Ханна Хауэлл - Вкус огня

— Ройал не выставлял меня, сеньорита, — возразила Антония.

— Нет? — Мэрилин посмотрела на дорожные сумки, притороченные к седлам. — Вы берете вещи даже для обычной прогулки?

— Я действительно уезжаю, но меня никто не прогонял.

— В Мексику?

— Да, и кратчайшим путем.

— Надеюсь, ты поняла, что не можешь быть с Ройалом?

— Но, сеньорита, я уже была с ним. До свидания, — по-испански сказала Антония.

Она не оглянулась, когда они отъехали от Мэрилин. Злобный блеск в глазах этой женщины не доставил ей удовлетворения. Что бы ни говорила Антония, она проиграла эту игру.

— Ты уверена, что делаешь то, чего хочешь? — спросил Томас.

— Это совсем не то, чего я хочу. Это то, что я должна сделать.

— Ты могла бы избить эту дрянь, намеревающуюся занять твое место.

— Ошибаешься, Томас. Это я заняла ее места, но совсем ненадолго.

— Не понимаю. Мне казалось, что гринго отставил эту женщину, потому что хотел тебя.

— Вот и я так думала. Но я позволила одурачить себя красивыми словами и страстью. Только прошлой ночью мы говорили о том, чтобы поселиться в одной комнате. Ройал спросил меня, останусь ли я, когда мы выиграем эту битву. А что сегодня? — Антония покачала головой. — Зачем он говорил мне все это, если собирался сделать предложение Мэрилин?

— Не знаю. В этом нет никакого смысла.

— Вот и мне так кажется.

— Может, тебе следовало спросить его?

— Нет, хотя мне было бы интересно услышать его ответ. Но ты не знаешь всего, Томас. Я ношу ребенка Ройала.

Ошарашенный Томас молчал, а потом посмотрел на Антонию так, что она улыбнулась. Ему и в голову не приходило, что все так сложно. У него был испуганный вид, будто Томас опасался, что Антония вот-вот родит.

— Если бы ты сказала Ройалу о ребенке, он женился бы на тебе, — наконец вымолвил Томас.

— Наверное, да, но это было бы нехорошо.

— Но ты должна дать имя ребенку.

— И это все, что я должна дать ему. Встав этим утром с постели, я приняла решение. Я знала о ребенке с того момента, как мы вернулись после перегона скота, поэтому наблюдала за Ройалом и внимательно слушала его. И вот я решила сказать ему о ребенке. Лишь это давало мне шанс, поскольку Ройал никогда не упоминал о любви. Из-за ребенка он мог бы жениться на мне, но нас и без того связывали очень сильные чувства, и они сами по себе, возможно, привели бы нас к браку. И вдруг я обнаружила, что между нами ничего нет. Если бы я сказала ему о ребенке и он женился бы на мне, это не было бы хорошо. В таком случае я вынудила бы его отказаться от женщины, которую он хотел. У моего ребенка было бы имя, но Ройал возненавидел бы меня. Скоро в нем угас бы и огонь страсти. И тогда у меня осталось бы только имя. Ничего, я дам ребенку свое имя.

— Он негодяй, — бросил Томас.

— Знаю, но что же мне делать?

— Выходи замуж за меня.

— Что? — прищурилась Антония.

— Выходи за меня замуж.

— Томас, но я люблю Ройала.

— Знаю, однако ты по-своему любишь и меня, а я тебя.

— Но не как любовница.

— Мы могли бы стать любовниками. И мы с тобой всегда это знали, только ничего не предпринимали.

Подумав, Антония поняла, что Томас прав. Она замечала это еще тогда, когда они были совсем юными и их чувственность только пробуждалась. У нее были хорошие отношения с Оро и Томасом, и они легко могли бы перерасти в страсть.

— Верно, — наконец согласилась Антония. — Но это не одно и то же.

— Конечно. Это не приходит от одного взгляда или поцелуя. Пусть ты и не хотела, чтобы я стал твоим первым любовником, но теперь тебя сильно обидели, не так ли? Может, тебе трудно перейти сразу от одного к другому?

— Да, я обижена. Но было бы хуже, если бы я надеялась и позволила дурачить себя.

— Это не твоя вина. Я ведь тоже смотрел и слушал. Ройал заставил тебя поверить. И если он играл в эту игру, то играл хорошо. Странно, что он выбрал Мэрилин. Это озадачило меня, но не затронуло моего сердца.

— А почему этот брак должен бы затронуть твое сердце?

— Конечно, у тебя ко мне не такие чувства, как к Ройалу, — согласился Томас. — Но они могут появиться потом.

— А если не появятся? Это будет плохо для тебя.

— Потому что это не мой ребенок? Мы потом сделаем и одного моего. — Томас улыбнулся. — Или больше. Мы же молоды.

— Да, молоды. И ты еще встретишь женщину. Ту, которая воспламенит в тебе испепеляющий огонь страсти.

— А может, мы уже нашли друг друга, кто знает? И если я найду такую женщину, думаешь, брошу тебя?

— Нет, и это плохо. Я уже изведала этот огонь, и пусть он жестоко опалил меня, но я знаю его. Женившись на мне, ты никогда не выиграешь, как Оро с Патрицией.

— Но Ройал сделал для Оро все. — Томас пожал плечами. — Мужчины бывают откровенны друг с другом, но далеко не всегда с женщинами, да, дорогая?

— Да, с женщинами не всегда.

— Подумай, о чем я сказал, чика. Мне кажется, что я буду хорошим отцом.

— Наверное.

— Если же тебя беспокоит, что я беру на себя слишком много, обещаю сказать тебе сразу же, как только встречу такую женщину, о которой ты говорила.

— Скажешь?

— Да, и мы обсудим это. Я признаюсь тебе раньше, чем на что-нибудь решусь. Ну, теперь ты чувствуешь себя лучше? Поразмысли об этом, дорогая. Ребенку нужно имя. Быть незаконнорожденным очень тяжело, а Дегас — хорошее имя.

— Да, хорошее.

Они ехали медленно, и Антония думала о словах Томаса. Она любила Ройала, но теперь у нее появилась важная задача — дать ребенку имя. Томас прав. Незаконнорожденному очень трудно жить, и Антония была готова пойти на компромисс с собой, лишь бы ее ребенок не носил этой позорной отметины.

Выйти замуж за Томаса означало бы решить проблему, но Антония опасалась, что при этом возникнет множество других, главным образом для Томаса. У него были шансы хорошо устроиться в Техасе, но, женившись на ней, он упустит их. Им также не следовало быть поблизости от Ройала — иначе он узнает, что ребенок, носящий имя Томаса, его дитя. Из-за этого Оро и Томас не смогут видеться друг с другом. Правда, их будет разделять не слишком большое расстояние, но заботы о семье, земле и тайны, которые надо скрывать, исключат возможность частых встреч.

Подумав о тайне, скрытой от Ройала, Антония забеспокоилась о том, не оставила ли она Оро и Патриции проблему, которая осложнит их семейную жизнь. Она догадывалась, что произойдет. Оро, чтобы помочь ей, сохранит эту тайну. Патриция же может сказать брату, что Антония ждет ребенка. Это приведет к ссоре.

— Я должна кое-что сообщить Оро и Патриции, — сказала она.

— Хорошо, — согласился Томас. — Когда попадем в Мексику, дадим знать о себе Оро.

— Нет, я хотела бы попросить их, чтобы они не ссорились из-за моей тайны.