Шерри Томас - Не в силах забыть
Временами мистер Аскуит ворчит, что я провожу с Брайони слишком много времени. Бывало, что, выбравшись из библиотеки, он принимался меня искать, а мы с его дочкой в это время гуляли вдали от дома. Я поддразниваю его: «Это потому, что Брайони любит меня больше». В некотором смысле так оно и есть. Конечно, она острее нуждается во мне. Я не перестаю бранить мистера Аскуита, ему следовало уделять больше времени малышке после смерти ее матери. В ней до сих пор живет страх одиночества, иногда я это чувствую. Знаю, девочка все еще помнит долгие месяцы, проведенные в пустом доме, в окружении одной лишь прислуги.
Я твержу мистеру Аскуиту, что мы и оглянуться не успеем, как Брайони превратится в прекрасную восемнадцатилетнюю девушку, и какой-нибудь страстный поклонник похитит ее у нас, в то время как я останусь его женой до конца наших дней. Неужели он рассчитывает, что сможет и дальше спокойно писать свои книги, когда рядом со мной не будет детей и некого будет обожать и баловать? Ну нет, как бы не так, тогда я стану таскать с собой повсюду его самого для компании!
Прилагаю к письму рецепт имбирного глинтвейна, который ты просила, и еще тетрадь с гербарием — эти цветы мы с Брайони засушили для тебя. Пожалуйста, напиши поскорее, расскажи, как ты провела весну в Дербишире.
С любовью,
Тодди».
Брайони вытерла слезы. Печаль мешалась в ее сердце с острой радостью: Тодди была счастлива в любви.
Брайони всегда считала отца скверным мужем, замкнутым, отстраненным и невнимательным. Она воображала, что Тодди, живая, полная сил молодая женщина, страдала от одиночества рядом с человеком намного старше ее, которому лишь докучали ее живость и веселый нрав. Но в письме Тодди изображала мужа совсем другим, ласково и снисходительно подшучивая над ним. Безусловно, мистер Аскуит дорожил своей женой, и Тодди отвечала ему нежной привязанностью, у них был счастливый, благополучный брак.
Именно этого Брайони всегда и желала для Тодди. Чтобы ее дни на земле были наполнены солнечным светом, радостью и любовью.
Прочитав письмо не меньше десяти раз, Брайони решила, что для одного вечера этого достаточно. Вкладывая письмо обратно в конверт, она обнаружила внутри еще один листок.
«Дорогая Брайони,
я телеграфировал леди Гризуолд из Бомбея и попросил передать письмо, о котором она как-то упоминала в разговоре со мной, в городской дом Уайдена. Она любезно выполнила мою просьбу.
Надеюсь, что смогу вручить тебе письмо после похорон. Ужасно по тебе скучаю.
С любовью,
Лео».
Брайони прижала к губам записку. «Завтра, — шепнула она. — Завтра, любовь моя».
Глава 19
Братья Марзден провели в разговорах весь вечер. Уилл получил место в палате общин на последних выборах: поправ традиции Марзденов, издавна поддерживавших тори, он стал членом парламента от Либеральной партии. Уилл добродушно спорил с Джереми, отличавшимся более консервативными взглядами, о политике государства в Южной Африке и пограничных провинциях Индии. Лео с Мэтью, не особенно интересовавшиеся политикой, говорили о последних событиях в Париже и Лондоне, прерывая временами Уилла и Джереми, когда те в своих дебатах начинали слишком углубляться в детали.
— Если уж вы решили порассуждать о судьбах нации, джентльмены, вам следует выражаться высоким слогом, — заявил Мэтью.
— Я приберегаю высокопарность для палаты общин, — мгновенно нашелся Уилл. — Дом Уайдена слишком мал, чтобы вместить в себя могучий поток напыщенной болтовни, который я готов извергнуть по первому требованию.
Лео весело фыркнул. Из всех братьев Уилл меньше всего был склонен принимать себя всерьез, он любил подсмеиваться над остальными Марзденами, но куда больше — над самим собой.
После все отправились в клуб Джереми. За обедом в клубе зашла речь о Майкле Роббинсе. Лео мельком беседовал, с этим молодым журналистом в Ноушере. Роббинс, корреспондент «Пайонир» и «Таймс», задал ему несколько вопросов об осаде Чакдарры.
Уилл тотчас вспомнил, что юноша приходится крестником леди Вере Дрейк, жене его старого друга и патрона, мистера Стюарта Сомерсета. Утром Уилл связался по телефону с мистером Сомерсетом и сообщил, что Лео встречался с Роббинсом, в ответ мистер Сомерсет заметил, что его жена будет очень рада, если Лео лично нанесет ей визит.
Уилл, сбежавший когда-то с бывшей невестой мистера Сомерсета, не мог ни в чем ему отказать. Лео же ни в чем не мог отказать Уиллу или Мэтью. В прошлом он так отчаянно доказывал преданность своему отцу, старому графу, что на какое-то время забыл о верности братьям.
Вот как вышло, что первой, к кому отправился Лео на следующее утро (утро, которое должно было положить начало его новой жизни), оказалась не Брайони, а леди Вера, чей особняк на Камбери-лейн, 26, находился неподалеку от старого жилища Лео и его жены. Проезжая в карете мимо пустого мертвого дома сорок один по Камбери-лейн, Лео не смог сдержать дрожь.
Леди Вера тепло и сердечно встретила гостя. Эта прелестная женщина, чей возраст близился к сорока, была одета в элегантное домашнее платье цвета лаванды. Поразительно четкий плавный выговор, движения, исполненные грации, и горделивая осанка леди Веры очаровали Лео, ему не верилось, что женщина, державшаяся столь естественно и непринужденно в своей изысканной бело-зеленой гостиной, большую часть жизни прослужила простой кухаркой.
Последовал учтивый обмен приветствиями, обычный в подобных случаях. Леди Вера выразила Лео соболезнования по поводу кончины мистера Аскуита. Лео вежливо спросил хозяйку дома о ее недавней поездке в загородное имение — Уилл с Лиззи и детьми провели там неделю вместе с семейством Сомерсетов.
— Уилл рассказывал, что маленькие Марздены отчаянно дрались с юными Сомерсетами, — заметил Лео.
Леди Вера рассмеялась:
— Боюсь, это правда. Но в конечном счете они прекрасно поладили.
— А как ваши дети сейчас?
— Превосходно. Когда они не сражаются с маленькими Марзденами, то воюют друг с другом. Я всегда думала, что старшую сестру и младшего брата должна связывать самая нежная дружба. Боже, они оба настоящие дикари.
Разлив чай, леди Вера угостила Лео самыми вкусными пирожными, которые он когда-либо в жизни пробовал.
— Я слышала, вы виделись с моим крестником в Ноушере, мистер Марзден?
— Да, ко времени нашей встречи мистер Роббинс только что вернулся из долины Точай. Должно быть, ему поручили подготовить репортаж о карательных экспедициях, проводимых генералом Бладом в Верхнем Свате.
