Кристина Кук - Без вуали
– Прощайте, моя восхитительная Джейн, – тихо ответил граф. Расправив плечи, он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Еще сохранившаяся часть его души умерла именно тогда, когда он остановился за дверью на минуту и услышал ее горькие рыдания.
Грубо выругавшись, он ударил кулаком в стену и бросился собирать племянницу к отъезду.
Глава 19
И вот наконец знаменательный день настал…
Хейден взглянул на ярко-голубое небо, словно насмехавшееся над ним, когда поднимался по ступеням приходской церкви, расположенной вблизи имения Пембертонов в Суррее. На полпути он остановился, порывисто вдохнул влажный утренний воздух, благоухающий запахом роз. Какая-то птица пролетела в лучах сверкающего солнца.
Как ему поступить? Каждая клеточка его мозга кричала, что он совершает ужасную ошибку. Из уст вырвалось проклятие.
«Дьявол!» У графа не было выбора. В какую же он попал беду! Глубоко вздохнув, он пробежал рукой по фраку и почувствовал сложенный лист бумаги, засунутый в нагрудный карман. Письмо Джейн. Одно-единственное слово, написанное аккуратным женским почерком: «Поздравляю». Это был код, о котором они договорились. Единственное слово означало: она не носит его ребенка. И это слово тяжким грузом легло на его душу. Получив ее сообщение, он внимательно перечитывал его вновь и вновь, как будто в этом одиноком слове можно было отыскать намек, ключ к моральному состоянию автора. Держала ли она перо дрожащей рукой? Могло ли крошечное расплывшееся пятнышко наверху быть слезинкой, пролитой на страницу?
Но как бы тщательно Хейден ни рассматривал записку, не мог ничего разгадать.
Почерк был четким и уверенным, листок почти безукоризненно чистым. Сообщение не выдавало ничего, кроме одного – Джейн не носила у себя в чреве его ребенка. Он ожидал, что новость принесет ему облегчение, но этого не случилось. Наоборот, он почувствовал пустоту и острое разочарование. «Это абсурд!» – повторял он снова и снова.
А все именно так и обстояло…
Выведенный из задумчивости звоном колоколов, Хейден взглянул вверх. Часы пробили назначенный час. Ему не оставалось ничего другого, кроме как войти в церковь и выполнить свой долг. Ничто не удерживало его от этого шага. Ничто, кроме откровенного нежелания его сердца. И то, что от него осталось, разбилось в этот момент на куски. Он открыл тяжелую дверь и с потухшим сердцем вошел в сумерки притвора.
Минуту спустя он молча занял место перед алтарем в ожидании Доротеи. Взглянув на море незнакомых лиц, выжидательно наблюдающих за ним с деревянных скамей, он поднял руку, пытаясь поправить галстук. Последние несколько недель были сумасшедшими. Он попытался отбросить неприятные воспоминания, которые засели расплывчатым пятном у него в памяти.
Сразу же после получения письма от Джейн Хейден нанес визит лорду Пембертону. Как он и предвидел, ему не составило большого труда убедить виконта ускорить свадьбу. Получив специальную лицензию, он тут же вернулся в Суррей.
Однако затруднения возникали одно за другим. Оказывается, то для свадебного платья невесты требовалось какое-то особое испанское кружево, которое было нелегко достать. То сельский священник находился в Харфордшире – гостил в своей семье. То приезд из Шотландии дорогого родственника Доротеи откладывался. Терпение Хейдена истощалось с каждым последующим днем, его решимость таяла. Наконец он от злости топнул ногой и назвал дату венчания, иначе грозил увезти Доротею в Гретну и покончить со всей этой предсвадебной суетой. Но разум ему подсказывал, что он обязан защитить Джейн. С отсутствующим видом Хейден стряхнул пушинку с рукава темного фрака, а мысли снова вернулись к той ночи, которую он провел в объятиях Джейн. Его душа согревалась при одном воспоминании о ней, ее безупречной коже, каштановых волосах, соблазнительно падающих на ее прекрасные округлые плечи. «Девственница», – подумал он, раскаиваясь.
Первая девственница, с которой он провел ночь. Несмотря на ее неопытность, их соединение было более чувственным, более удовлетворяющим, чем он мог себе представить. Пламя желания обожгло его чресла. Господи, он ждал, когда по нефу пройдет его невеста, а страсть испытывал к другой женщине. Женщине, которая никогда не будет принадлежать ему. Он пробежал пальцами по волосам и взглянул на лица перед собой, но тут же сдвинул брови.
Никто больше не улыбался ему. Гости казались взволнованными, озабоченными. Нахмурившись, он снова вытащил часы, чтобы уточнить, который час, затем раздраженно захлопнул их.
«Куда она подевалась?»
Назначенное время давно истекло. Обернувшись к выходу из церкви, Хейден увидел лорда и леди Пембертон, оживленно беседующих и жестикулирующих руками.
«В чем дело, черт побери?»
Длинными сердитыми шагами он заспешил к ним по нефу храма.
– Что, случилось, Пембертон? – резко прошептал он. – Где Доротея?
Леди Пембертон поднесла ко рту носовой платочек, к глазам подступили слезы.
– Она здесь, в приделе, – поспешно ответил лорд Пембертон.
– Что, черт возьми, происходит? Немедленно приведите ее сюда, – потребовал Хейден.
– Она… немного… ну, взволнована, можно сказать, в эту минуту. Но она скоро появится. Маргарет! – Пембертон повернулся к жене с покрасневшим лицом. – Иди туда и скажи дочери, что она должна появиться через три минуты. – Пембертон сжал здоровенные кулаки. – Если понадобится, я приведу ее сюда за ухо.
Хейден нетерпеливо вздохнул. Женские капризы. Он сам поговорит со своей нареченной.
– Отведите меня к ней! – потребовал граф. Лицо леди Пембертон окрасилось в красный цвет.
– Не думаю, что…
– Отведите меня к ней, – прервал он будущую тещу.
– Хорошо, – согласился Пембертон. – Может, вам удастся образумить эту пигалицу? Пойдемте. – Предложив Хейдену следовать за ним, он прошел через двойные двери в конце нефа.
Граф последовал за лордом по узкому коридору вниз и задержался перед тяжелой резной дверью, из-за которой доносились отчаянные рыдания. Нахмурясь, он взглянул на Пембертона.
– Не бойтесь, Уэстфилд. Она сдержит свое обещание, по доброй воле или нет.
Хейден кивнул. Пембертон открыл дверь и вошел внутрь. Доротея стояла лицом к окну, а все ее тело содрогалось от шумных рыданий.
– Хватит, Доротея, – заявил отец. – Уэстфилд хочет кое-что сказать тебе. Затем, я надеюсь, ты все-таки займешь свое место перед алтарем.
Доротея обернулась. Лицо ее было заплаканным, веки припухли.
– Вы не заставите меня, папа. – Она энергично покачала белокурой головкой в кудряшках, заломив на голове кружевную шляпку.
