обязательно найдет.
Если только Буд или полиция уже не нашли их.
Но он даже думать не хогел об этом. Рука потянулась к пистолету, заткнутому за пояс.
Он не мог представить свою гордую, смелую Ханну в тюрьме, где со стен сочится вода, а в углах скребутся крысы. Не мог представить себе, что Ханне грозит смертельная опасность, что ее разлучили с Пипом и отдали в руки этому негодяю Буду.
Вдруг Остен заметил повозку, которая мчалась с головокружительной быстротой по дороге, подпрыгивая и дребезжа.
Что за черт? Может, лошади сбежали? Остен пришпорил Огнеборца и поскакал по направлению к повозке, надеясь преградить ей путь. Но, спускаясь с холма, неожиданно увидел Энока, понукавшего лошадей. Его старший сын Томас сидел позади с мушкетом в руках.
Что за черт? Остен остановился и разглядел крошечную фигурку, свернувшуюся в углу повозки, закутанную в одеяло.
– Пип?!
Господи! А где же Ханна? Остен устремился вниз, чтобы перехватить их.
Энок увидел его в самый последний момент и так резко натянул поводья, что чуть было не вылетел из повозки.
– Мистер Данте! Слава Богу, мы вас нашли! – выпалил Энок, дрожа всем телом. – Это чудо, клянусь вам. Когда мы отправились на поиски, мы не смогли найти Тома, поэтому ушли без него. Думаю, сами ангелы задержали его на поле ржи. Именно там Томас наткнулся на потерявшегося и едва дышавшего мальчика. Тот сказал, что должен вас найти.
– Слава Богу, ты в безопасности, Пип!
Остен соскочил с жеребца и взял испуганного ребенка на руки.
– Пип, где Ханна?
– Он... он так сильно затянул узлы, что я не смог ее освободить. Она заставила меня бежать.
Остен посадил мальчика в повозку, взял его руки в свои и заглянул ему в глаза.
– Кто ее связал? Твой отец?
– Н... нет. Другой... другой человек. Такой высокий. Он...
Остен с трудом сдерживался, чтобы не разразиться проклятиями. Ведь это еще больше напугает мальчика. Но было сущим мучением думать о том, что Ханну где-то держат в качестве пленницы. Не важно, кто связал ей руки. У них будет достаточно времени, чтобы это выяснить. Важно только одно – добраться до нее как можно скорее и освободить.
– Где же она? – Остен сжал руки мальчика. – Ты можешь вспомнить?
Ребенок вздрогнул, Остен опустил глаза и увидел свежие отметины на худеньких запястьях. Грубая пенька порезала нежную кожу, темные рубцы выступили на месте следов от веревки.
– Господи, да ты же ранен!
Это святотатство, он убьет того, кто так обошелся с ребенком.
– Ну, не очень сильно. – Пип попытался высвободить руки и спрятать, но Остен ласково накрыл ладонью руку мальчика, чтобы хоть как-то утишить боль. – Нам пришлось снимать веревку с моих рук и ног, чтобы я смог... смог убежать. Это длилось очень долго. Но когда мы это сделали, Ханна заставила меня вылезти через дыру в трубе, хотя я не хотел оставлять ее одну.
