Кэтрин Андерсон - Подруга волка
Ее лицо изменилось. Что это? Чувство вины? Джейк не мог быть уверен, что угадал правильно. Через минуту ее лицо приняло прежнее выражение. Спина распрямилась, и Индиго снова сосредоточилась на готовке оленины, словно его тут и не было.
— Не надо бояться, что я разозлюсь, если ты рискнешь высказать свое мнение.
Она ответила, не поднимая головы:
— Я не боюсь.
Это было не так, и они оба это знали. Джейк почувствовал, как в нем нарастает раздражение.
— Ну, тогда, по крайней мере, взгляни на меня. Хотя она и была смущена, он заметил, что в ее глазах притаилась обида.
— Вот так лучше.
Если бы взгляд и в самом деле мог испепелять, Джейк был уверен, что от него остались бы одни головешки. Джейк отлично знал характер Индиго и то, что она не станет скрывать своих чувств.
— Сколько мне еще терпеть это проклятое молчание?
Индиго облизала губы.
— Пока мне не захочется что-то сказать. А сейчас во мне нет ничего, кроме… — ее лицо напряглось, и она испытующе посмотрела на него, — злости.
Это был шаг в правильном направлении.
— Тогда излей ее на меня, — произнес он строгим тоном.
Она снова бросила на него изумленный взгляд.
— Это твое желание?
Он привык к дамским штучкам Мэри-Бет, к которым она прибегала, когда хотела добиться своего. И сейчас Джейк с опаской посмотрел на Индиго. Ему начинала надоедать ее готовность услужить. Если ей хотелось заставить его почувствовать себя злодеем, она вполне в этом преуспела. Если она надеялась рассердить его, то была очень даже к этому близка. Она даже сама не понимала, насколько.
— Да, это мое желание, — выдавил он из себя. Распрямившись, она убрала сковородку с огня, вытерла руки о полотенце и повернулась к нему.
— А ты не взбесишься?
— Нет. Меня взбесит, если ты не станешь говорить. Она вздернула голову.
— По-моему, ты самонадеянный эгоист и негодяй. Она произнесла это так четко и безапелляционно, что Джейк сначала ничего не понял.
— И я ненавижу тебя, — закончила она.
У него в горле пересохло, то ли от ярости, то ли от желания рассмеяться.
— Это все?
Она была явно возбуждена. Подойдя к шкафу, она взяла в руки вазу и тупо уставилась на нее.
— Нет, не все.
— Ну?
Она взглянула на плиту, поставила вазу обратно на полку и сняла тарелку.
— Мне бы хотелось, чтобы твой ужин сгорел. Тогда бы я выбросила его на пол и поколотила бы тебя горячей сковородкой.
— Это нехорошо, правда? Видно, ты действительно очень расстроена.
— Да.
Он сложил на груди руки.
— Однако вместо этого ты убрала сковородку с огня, чтобы оленина не подгорела?
Она недовольно поджала губы.
— Ты мой муж. И моя обязанность — смотреть, как ты ешь.
— Даже когда ты не в духе?
— Мои чувства будут иметь значение лишь в том случае, если ты сам этого захочешь.
Он прищурился. Появились проблески взаимопонимания. Чувство вины — абсолютное оружие. Мэри-Бет могла бы брать уроки у этой девчонки.
— Не говори мне этого. Ведь таков закон, по которому живет ваш народ? Жена должна подчиняться, и если ее муж самонадеянный эгоист и негодяй, ей остается лишь принимать его таким, как есть.
Ее глаза вспыхнули.
— Да.
Постепенно сводя все в шутку, он улыбнулся, глядя на ее взволнованное лицо.
— Я правильно понимаю? Ты была настолько взбешена, что хотела — как это, а? — поколотить меня, однако ты пришла домой, начала готовить ужин и не произнесла ни слова. Именно так положено вести себя верной жене из племени команчей, когда ей не терпится убить своего мужа?
У Индиго загорелись щеки.
— Да.
— И она не кричит, когда сердится? — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Не возникает? И просто делает то, что ей говорят, не вступая в пререкания?
— Да, — ответила она.
— Повтори. Я что-то не расслышал.
— Да!
Джейк с усмешкой рассматривал Индиго. Наконец он выпрямился и сказал:
— Об этом мечтает каждый мужчина. Повернув голову к плите, он произнес:
— Хочу тосты вместо булочек. С хрустящей коричневой корочкой.
И вышел из кухни.
Помывшись после работы и переодевшись, Джейк вернулся к столу и увидел, что его угрюмо молчащая красавица-жена приготовила великолепный ужин. Он сел и положил салфетку на колени. Самодовольно улыбнувшись, он спросил:
— А ты не будешь есть?
— Я не голодна.
Он проглотил кусок мяса и вспомнил те дни, когда Мэри-Бет морила себя голодом. Когда на поле битвы сталкивались две воли, он всегда выходил победителем.
— А если я буду настаивать? Она покорно посмотрела на пищу.
— Тогда я буду есть.
— Даже если тебе придется по обыкновению давиться?
Ее глаза испуганно вспыхнули. Он посмотрел ей прямо в лицо. Они оба отлично знали, что он вовсе не заставлял ее давиться той лепешкой. Просто его беспокоило, что она ничего не ела, и он пытался уговорить ее проглотить хоть что-нибудь. По каким-то причинам она решила воспользоваться этим и выставить своего мужа в невыгодном свете, повторив слово в слово то, что он сказал.
Зачем? Вот в чем вопрос. Может быть, она надеялась, что ее родители объявят их брак недействительным? Джейк не знал, что подумать. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что не хотел благодаря ее наговорам выглядеть эдаким бессердечным злодеем, и она больше не посмеет так себя вести.
— Не думаю, что тебе станет скверно, если ты разок-другой не поешь. Конечно, толстушкой тебя трудно назвать, но кой-какой лишний жирок у тебя имеется.
Она в явной растерянности провела рукой по своему бедру.
— Я боялся услышать от тебя, что тебе положено ждать, пока муж не покончит с трапезой. Ведь так принято у индейцев? Сначала едят мужчины, а женщины ждут в сторонке.
— Мой отец не признавал этой традиции. В его доме соблюдают обычаи, но они представляют собой смесь из обычаев бледнолицых и команчей. Отец любит, чтобы мать сидела за столом.
А еще ее отец почитал нужным уступить, когда мать злилась и не хотела с ним разговаривать. Да, Хантера нельзя назвать самодуром.
— Понимаю, — улыбнулся он. — Значит, если какой-нибудь обычай команчей мне не по вкусу, мы можем изменить его, не так ли?
— Да.
Джейк сунул в рот кусок домашнего хлеба, который испекла Лоретта. Запив его кофе, он сказал:
— Нет, я не жалуюсь. И мне еще не приходилось встречать мужчину, который жаловаться бы на то, что его жена — воплощенная покорность и единственная ее цель — всячески угождать ему и исполнять все его приказания.
Ее щеки снова порозовели.
Чтобы спрятать усмешку, Джейк припал к чашке.
— Скажи, а как в таком случае должен вести себя муж? Существуют ли и для него какие-нибудь правила поведения? Мне бы не хотелось разочаровать такую покорную жену, для которой свято чувство долга, и обмануть ее ожидания.
