Мэри Бэлоу - Сети любви

– Но это не только ваш ребенок. Он наш. И мы вместе решим, где и как он будет жить.

Они сидели бок о бок, делая вид, что следят за карточной игрой, внешне спокойные, но внутренне взвинченные от негодования, напряжения и присутствия друг друга.

– Эллен, – проговорил он наконец, заставив себя успокоиться, – скажите мне правду. Пожалуйста. Я любил вас те шесть дней, и вы любили меня. Что бы мы ни говорили теперь, то была любовь. Бесценная для обоих. Наверное, она прошла и никогда уже не воскреснет. Но что было, то было. Скажите мне – во имя той любви – правду. Я не причиню хлопот ни вам, ни вашей родне. По отношению к ним можете поступить как вам угодно. Но посмотрите на меня и скажите мне правду.

Она чувствовала, что не может ни пошевелиться, ни раскрыть рта. Это ведь так легко. Именно этого ей и хотелось – снять часть бремени от сознания тайной вины. Пусть она не может взглянуть на него, но надо взять и сказать правду: это ваше дитя, Доминик. Взять и сказать. Это ведь так легко.

Она молчала.

– Молчаливое согласие, так? – проговорил он наконец. – Это все, чего я удостоился? Вы не можете даже посмотреть мне в глаза и повторить, что я ошибаюсь?

У нее внутри звучали слова; она знала, как их мало, как они просты и насколько ей станет легче, когда она их произнесет. Знала, что он имеет полное право услышать их.

Но она молчала.

Он резко встал. Они не заметили, как закончилась одна из карточных партий и Сьюзен Дженнингс подошла к ним.

– Какой приятный вечер, – сказала она, садясь на свободный стул и улыбаясь лорду Идену, который вновь занял свое место. – Конечно, миссис Симпсон, нам с вами естественнее было бы остаться дома, предаваясь горю. Но ведь нужно делать попытки продолжать жить дальше, не так ли?

– Да, – коротко бросила Эллен.

– Вам все же повезло, – продолжала Сьюзен, раскрывая веер и медленно обмахиваясь им, – у вас есть дочь, которая рядом с вами. И вы ждете другого события. – Она лукаво взглянула на лорда Идена. – Но не стоит заставлять его милость краснеть, обсуждая при нем такие вещи.

– А что, Сьюзен, – спросил лорд Иден, – миссис Кортни долго еще пробудет в Лондоне?

– Она поговаривает о возвращении домой, – ответила Сьюзен. – Папа и мальчики совсем беспомощны, когда ее нет. Но она знает, что нужна мне, и не покинет меня в это горестное время. Это такое утешение, миссис Симпсон, когда твоя матушка рядом.

Эллен в знак согласия склонила голову.

– Вы завтра едете в Уилтшир, милорд? – спросила Сьюзен. – Я уверена, что ваши родственники будут очень скучать без вас.

– После Рождества, – резко проговорил он. – Я поеду в Уилтшир после Рождества. Несколько месяцев я проведу в Эмберли-Корт.

Лицо Сьюзен просветлело.

– Как обрадуется ваша мама! – сказала она.

– Да, она будет очень рада, когда вся семья снова собирается в Эмберли.

– Конечно, – сказала Сьюзен, – мне тоже скоро нужно возвращаться в деревню. Маменька тревожится, а лорд Ренфру вознамерился обручиться с леди Пенелопой Варли, хотя он уверял меня, будто я всегда могу обрести с ним домашний очаг. Я, разумеется, проведу остаток дней моих дома, в тихом трауре.

– В таком случае, Сьюзен, я с нетерпением буду ждать нашей встречи в Эмберли, – сказал лорд Иден.

– Вы очень любезны, милорд, – сказала она. – Вам понравится в Эмберли-Корт, миссис Симпсон. Долина, берег моря, утесы. Правда, я боюсь высоты, и утесы мне не доставляют удовольствия. Надеюсь, вы не такая глупышка, как я. У вас там найдется много разных занятий. А молодежь сможет повеселиться. Ваша падчерица будет там просто счастлива.

– Мне кажется, что миссис Симпсон скорее относится к молодежи, – заметил лорд Иден.

Сьюзен виновато посмотрела на него своими испуганными глазами.

– Конечно, – сказала она, – простите меня, сударыня. Я не имела в виду… Осмелюсь заметить, вы только лет на пять-шесть старше меня. Просто вы дольше были замужем и муж ваш был старше моего. И к тому же вы в положении. Но я не хотела сказать, что вы немолоды.

Неожиданно перед ними вырос улыбающийся сэр Джаспер.

– Миссис Дженнингс, мистеру Уинслоу нужен партнер. Не будете ли вы так любезны?

– Ну конечно, – ответила Сьюзен. – Очень любезно с вашей стороны обратиться ко мне, сэр.

Лорд Иден тоже встал, хотя задержался на мгновение, когда они остались вдвоем.

– Я жду вашего ответа в Эмберли, Эллен, – сказал он. – Вы собираетесь пробыть в Эмберли три недели? Или вы намерены отказаться от поездки? Но от меня вам все равно не скрыться. Вы скажете правду, глядя мне в глаза, так или иначе.

– Я поеду в Эмберли-Корт, – проговорила она. – Я не меняю своих намерений с такой быстротой, как вы, милорд.

– Значит, мы поговорим позже. – Он кивнул и повернулся к ней спиной. Но, шагнув к столам, снова повернулся к ней. – Вы были у врача, Эллен?

– Да.

– Все в порядке? – спросил он. – Обмороки больше не повторялись? Полагаю, их вызвало именно ваше положение.

– Врач говорит, что у меня прекрасное здоровье.

Он задумчиво посмотрел на нее и медленно отошел.

Всю ночь Эллен не сомкнула глаз. Обвинение в трусости угодило в самое больное место. И он совершенно прав – она трусиха.

Не прошло еще и месяца после гибели мужа, а она уже понесла от другого. И скрывает правду от семьи Чарли. Она никогда не лгала им. Но она позволила им поверить в эту ложь, что ничем не лучше. А теперь она, кажется, попала и вовсе в безвыходное положение.

Но худшее уже позади. Она не побоялась солгать. Она сказала Доминику, что ребенок от Чарли. Бессмысленная и ненужная ложь. Она и сама не могла ответить, почему сделала это. Ведь она не имела права утаивать от него правду. А ведь можно было поставить все на свои места, он сам дал ей эту возможность.

Прежде она так гордилась своей независимостью, способностью пережить даже такой сокрушительный удар, как гибель Чарли. Но у нее не хватило смелости признать, что ребенка, которого она носит под сердцем, она зачала не от мужа, а от другого человека, зачала в любви.

На следующее утро, выскользнув из дома, она велела высадить себя у дома графа Хэрроуби. Ей так хотелось его застать, прежде чем он отправится в один из своих клубов. Напрасные страхи – ей пришлось даже ждать в утренней гостиной, пока камердинер оденет и побреет графа.

Когда он наконец появился, Эллен бросилась через всю комнату в его объятия, даже не поздоровавшись.

– Элли! – сказал он, обхватив крупной ладонью ее голову. – Что случилось, детка?

– Он все узнал, – выдохнула она ему в шейный платок, – а я солгала и сказала, что ребенок от Чарли. Если это будет мальчик, он станет наследником сэра Джаспера. А Филип будет обманут. Папа, папа! Я так все запутала! Мне двадцать пять лет, а я так все запутала!