Розалин Уэст - Прикосновение
— Где?
— Я буду ждать вас в семь, — ответила она улыбкой на его притворно простодушную улыбку. Взяв у него сумку, она ускользнула от дальнейших искушений и, только когда дверь между ними закрылась, дала волю дрожи, лишившей ее сил. На секунду Джуд предалась безудержной фантазии, а затем резко вернула себя к реальности. Она не для того приехала в Шайенн, чтобы наслаждаться обществом Долтона Макензи.
Однако она уже ни о чем другом не могла думать, когда, Развесив несколько своих самых лучших платьев, не имевших никаких украшений, погладила рукой их выцветшие ткани. Платья были красивыми и практичными, когда на путевой станции нужно было быстро подать еду голодным пассажирам, которые никогда не удостаивали ее вторым взглядом. Но здесь, среди роскошных шелков и шелеста атласа, они выглядели до боли убого, а ей хотелось, чтобы Долтон и во второй раз взглянул на нее, ей хотелось, чтобы он никогда не отводил от нее взгляда. Как она могла добиться такого чуда в своих выношенных деревенских платьях? Джуд представила себе, как входит в изысканную обеденную комнату и все богато одетые гости оборачиваются к ней и морщат носы от устойчивых запахов лошадей и навоза. Они все поймут, что ей не место там и с таким мужчиной, и Долтон тоже это поймет.
Если только она не приложит усилий придать себе подобающий вид.
Для Джуд это был единственный шанс осуществить свою мечту, стать кем-то другим, а не невзрачной, с огрубевшими руками и понуро опущенными плечами Джуд Эймос, владелицей придорожной станции. Сегодня в семь часов вечера она может быть просто женщиной свободной от обязанностей, обедающей с самым красивым в городе мужчиной.
Это потребует определенных усилий с ее стороны. Но Джуд не боялась работы, и, взявшись за нее в погоне за мечтой, позабыла о своей главной задаче.
В семь часов Долтон зашел за ней. Открыв дверь, Джуд услышала, как он быстро втянул в себя воздух, и ощутила ожог от его взгляда, пробежавшего по ней от подола платья до прически. В конце концов его оценивающий взгляд, полный мужского признания, остановился и встретился с ее взглядом, — это был именно тот момент, которого Джуд ожидала.
Платье было выбрано правильно. Джуд почти целую милю прошагала, переживая за свой выбор, беспокоясь о длинном шлейфе и ужасаясь тому, сколько потратила, чтобы заработать этот огонь в глазах мужчины. Она побывала в каждом магазине на широких улицах Шайенна, ее искололи булавками, запихнули в тугой корсет, она согласилась, чтобы ей подстригли и завили волосы, окружавшие лицо.
Но именно платье сделало ее другой. Она поняла это в тот момент, когда увидела его, в ту минуту, когда его застегнули на ее затянутом в корсет теле и она увидела в зеркале примерочной, как изменилась. Удобный лиф из ярко-голубого бархата великолепно облегал изгибы ее фигуры, подчеркивая контуры груди и приглашая мужские руки отдохнуть на искусственно суженной талии. Длинные узкие рукава заканчивались легкомысленными кружевными бантами, грациозно ниспадавшими на тыльные стороны рук, и блестящие подвески из черного янтаря маняще покачивались при каждом ее движении. Высокий воротник с кружевной вставкой был одновременно скромным и смелым и придавал Джуд храбрости легкомысленно пококетничать.
Долтон галантно поднес к губам ее руку и запечатлел на ней долгий поцелуй.
В этот момент Джуд почувствовала себя красавицей.
Это ощущение оглушило ее, ее сердце раздулось от гордости и бешено застучало, а за быстро замигавшими ресницами слезы защипали глаза. И что бы ни случилось, теперь ничто никогда не могло отнять у нее этого чувства.
Обеденная комната отеля была освещена электричеством и наполнена фантастическим блеском хрусталя и серебра. С высоко поднятой головой Джуд в сопровождении самого красивого в зале мужчины шла к указанному им столику и чувствовала, как женщины провожали ее завистливыми взглядами. Она старалась сдерживать беспокойный благоговейный трепет перед окружавшей ее обстановкой и глубокий внутренний страх, что кто-нибудь откроет ее притворство и выставит ее тем, кем она была на самом деле: некрасивой старой девой, спрятавшейся в элегантное платье. Джуд пыталась подражать непринужденности Долтона, восхищаясь тем, как он все принимал со скучающим видом, но для нее все было слишком новым, слишком незнакомым, от серебряных приборов, разложенных вокруг тарелок китайского фарфора, и несчетного количества бокалов, завладевших ее вниманием, и до щеголеватых официантов, стоявших поблизости и ожидавших, чтобы броситься наполнять ее бокал после каждого сделанного ею глотка.
— Вам не нравится стол или компания? — спросил Долтон, заметив ее замешательство.
— Н-нет, все чудесно. Все замечательно. Честно. — Но его легкая улыбка заставила ее признаться в правде. — я никогда не бывала в подобных местах. Мне кажется, я никогда не смогла бы к ним привыкнуть.
— О, вы будете удивлены тем, к чему сможете привыкнуть. Макензи коснулся указательным пальцем края одного из своих бокалов, и мгновенно появившийся официант наполнил его темно-красным выдержанным вином. Долтон дегустировал его, не спеша перекатывая во рту, а потом кивнул, и официант наполнил бокал Джуд.
— Похоже, вы родились для такой жизни в роскоши.
— Уверяю вас, вы очень далеки от истины, — усмехнулся он ее наблюдению, но это был не мягкий звук, а скорее хриплая ироническая насмешка. — Когда я рос, для меня было счастьем иметь стол, и я даже не думал о том, чтобы его чем-нибудь накрыть.
— И где это было, мистер Макензи? — вызвала его на разговор Джуд, обнаружив, что мало что о нем знает.
— Это было целую жизнь назад, мисс Эймос, там, куда я не вернусь никогда.
Что-то в его тоне остановило Джуд от дальнейших расспросов на эту тему, напомнив ей, что Макензи был не изысканным джентльменом, а человеком опасной профессии и, как теперь выяснялось, имевшим хорошо скрываемые тайны. Он не был воспитанным франтом, пригласившим ее на великолепный обед, он был человеком с оружием, который зарабатывал, отнимая у других жизнь, — ее врагом. Она старалась сосредоточиться на этом, старалась так упорно, что креп сжала губы, а ее лоб прорезали морщины.
— Вино такое кислое? — поинтересовался Долтон, заметив выражение ее лица. — Или вы намекаете на поцелуй?
Джуд обдало горячей волной, ее сердце застучало, кровь забурлила, и губы заболели от предвкушения, потому что Долтон был желанным и олицетворял все, чего она хотела и в то же время боялась. Он не был воплощением покоя и стабильности, она даже не была уверена, что он был порядочным человеком. Он определенно не собирался оставаться рядом и лелеять чувства, бурно расцветавшие в ее душе. Он был мужчиной, не предназначенным для брака, а Джуд понимала, что не должна довольствоваться меньшим, но не знала, сможет ли остаться верной себе. Это испугало ее и напомнило о том, когда она в первый раз увидела его на лестнице с проституткой. В ней вспыхнуло раздражение, но она спокойно парировала его непристойный намек:
