Сьюзен Робинсон - Леди Неукротимость
— Нет, — сказал он. — Расставь ноги пошире, — он руками раздвинул ее ноги и снова поцеловал ее. Пробежавшись по ней языком, он почувствовал, как она пытается сжать ноги вместе. — Расслабься. Вот так. Прочувствуй то, что я делаю с тобой. Это именно то, чего я хочу.
Когда он довел ее до такого возбуждения, что она буквально подпрыгивала в ответ на его ласки, он рассмеялся.
— По крайней мере, я могу тебя заставить подчиняться мне хотя бы в этом.
Ему не следовало бы говорить этого, так как Кейт тут же приподнялась, дотянулась до него и поймала рукой его пенис. Он чуть было не вскрикнул, почувствовав, как ее ладонь сжимает его набухшую плоть. Она всего лишь раз погладила его рукой, и этого оказалось достаточно, чтобы заставить его швырнуть ее назад на матрац и накрыть ее своим телом. Его халат все еще висел у него на плечах. Он чувствовал, как ее ногти через шелк впиваются в его спину.
— Халат, — сказал он сквозь зубы.
Она сорвала с него одежду как раз в тот момент, когда он раздвигал ее ноги. Он глубоко погрузился в нее, а затем отступал до тех пор, пока едва не освободился. Она сделала глубокий вдох, отчего ее мышцы судорожно сжались. Алексис взорвался. Он снова вонзился в нее и начал свои ритмичные движения. Он не поверил своим ушам, когда услышал, как она потребовала:
— Быстрее.
— Иди к черту, — сказал он.
В качестве мести он начал извиваться и делать бедрами вращательные движения, а затем с новой силой атаковал ее. Она закусила губу и задрожала под ним, устремляясь к вершине наслаждения.
Он продолжал вбивать себя в нее.
— Крикни для меня, Кэти Энн. Крикни же. Я хочу услышать твой крик.
Он издал долгий, яростный стон, затем еще один, а потом Кэти Энн приподнялась навстречу ему требовательному толчку и вскрикнула. При этом звуке Алексис полностью потерял контроль над собой. Он ритмичными толчками прокладывал себе путь к избавлению, которое разнесло его вдребезги, как стакан, брошенный в стену. Он обессиленно рухнул на нее, предпринимая отчаянные попытки вернуть себе ясность осознания окружающей действительности.
Ясность мысли долго не приходила. Его самоконтроль был полностью разрушен так же, как и его сила воли. Он зарылся лицом в волосы Кейт и признался себе в чем-то очень важном. Он хотел завоевания, и он его добился. Вот только сражение принесло ему мучительную боль и одновременно наполнило его безграничным наслаждением. И таким сделала его Кейт. Он и раньше соблазнял женщин, но не чувствовал ничего, кроме быстро проходящего удовольствия. Все дело было в самой Кэти Энн, в этой маленькой дикарке, которая мучила его, кружила ему голову, которая превратила его из цивилизованного человека в варвара.
Он вздохнул и приподнялся на локтях так, чтобы увидеть ее лицо. Она гладила руками его спину. Не обращая внимания на его смятение, она улыбнулась ему и поцеловала его в нос.
— Я хотела, чтобы ты пришел ко мне сегодня ночью, — сказала она. — Я так хотела этого, но я боялась тебя попросить. Я рада, что ты поддался соблазну.
— К тому времени, как я подошел к твоей двери, я готов был убить за право обладать тобой.
Изумленный собственными словами, Алексис выругался про себя. Ему не следовало признаваться в своем желании. А теперь она улыбалась ему, как будто бы он одарил ее бриллиантами. Бог мой, она снова двигала бедрами.
— Кейт, нет. Для тебя это внове. Черт, прекрати.
Он зажмурился, когда она обвила его тело руками и ногами и принялась вращать бедрами. Он почувствовал, как ее мышцы присасываются к нему, и его протесты затихли. Зарывшись руками в ее волосы, он принялся ритмично двигаться внутри нее и через мгновение уже поддался своему непонятному безумию.
Предполагалось, что Кейт отправится с Ханной, графиней и трио Динклей заниматься тем, что Ханна называла «христианской благотворительностью». Кейт высказала предположение, что устройство мастерских для обучения ремеслам было бы гораздо полезнее, чем вытирание носов малышам, но Ханне не понравилась эта мысль. Ее воплощение в жизнь повлекло бы за собой необходимость организации, а также вмешательства в дела бизнесменов. Настоящая же леди должна быть выше подобных низменных проблем, и в то же время она была слишком легкомысленна, чтобы понять их и разобраться в них.
Кейт была не настроена заниматься благотворительностью. Она хотела найти укромное местечко, чтобы подумать об Алексисе и о том, какие чувства он вызвал у нее в Башне духов и в ее спальне прошлой ночью. Послав Ханне записку с извинениями, Кейт надела костюм для верховой езды — юбку со шлейфом, а не юбку-брюки — и поскакала в леса неподалеку от замка Ричфилд.
Она оставила свою лошадь пастись на полянке в нескольких ярдах от места, куда она направлялась. Во время предыдущей прогулки она обнаружила руины Тайм Холла. Этот дом был построен в глубине леса одним из предков Алексиса для своей любовницы. Солдаты Кромвеля сожгли его во время гражданской войны. Покрытый сейчас мхом и заросший плющом, дом был когда-то построен из красного кирпича. Обломки кирпичей в изобилии валялись вокруг, и она несколько раз наступила на них, пробираясь к самому зданию. Там под одной из стен была полоска травы, на которой она очень любила сидеть и читать.
С тех пор как она решила стать леди для Алексиса, ей приходилось читать большинство интересных книг в укромных местах вроде Тайм Холла. На этот раз вместо того, чтобы уйти с головой в принесенную с собой книгу, она оперлась спиной на стену и принялась рассматривать траву и цветы, которыми постепенно зарастали руины.
Она чувствовала себя виноватой в том, что она не чувствовала вины из-за того, что занималась любовью с Алексисом де Гранвилем. Ее прежние тревоги снова вернулись к ней. У общества были свои правила, и она не могла согласиться с ними. В них не было логики. Если Алексису было позволено заниматься сексом, то она не понимала, почему это не позволено ей. Еще одним источником ее раздражения был тот факт, что все приличные, воспитанные люди, которых она знала, утверждали, что женщины любят дом и семью, но не получают удовольствия от физической стороны взаимоотношений с мужчинами. Слава Богу, что в свое время она познакомилась с Пейшенс.
Пейшенс наставила ее на путь истинный. Со стороны окружавших ее было просто низостью утаивать от нее тот факт, что женщина также может испытывать удовольствие. Нельзя, конечно, было сказать, что Пейшенс находила удовольствие со всеми своими клиентами, но она заверила Кейт в том, что мужчина может доставить женщине столько же наслаждения, сколько женщина доставляет ему. С самого первого раза, когда Алексис поцеловал ее, Кейт стала подозревать, что Пейшенс говорила ей правду. Сейчас она была в этом уверена.
