Джоан Вулф - Аннабель, дорогая
Так я и предполагала!
— Как благородно с твоей стороны, — презрительно заметила я.
— Я поступил как трус, сам знаю. Но Стивену… удалось меня убедить, что это разумное решение. Он сказал, что, если попадусь я, меня сошлют, а может, даже повесят, тогда как он, сын графа, отделается лишь предупреждением. И я поверил ему. Поэтому, когда я узнал, что его ссылают на Ямайку, меня будто обухом по голове огрели.
— Однако ты почему-то не явился с повинной, не взял на себя ответственность.
Джем запустил пальцы в волосы, а потом я увидела у него под ногтями запекшуюся кровь Стивена.
— Видите ли, он тайно передал мне письмо с одним лакеем.
Я молча уставилась на него:
— Тайно передал тебе письмо?
Джем кивнул.
Меня ослепил гнев. Стивен послал ему письмо! Ему, а не мне!
— И что же он тебе написал?
— Велел мне помалкивать и угрожал назвать меня лжецом, если я явлюсь с повинной.
— Стивен послал тебе письмо уже после того, как его посадили под замок? — уточнила я. Джем снова кивнул.
— Он написал, что его высылают всего на один год. — Глубоко посаженные глаза Джема сверлили меня, а в его голосе звучали воинственные нотки. — Он оставался на Ямайке так долго только потому, что вы вышли замуж за его брата.
— Что ты сказал? — в ужасе спросила я.
— Он оставался на Ямайке так долго потому…
— Нет! Ты сказал, что Стивена выслали на год?
— Так он написал.
«По меньшей мере пять лет», — сообщила мне мать. Слова Джема потрясли меня.
— Почему вы так поступили с ним, мисс Аннабель? — продолжал он. — Да, я был его другом, но любил он вас. Ведь вы со Стивеном были… ну просто водой не разлить. Как вы могли так поступить, мисс Аннабель? Как?
Отпрянув назад, я отвела глаза от Джема:
— То, что происходило или происходит между Стивеном и мной, — не твое дело. — Я уставилась на медную стойку для зонтов.
— То, что касается вас, и впрямь не мое дело. А вот за Стивена я очень беспокоюсь. Уверен, мисс Аннабель, кто-то подкарауливал его в лесу.
Я быстро посмотрела на Джема:
— Почему ты так считаешь?
— А потому, что сам Стивен не мог ослабить подпругу. К тому же в лесу не было никакого щенка. Да, я слышал звуки, стоя на коленях возле Стивена, но то позвякивала уздечка. Кто-то удалялся на лошади в лес.
— Так и знала, — выдохнула я. — О Господи! Пока Стивен искал щенка, кто-то ослабил его подпругу.
— Бьюсь об заклад, что так оно и было. Не подоспей я вовремя, тот, кто охотился за Стивеном, трахнул бы его по голове, и делу конец.
Лицо Джема вдруг расплылось перед моими глазами. Мне стало дурно, но все же я почувствовала, что мои плечи обвила сильная рука. Очнулась я в старом, эпохи короля Иакова, дубовом кресле, предназначавшемся для посетителей, входящих в дом через заднюю дверь.
— Может, позвать кого-нибудь? — своим грубоватым тоном спросил Джем.
— Нет. — Сделав несколько глубоких вдохов, я поглядела на Джема:
— Со мной все в порядке. Просто меня потрясло то, что мои худшие опасения сбываются.
— Господи, мисс Аннабель, но кто же хочет его убить? Ведь он вернулся совсем недавно, с ним некому сводить счеты.
— Не знаю, Джем, но будь я проклята, если не выясню, кто это.
— Конечно, узнаете, мисс Аннабель. Вы ведь такая же упрямая, как и Стивен. Его нельзя оставлять одного, — добавил Джем. — Даже в спальне. Хотите, я посижу с ним?
— Я оставила со Стивеном лакея.
— Да что он может, этот ваш лакей? — презрительно фыркнул Джем. — Вот схожу домой, переоденусь, а потом вернусь и постерегу Стивена.
Я призналась себе, что Джем нужен мне как надежный союзник. Вероятно, он прав: его неожиданное появление на лесной тропинке спасло Стивену жизнь.
Мне также стало ясно, что случай с подпругой не имеет никакого отношения к контрабандистам.
— Думаешь, на него покушается кто-то из домочадцев?
— Боюсь, что так.
Я облизнула пересохшие губы.
— Но почему, Джем?
— Поняв причину, вы узнаете, кто этот подлец. Но как мучительно выяснять! Подумать только, что кто-то из нашей семьи…
— Так мне вернуться? — спросил Джем.
— Да.
Он уже отворил дверь, когда я окликнула его:
— Джем!
Он обернулся.
— Захвати все, что нужно. Возможно, тебе придется остаться у нас.
Глава 24
Джем вернулся и всю вторую половину дня просидел, сложив на груди руки и настороженно глядя на дверь. Заглянув в спальню около пяти, я сказала ему, что ужин подадут в отведенную ему комнату, а пока я сама подежурю у Стивена.
— Я могу поесть и здесь, мисс Аннабель, — возразил он.
— Всю ночь просидеть трудно. — Поняв, что не убедила Джема, я добавила:
— Мне хотелось бы побыть с ним наедине.
— Хорошо.
Через распахнутые окна спальни доносился запах свежескошенной травы. Стивен лежал неподвижно, и, стоя у кровати, я внимательно наблюдала за ним.
Мне показалось, что он дышит слишком часто и поверхностно, и меня охватил страх. Спит Стивен или лежит в беспамятстве? А вдруг он никогда не проснется?
— Стивен! — позвала я. — Проснись!
Он не пошевелился, но его ресницы слегка затрепетали. Я положила руку ему на плечо и встряхнула его:
— Ты должен проснуться! Стивен приоткрыл глаза, и я сразу поняла, что у него разламывается голова.
— Аннабель?
Его язык по-прежнему заплетался, но он очнулся и даже узнал меня. Я склонилась над ним:
— Прости, что разбудила тебя, Стивен. Все в порядке. Спи.
Он закрыл глаза. Ноги у меня подкашивались, и я опустилась в кресло возле кровати, очень неудобное, с резным львом на тяжелой дубовой спинке. «Придется поменять его», — подумалось мне.
Устроившись так, чтобы лев не упирался мне в голову, я размышляла над тем, что узнала от Джема.
Как низко поступила моя мать, солгав, что Стивена ссылают на пять лет. «Пять лет — или ему будет предъявлено обвинение в контрабандной торговле».
Нагнувшись, я прильнула губами к руке Стивена, лежавшей поверх одеяла. Затем прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза.
И вот мне снова семнадцать лет, моя мать только что заподозрила, что я беременна.
Это случилось на другой день после отплытия Стивена. Едва притронувшись к ужину, я извинилась и ушла к себе в комнату. Через десять минут ко мне явилась мама и тут же высказала свое ужасное подозрение.
Я была потрясена.
— От кого этот ребенок, Аннабель? — спросила мама.
Я словно потеряла дар речи.
— От Джералда?
Я молча покачала головой.
Мать поджала губы:
— Нет, это, пожалуй, было бы слишком хорошо, на такое нечего и надеяться. Значит, от Стивена?
