Патриция Грассо - Чужестранка в гареме
– Я утешала ее, – попыталась оправдаться она.
– Ты не умеешь утешать, – сказал Халид. Оскорбленная до глубины души, Мирима встала и направилась к двери.
– Если эта упрямая девчонка выпьет шербет, который прописал ей доктор, боль утихнет.
Теперь уже Халид рассердился на жену.
– Ведьма злоязыкая! – воскликнула Хедер.
– Навещу тебя завтра, дорогая моя, – проговорила Мирима с возмутительной улыбкой.
– Чтобы удостовериться, что мне не полегчало? – язвительно спросила Хедер.
– Вот именно, – бросила Мирима в дверях.
– Подождите, – окликнула ее Хедер. Мирима остановилась и обернулась.
– Научите меня надувать торговцев? – попросила Хедер. На лице Миримы отразилось искреннее удивление.
– Не понимаю.
– Хочу научиться надувать продавцов так же, как вы сегодня.
Халид усмехнулся.
– Торговаться не значит надувать кого-то, – сообщила Мирима. – Продавцы только этого и ждут.
– Так вы меня научите? – спросила Хедер.
Мирима сделала вид, что раздумывает, и наконец сказала:
– Если выпьешь шербет, я подумаю об этом.
– Отлично, – сдалась Хедер.
Халид протянул ей кубок со шербетом. Сделав маленький глоточек, Хедер попыталась вернуть его мужу.
– Выпей все до конца, – строго проговорила Мирима.
– Джадис, – пробормотала девушка, насмешив при этом мужа.
Когда она осушила кубок, Мирима удовлетворенно улыбнулась и вышла из комнаты. Халид отставил кубок и сел на край кровати.
– Ты пострадала по моей вине, – сказал он. – Я не должен был никуда тебя выпускать, пока Фужер в Стамбуле.
– Какое отношение имеет к этому Хорек?
– Скорее всего именно он заказал покушение.
– Кинжал предназначался твоей матери, а не мне, – напомнила ему Хедер.
– Какая разница, на кого был направлен нож? – справедливо заметил Халид.
– Но у Фужера нет причин убивать твою мать, – сказала Хедер. – Не думаю, что за всем этим стоит он.
– Других подозреваемых нет.
– А зачем ему убивать твоего кузена?
– Фужер боится моей семьи, – сказал Халид.
– Это не повод, чтобы желать смерти твоего кузена и твоей матери, – сказала Хедер, подавив зевок.
– Женщина способна на убийство, только если ее ребенок... – Халид вдруг осекся и пораженно уставился на жену. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке. Наклонившись вперед, он запечатлел на ее губах влажный поцелуй.
– Рада была помочь вам, милорд, – проговорила Хедер, дерзко задрав нос.
Потрясенный такими словами, Халид непонимающе уставился на жену.
– Ты ведь поблагодарил меня за то, что я внесла некоторую ясность в твой зашоренный разум? – спросила она.
Халид щелкнул жену по вздернутому носику:
– Для женщины ты чересчур умна.
Хедер зевнула. Она слишком устала, чтобы спорить.
– Где моя сумка? – спросила она.
– Забудь о сумке, – приказал Халид. – Тебе надо поспать.
– Дай мне сумку, – упрямо повторила Хедер.
Пробормотав себе под нос что-то насчет женской глупости, Халид встал и сходил за сумкой. Присев на край кровати, он протянул ее жене.
Хедер раскрыла сумку, заглянула внутрь и вытащила оттуда нечто, завернутое в ткань. Затем она протянула эту вещь мужу:
– Открой.
В свертке обнаружился кулон в виде грифона на золотой цепочке. Держа украшение на раскрытой ладони, принц внимательно рассмотрел сапфиры, бриллианты, изумруды и рубины. Да, все женщины похожи в одном – они обожают драгоценности.
– Этот грифон очень красивый, но для такой хрупкой женщины, как ты, слишком тяжелый, – сказал Халид.
– Я купила его для тебя.
Эти мягкие слова застали принца врасплох. Он никогда в жизни не получал подарков от женщины, даже от собственной матери, и сейчас он был потрясен до глубины души. Наконец по его лицу расплылась довольная улыбка, и он стал похож на маленького мальчика в Рождество.
– Я... я не знаю, что сказать, – проговорил Халид, надев на себя кулон. Золотой грифон идеально подошел к его загорелой коже и белоснежной рубашке.
– Просто скажи спасибо, – посоветовала Хедер. Подавшись вперед, Халид прижался губами к ее губам.
А потом проговорил хриплым от охвативших его чувств голосом:
– Я всегда буду носить его у сердца.
– Он напомнил мне о тебе.
– Я выгляжу точно так же? – в притворном ужасе воскликнул Халид.
Хедер рассмеялась:
– Нет, просто вы с грифоном два таинственных мифологических существа.
– Раз уж ты потратила на меня все свои деньги, я так понимаю, ты будешь просить еще, – сказал принц.
Хедер отрицательно покачала головой:
– Я потратила не все, у меня осталось еще два золотых про запас.
– Зачем они тебе?
– Мне нравится иметь деньги.
Халид улыбнулся. Сняв сапоги, он лег рядом с женой и притянул ее к себе. Наклонив голову, он нежно поцеловал ее, но она все испортила, широко зевнув.
– Зевать, когда муж целует тебя, это оскорбительно, – поддразнил он ее.
– Ты сам заставил меня выпить шербет, – напомнила ему Хедер.
– Где была моя голова?!
– Мудрые мужья слушаются своих жен. Халид чмокнул ее в кончик носа:
– Расслабься, я буду охранять твой сон.
Свернувшись калачиком в объятиях мужа, Хедер прижалась головой к его груди и взглянула на него своими обезоруживающими зелеными глазами. Быть может, она сумеет вызвать сострадание принца и добьется того, чего так страстно желает?
– У меня болит рука, – прошептала Хедер.
– Закрывай глаза и засыпай, – сказал Халид. – Утром тебе станет лучше.
Закрыв глаза, Хедер вздохнула.
– Кстати, о священнике, – сказала она.
– Забудь о священнике.
– Но у меня болит рука.
– Какое отношение священник имеет к твоей руке?
– Если ты повторишь свои обеты перед священником, рука у меня пройдет.
Губы Халида изогнулись в невольной улыбке.
– Спи, – приказал он.
Хедер расслабилась в его руках. Как приятно чувствовать себя защищенной! Особенно в этой удивительной стране со странными обычаями и странными людьми.
Глава 16
– Не говори, пока с тобой не заговорят, – поучал жену Халид.
– В присутствии мужчин смотри в пол, – строго проговорила Мирима.
– А дышать мне можно? – раздраженно спросила Хедер.
– Держи себя в руках, – приказал Халид.
– Следи за своими манерами, – добавила Мирима. – Проявляй уважение ко всем людям и не смей называть женщин «джадис».
Стоя между матерью и сыном, Хедер чувствовала себя как непослушный ребенок, который вот-вот расплачется. Эти двое пичкали ее правилами поведения на все случаи жизни. Но если она проявит гнев, Халид не позволит ей ехать вместе со всеми в Топкапы, а от сидения в четырех стенах в доме Миримы Хедер уже тошнило. Вместо того чтобы высказать этим мучителям все, что она о них думает, Хедер нервно потеребила больную руку.
